Светлана Алешина - Блеск презренного металла

У входа на кладбище чистенькие старушки торговали иконками, цветами и восковыми свечками. Здесь же пристроились несколько нищих, тоже в основном женского пола. Они грелись на солнышке и слишком большой активности не проявляли. Правда, посетителей, как и в прошлый раз, было немного. Зато сегодня здесь кого-то хоронили — с другой стороны у ворот стояли катафалк и небольшой автобус с помятым боком. Траурная процессия уже давно скрылась в глубине кладбища. Музыки не было слышно — видимо, хоронили без оркестра.

Я медленно пошла по аллее, пытаясь вспомнить маршрут, которым мы бродили с Аглаей. Тому, кто редко бывает на кладбище, трудно здесь ориентироваться. Я бы сказала, любые направления кажутся здесь абсолютно одинаковыми. Все-таки минут через пять я сообразила, куда следует идти, и вскоре уже вышла к могиле, которую искала.

В этой части кладбища было безлюдно и тихо. Многие могилы были запущены, на дорожках росла сорная трава, краска на оградах облупилась. В кустах, покрытых крупными белыми цветами, мирно гудели пчелы. Мертвые спали вечным сном.

Я остановилась перед могилой и прочла, что написано на надгробии. Фотографии покойных потускнели и выцвели — наскоро отретушированные лица выглядывали словно из тумана, похожие на кого угодно. Мужчина и женщина. Оба умерли в один день. Обоим было по сорок лет — могли бы еще жить да жить.

Теперь я почти не сомневалась — это были жертвы той нелепой аварии. Панкратов Сергей Иванович и Панкратова Людмила Константиновна. На всякий случай я занесла имена и даты в записную книжку. Кажется, больше здесь мне нечего было делать. Я повернулась и медленно пошла обратно.

До сих пор мне никто не встретился. Ромка замаскировался так тщательно, что я даже приблизительно не могла угадать, где он и чем занимается. Не заметила я также, чтобы за мной велось какое-то наблюдение. Впрочем, я была не слишком внимательна — меня интересовали в первую очередь могилы.

Подойдя к воротам, я увидела разрозненные группки людей в траурной одежде, покидающих кладбище. Похороны завершились, и теперь участники рассаживались по местам в стареньком автобусе. До меня доносились обрывки разговоров — голоса звучали сдержанно, но с нотками облегчения, как у людей, закончивших тяжелую неприятную работу.

В глаза мне бросился молодой человек, державшийся особняком ото всех, — он не пошел к автобусу, а сразу за воротами повернул налево. Чуть позже я увидела, как он быстрыми шагами направляется к новенькой «Оке», стоящей в отдалении. Я невольно остановилась и внимательно посмотрела ему вслед.

Молодой человек был довольно строен, светловолос и, кажется, привлекателен. На нем были синие джинсы, голубая рубашка и замшевая курточка нараспашку. На плече болтался фотоаппарат в черном кожаном футляре. Прежде чем сесть в машину, молодой человек вытащил из кармана большие черные очки и надел их.

Больше всего мне не понравился фотоаппарат. До сих пор я не встречала фотолюбителей, таскающихся по кладбищам. Похоже, наш подозрительный Ромка все-таки не зря обратил внимание на этого типа. Что он делал тут с фотоаппаратом в то же самое время, что и мы?

Парень, видимо, все-таки заметил, что я обращаю на него внимание, и поспешно завел мотор. Или мне так показалось. Но задерживаться он не стал — сразу развернулся и поехал в город. И только тогда появился Ромка.

На лице у него было написано торжество.

— Ну, что вы теперь скажете? — спросил он, с трудом изображая равнодушие.

— А что я должна сказать? — удивилась я.

— Так вы не заметили этого типа? — негодующе воскликнул Ромка.

— С фотоаппаратом? Ну, допустим, заметила, — сказала я. — А что? Он за мной следил?

— Он вас даже фотографировал! — выпалил Ромка. — Из кустов. Когда вы шли по аллее. И еще у могилы…

— Скажите, пожалуйста! — изумилась я. — Фотографировал? Из кустов? Как будто не мог выбрать места получше. Но, может быть, это поклонник?

— Чей поклонник? — мрачно осведомился Ромка.

— Ну, мой тайный поклонник, — объяснила я. — Кто бы еще стал меня фотографировать?

— А могилу он для чего фотографировал? — сурово спросил Ромка. — Если он ваш поклонник…

— Ах, он фотографировал и могилу? — сказала я. — Это меняет дело. Это серьезно. А ты уверен, что не ошибся?

— Ольга Юрьевна! — повысил голос Ромка. — Как только вы от нее отошли, этот тип вылез из кустов и несколько раз щелкнул могилу! Неужели вы ничего не заметили?

— Признаться, я была немного расстроена, — сказала я. — Знаешь, все эти мысли о бренности…

— Рано вам еще о бренности думать! — рассудительно заметил Ромка. — Лучше подумайте о том, что все это значит. Пока этот «поклонник» не подстроил нам какую-нибудь пакость.

— Почему сразу пакость? — поинтересовалась я. — В твои годы я лучше думала о людях…

— Зато теперь-то вы так о них не думаете? — возразил Ромка. — Так зачем я буду терять время? Вы запомнили номер его машины?

— И не подумала, — растерянно сказала я.

— Ну, ничего, я запомнил! — самодовольно сказал Ромка. — Теперь мы узнаем, кто это такой!

— Может быть, может быть… — задумчиво проговорила я.

Ромка был чрезвычайно собой горд и изнывал от нетерпения. Ему хотелось поскорее оказаться в редакции и объявить всем о своей проницательности. Я его понимала и, в общем-то, тоже гордилась — что ни говори, а моя школа! Но на душе у меня скребли кошки. Такое явное наружное наблюдение сбивало меня с толку. Хоть убей, не могла я понять, что оно означает.

Мы сели в машину и поехали в город. Ромка все время пытался завести со мной разговор о человеке с фотоаппаратом, но я демонстративно этот разговор не поддерживала, и в конце концов мальчишка разочарованно умолк.

Мы не проехали и полукилометра, как вдруг увидели впереди стоящую на обочине светло-бежевую «Оку». Ее капот был поднят, а блондин со скучающим видом прохаживался рядом. Заметив нас, он спохватился, быстро наклонился над мотором и принялся изо всех сил изображать горе-механика. Без слов было ясно, что дожидался он именно нас.

Мне показалось, что такому старательному человеку нужно помочь. Подъехав поближе, я остановила машину. Хозяин «Оки» сделал вид, что ничего не заметил. Однако по его брезгливо-напряженной позе сразу было ясно, что в моторах он ни черта не понимает и больше всего сейчас боится испачкать свою щегольскую курточку. Меня он тоже боялся, но за курточку боялся все-таки больше.

Я подмигнула Ромке, и мы вышли из машины. Блондин услышал, как хлопнули дверцы, и поспешно отскочил в сторону. На его лице появилось виновато-растерянное выражение. Я ободряюще улыбнулась.

— У вас неприятности?

— Д-да, наверное… — пробормотал он. — Но вы не беспокойтесь. Я разберусь…