Светлана Алешина - Дамы любят погорячее (сборник)

— Никакая я не грозная, — возразила я. — Обыкновенная!

Переодевшись, я присоединилась к своему удивительному мужу на кухне, лишний раз убедившись, что в замужестве мне несказанно повезло.

Гурьев себя ждать не заставил, подозревал-таки, что его на кухне мой коньяк дожидается.

Валерка ворвался в квартиру, как всегда, в прекрасном расположении духа. На первый взгляд мои неприятности его будто вовсе не волновали. Но через несколько минут мне пришлось убедиться в обратном.

— Рокотов — стоящий адвокат! — заявил он почти с порога. — И я бы, Ирина, на твоем месте, не лез в это дело. Игорь и без тебя управится!

— Слышишь, Ириша? — робко подал голос Володька.

— Ну да, стоящий, — кивнула я. — Только очень неразговорчивый!

— Не обижайся, — проговорил Валерка, уплетая за обе щеки «изысканную» вареную колбасу, — просто… ну, как бы это сказать, Игорь не очень-то доверяет женщинам!

— Женоненавистник, — констатировала я.

— Ну, и язык у тебя, Ирина! — усмехнулся Гурьев.

— А он тебе не открыл великую тайну? — спросила я. — Где можно найти охранника, дежурившего в «Парадизе» в четверг?

— Открыл, — признался Валерка. — У меня даже его координаты имеются.

— Поделиться не хочешь? — спросила я, наливая ему коньяк.

— Майоров Денис Георгиевич, — проговорил Гурьев торжественно. — Проживает по адресу: Вишневая, дом 18, квартира 5. Кстати, мне достоверно известно, что Платонов его уже допрашивал.

— Нисколько не сомневаюсь. — Я положила Валере в тарелку новую порцию салата. — А твоему «стоящему» Рокотову известно, что покойная Анна Степнова требовала у Аллы восстановить ее в правах совладелицы?

— Да, — Гурьев кивнул, — Малахова призналась ему, что документы на владение клубом так и не были оформлены до конца! А тебе-то это откуда стало известно?

— Сорока на хвосте принесла. — Я сделала попытку заинтриговать нашего криминального репортера.

— Гоффман поди проболтался, — усмехнулся Гурьев. — Ходят слухи, что Герман Генрихович — человек очень разговорчивый!

— Между прочим, — заметила я, — он не слишком-то лестного мнения о Рокотове…

— А Рокотов не слишком лестного мнения о Гоффмане, — парировал Гурьев.

— Он его подозревает? — воодушевилась я.

— Он всех подозревает, — усмехнулся Валерка. — А ты-то кого подозреваешь? — осведомился он.

— Гоффман вполне мог устроить это убийство, чтобы свалить все на жену и прибрать к рукам ее бизнес, — размышляла я вслух. — С дочерью Алла Владимировна тоже не ладила, но эта версия все равно мне кажется наименее вероятной…

— А тебе не кажется, что враги могли быть у Анны, а Малахова оказалась замешанной в этом деле совершенно случайно? — предположил Валера.

— Об этом я, конечно, подумала, — ответила я, — но как же тогда быть с телефонным звонком в эфире? Этот человек должен был знать, что Анна мертва, а солярий под замком, и ключи имелись только в единственном экземпляре… Кстати, это тоже как-то одно с другим не вяжется! Либо ключи еще у кого-то имелись, либо этот человек знал, что Алла Владимировна задумала совершить убийство, спланировала его и осуществила свой план.

— Ну, — промямлил Валерка, разомлевший от коньяка, — существует и другой вариант…

— Какой же? — искренне поинтересовался Володя.

— Звонивший как раз и убил Анну Степнову, — глубокомысленно изрек репортер «Криминальной хроники».

— Ну, тогда в любом случае в его распоряжении должны были быть ключи от солярия! — заявила я. — Игорь Викторович ничего об этом не говорил? Возможно, Малахова сказала ему, что у кого-то имелся еще один экземпляр ключей?

Валера Гурьев покачал головой:

— Алла Владимировна уверенно заявила Рокотову, что ключей больше ни у кого не было!

— Тогда получается замкнутый круг, — растерянно пробормотала я.

— Ириша, что ты собираешься делать? — осведомился Володька, складывая в раковину горку немытой посуды.

— Во-первых, — ответила я, — искать этого таинственного звонившего, а во-вторых — орудие преступления! Если убила не Алла, убийца мог унести его с собой…

Говоря откровенно, я абсолютно не представляла, как это можно сделать. Но об этом моему горячо любимому супругу знать было совершенно не обязательно.

— Рокотов рассуждает примерно так же, — заметил Гурьев, осоловевший от жары и армянского коньяка.

— А он не сказал тебе случайно, что там установило следствие? — поинтересовалась я. — Чем Анну стукнули по голове?

— Не сказал.

— Жаль, — вздохнув, протянула я.

— Зато Платонов сказал, — хихикнул Гурьев. — Чем-то вроде гантели…

Все-таки я завидовала Валерке: до чего же легко доставалась ему нужная информация! Меня ни в коем разе нельзя было назвать необщительным человеком — работа обязывала любимая, — но с Гурьевым не сравнить! Далеко… Как в той поговорке про Китай!

— Значит, будем искать гантелю, — уверенно заявила я и принялась помогать Володьке убирать со стола.

— И где ты ее собираешься искать? — осведомился Гурьев, с интересом рассматривая меня своими пристальными блестящими глазками.

— Не знаю. — Я пожала плечами. — Сначала мне хотелось бы встретиться с этим Майоровым. А вот если бы ты… — Тут мне пришла идея пойти на маленькую хитрость. — …да нет, — я безнадежно махнула рукой, — ты все равно не сможешь!

— Чего это я не смогу? — подозрительно осведомился Валерка.

— Об этом и разговаривать-то смысла нет, — заявила я.

Этого моего заявления Гурьев и вовсе вынести не мог.

— Да говори же ты, не томи, — заерзал он на маленьком стуле. Валерка прямо-таки умирал от любопытства. Володя застыл на месте с полотенцем в руках, ожидая с нетерпением, чем же наконец все это закончится. Он чувствовал, я что-то задумала, но молчал, чтобы невзначай не испортить мою игру.

— Да нет… не в твоих силах устроить мне встречу с Рокотовым, — притворно вздохнула я.

— Почему это не в моих силах? — Гурьев непонимающе уставился на меня. — Очень даже в моих, — пожал он плечами.

— Да я поспорить готова, что он со мной встретиться все равно не согласится! — воскликнула я.

— На что спорим? — уперся Гурьев.

— На бутылку шампанского, — сказала я первое, что пришло мне в голову.

— Согласен! — азартно воскликнул Гурьев. — По рукам!

— Ну и дела! — простонал Володька, разбив наши руки.

Утром меня вновь разбудил телефонный звонок нашего режиссера: Галина Сергеевна хотела узнать, заеду ли я на студию обсудить с ней сценарный план на следующую пятницу. Обычно по воскресеньям я копалась в своих заметках и выбирала претендентку на роль главной героини очередного «Женского счастья». Но в связи со сложившимися обстоятельствами Моршакова не была уверена в том, что в этот день я появлюсь на телестудии как обычно: меня могли занимать какие-нибудь иные безотлагательные дела, напрямую связанные с расследованием. Ей же не терпелось услышать рассказ о том, что мне к этому времени удалось разузнать о загадочном убийстве в «Парадизе». Я считала, что она непременно выскажет и свою версию случившегося…