Светлана Алешина - Змей в райских кущах

Мой взгляд скользнул по расписанию университетских занятий. Оказывается, я совсем забыла, что на моего мужа недавно «повесили» еще и вечернее отделение.

Ну, надо же, совсем вылетело из головы! Значит, прощай теперь праздничные пятницы… Даешь одинокие будни!

Я включила музыкальный центр, и квартира наполнилась сильным голосом Паваротти, исполняющего какую-то арию из «Любовного напитка». Я же побрела в кухню, чтобы на скорую руку сварганить себе что-нибудь на ужин. Однако меня ожидал приятный сюрприз. Мой милый Володька расстарался на славу: в микроволновке меня уже дожидалась аппетитная курица.

— Ну и дела! — воскликнула я. Мне довелось лишний раз убедиться в том, какой у меня замечательный муж. Ему не хватало, пожалуй, единственного — умения зарабатывать деньги. Впрочем, этот его недостаток — не такая уж неразрешимая проблема, если я их сама зарабатываю. До Малаховой мне, конечно, далеко… Но и жаловаться, кстати сказать, не приходится! Вот на днях осуществила свою заветную мечту — купила наконец-то сотовый телефон! А то что это за телеведущая без мобильника?!

Владимир Николаевич Лебедев — кандидат, между прочим, химических наук, исполняет на университетской кафедре обязанности доцента. Зарплату получает небольшую и редко, в денежных вопросах некомпетентен, но, с легкой руки его близкого друга Витальки Белоусова, подрабатывает написанием контрольных и дипломных работ. Это, конечно, не главная составляющая семейного бюджета, но и эти деньги, увы, не валяются на дороге!

Не успела я поужинать, как зазвонил телефон. Вот тогда-то у меня сердечко и екнуло: чувствовала, что дело это с Малаховой добром не кончится…

— Да? — проворковала я в трубку.

— Ирина! — Я сразу узнала Галину Сергеевну. Когда она взволнована, ее никогда и ни с кем не перепутаешь! Даже по телефону… — ЧП! — вскричала она. Я даже трубку от уха отодвинула чуть в сторону, чтобы барабанные перепонки не лопнули. — Мы снова влипли в какой-то криминал! — запричитала Моршакова.

— Что случилось? — обреченно спросила я, намереваясь выслушать историю вроде той, что Кремль захватили инопланетяне и требуют выкуп за Путина. Я бы не удивилась, услышав нечто подобное от нашего режиссера. Хотя в этот раз я догадывалась, что речь пойдет не о Путине! Но как знать?!

— Жене звонили из милиции, — прошептала Галина Сергеевна. Женей она именовала наше начальство в лице господина Кошелева. Еще бы! Начинали вместе на телевидении! — Она и в самом деле кого-то убила! — добавила Галина Сергеевна. — Труп обнаружили в клубе, как раз когда этот ненормальный звонил! Что же теперь будет с программой?! — запричитала режиссер Моршакова.

Я выронила из рук кофейную чашку, и она со звоном разбилась вдребезги.

— Что там у тебя? — забеспокоилась Галина Сергеевна. — Разбойное нападение? Подожди! Я милицию вызову! — прокричала она.

— Не надо! — взмолилась я. — Ничего страшного не произошло. Просто я чашку уронила.

— Ну, тогда до свидания, — вздохнула Галина Сергеевна и повесила трубку.

Я склонилась над черепками чашки.

— Вот не было печали…

— Посуда бьется — жди удачи! — А я и не заметила, как вошел Володька.

— Если бы ты знал, какой у меня сегодня тяжелый выдался день, — сказала я и уткнулась ему в плечо. Оно у него было широкое и крепкое, настоящее такое, мужское! Так что дело не только в глазах и голосе!

— И когда только этот кошачий концерт закончится? — покачал головой Володька и покосился на музыкальный центр.

Он всегда убеждал меня, что ничего не понимает в классической музыке. Но я-то знала, что его возмущение — это всего лишь шуточный ритуал, а на самом деле мой муж без ума от Лучано Паваротти…

По его поведению я заключила, что прямого эфира он не видел.

«Ну, и слава богу», — решила я мысленно. Разговор с Галиной Сергеевной я решила обдумать на другой день.

Утром Володька сбегал за хлебом, а я возилась у плиты. Приготовление омлета на завтрак тоже, между прочим, требует некоторых профессиональных навыков. Он ведь, к примеру, вполне может подгореть или… Я не успела додумать свою мысль до конца: в дверном проеме возник Володька, и лицо у него было чернее тучи.

— Что случилось, Володенька? — испуганно спросила я, почувствовав, что во рту у меня пересохло. После вчерашнего звонка Галины Сергеевны я только и ждала неприятностей.

— Вот, полюбуйся, — он протянул мне утреннюю газету. Кажется, это были «Губернские новости». — Не стал бы я тебе показывать, — добавил он, — но все равно ведь узнаешь… Лучше уж от меня! — Володька бухнулся в кресло.

— Что узнаю? — осторожно спросила я, убирая со лба непослушные волосы.

— Про это безобразие! — вспыхнул он, ткнув пальцем в газету. — И почему ты мне никогда ничего не рассказываешь? — протянул Володька обиженно. — Могла бы и рассказать о неприятностях!

— К чему тебе мои неприятности? — вздохнула я. — Если уж делиться — то радостью, — теперь я догадывалась, что за статья была напечатана в газете… — Разве ты забыл, что это и есть мое жизненное кредо?! — Я попыталась улыбнуться, хотя улыбка, должно быть, у меня получилась натянутая.

— А как же насчет того, что вместе и в горе и в радости? — прищурившись, осведомился Володька.

Я пожала плечами:

— Но мы же вместе!

— Еще бы не хватало, чтобы ты от меня ушла! — усмехнулся он.

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — изрекла я с видом Спинозы.

— Ты газету-то разверни, — попросил Володька.

Я неохотно, но все-таки выполнила его просьбу. Уж очень мне не хотелось читать, что там про меня пишут в этих «Губернских новостях». Статья называлась «Криминальное женское счастье». Если сказать, что автор статьи отзывался о ведущей программы несколько нелицеприятно, то это значило — ничего не сказать. Из текста статьи выходило, что я не только приглашаю в свою программу каких-то подозрительных «темных» личностей, но и сама причастна к криминальным делам в городе. Журналист ссылался, в частности, на убийство цирковой артистки Камиллы Маринелли, которое и в самом деле произошло на моих глазах и было отснято нашей группой на видеопленку. О том, что же произошло с ней на самом деле, автор почему-то умалчивал, зато поливал ведущую программы, то есть меня, самой обильной грязью. Моя вчерашняя программа с Аллой Малаховой, на его взгляд, только подтверждала все вышесказанное…

Из этой же статьи я узнала, что Алла Владимировна Малахова уже взята нашими бдительными представителями внутренних органов под стражу.

Я ахнула и опустилась на стул, не отрывая глаз от газеты.

Вот тебе и «Независимое расследование с Ириной Лебедевой»!

Автором пасквиля значился некто Василий Ремизов. Имя это я слышала впервые и поэтому столь явственной неприязни в свой адрес понять никоим образом не могла.