Светлана Алешина - Виртуальная подружка

Я заметила, что, едва речь зашла о блефе, Костино деланое равнодушие сменилось плохо скрываемым огоньком азарта. Он даже начал потирать правой рукой левую ладонь, словно она вспотела.

Левая ладонь чешется к деньгам, невольно вспомнила я старую примету, и постаралась отмахнуться от дурацких мыслей.

— И откуда ты только все знаешь? — вздохнул Павел, явно заблудившийся в потоке информации.

— Голливудских вестернов насмотрелся, — отшутился Костя, но я уже была готова поспорить на свое полугодовое жалованье, что дело тут вовсе не в любви к кинематографу.

— Ну что, любезные мои? Истомились, родимые? — свое появление Валерий сопроводил не только этой бессмысленной тирадой, но и пронзительным хлопком вкупе с последующим активным потиранием ладоней. — Небось места себе не находите?

— Не льсти себе, — осадила я наглеца. — Мы даже соскучиться не успели. Костя нас развлекал поучительными лекциями об особенностях национального покера.

— Вот так всегда! — с притворной обреченностью воздев очи к небу, вздохнул Валерий. — Вечно все внимание им, молодым и красивым! А я, стало быть, гожусь только на то, чтобы ментов ко всяким гнусностям склонять? Стоило на минуточку покинуть помещение, и вся любовь этому гнусному голливудскому типажу. Костя, неужели и правда не ты снимался в «Универсальном солдате»?

Костя только брезгливо поморщился. Его давно достали дурацкие шутки репортера-криминалиста, но куда деваться, если бедняга и впрямь был чем-то похож на Дольфа Лундгрена.

— Думаю, не он, — ответила я. — Но не удивлюсь, если именно Костя консультировал Мела Гибсона на съемках «Мэверика».

— Так это же просто замечательно! Совместим приятное с полезным. От Кошелева прибавки к жалованью когда еще дождешься, а тут прекрасная возможность сшибить хорошую деньгу. Треба реализовать. Всенепременно. Костя, на тебя вся надежда. Не подведи, родной, а то больно уж на Майами хочется.

— Тогда уж лучше в Лас-Вегас результат закреплять, — хихикнул Павлик.

— Да отстаньте вы от человека! — У меня выдержки оказалось куда меньше, чем у самого Кости. — Ну, Павлик ладно, а тебе, Валерий, не по возрасту такой ерундой заниматься. Лучше скажи, отчего ты такой довольный?

— Зародин склонился, — без лишних слов переходя к делу, ответил Гурьев. — И преклонился… Перед нашим мужеством и самоотверженностью.

— Медаль дать обещал или сразу орден? — с сомнением в голосе поинтересовалась Галина Сергеевна.

— Увы, это добро у них на счету, на всех героев не хватит. А вот деньги для игры гарантировал. Только, Костик, у тебя одна попытка. В случае неудачи на повторный эксперимент можешь не рассчитывать.

— А охрана? — забеспокоилась я.

— Тоже будет. Не дрейфь, орел! — Валера подошел к Косте и по-отечески похлопал его по плечу. — Вся тарасовская милиция под видом заурядных игроков будет пристально бдить твою драгоценную жизнь. Конфиденциальность и полная секретность гарантированы.

— Я счастлив, — мрачно ответил Костя.

— Мы договорились, что они незаметно проследят весь ваш путь и на поданный тобой условный сигнал произведут торжественное задержание.

— Валерка, ты просто сокровище! — обрадовалась я.

— Да, я такой! — скромно потупившись, ответил Гурьев. — Только даже и не думайте спрашивать, как мне это удалось.

— Да мы и не думаем, не переживай. Лучше скажи, что нам надо делать?

— Ничего не надо. Ровным счетом. Главное действующее лицо в этом спектакле Костя. И на заднем плане менты в кустах, элегантные, как стадо роялей.

— То есть поход в казино отменяется? — с детской обидой спросила Лера.

— Об этом уговора не было.

— Что же это получается?! — возмутилась я. — Самое интересное будет без меня?

— О тебе, Ириша, вообще речи не идет. Мы же все обсудили.

— А я не согласна!

— Ирка, не глупи. Если тебя узнают…

— Опять двадцать пять. А если не узнают? В конце концов, у нас на студии целый табун высококлассных гримеров отирается. Да они за полчаса из меня такое сотворят, родной Володька отречется!

— Ирина, — подала голос Галина Сергеевна. — Ну скажи на милость, что ты там будешь делать?

— За процессом следить.

— Эта роль уже занята, — отрезал Гурьев. — Ментами, то есть доблестными господами охранниками права и порядка.

— Все равно! Это нечестно!

— Да ты и играть-то не умеешь, — словно глупого ребенка, пытался образумить меня Валерка. — А туда, между прочим, не на танцы ходят.

— Я что-нибудь придумаю. И потом, у меня есть идея.

— Какая еще идея? Ты что, хочешь там всю телестудию собрать? Давай еще Евгения Ивановича позовем, чтоб старику не скучалось.

— А вдруг что-нибудь сорвется? Как нам потом эту дамочку искать? По фотороботу? А я могу незаметно сделать парочку фотографий.

— Тоже придумала! — скептически усмехнулся Валерий. — Да ты и фотоаппарат-то в руках держать не умеешь.

— Зато я умею, — вылез Пашка. — Мы могли бы прикинуться милой парочкой, жаждущей развлечений, и отснять эту дамочку в полный рост. И в фас, и в профиль, и специально для тебя бюст крупным планом.

— Спасибо за заботу, — проворчал Валера.

— Мне все это не нравится, — тихо сказал Костя, молча слушавший нашу перепалку.

— Ну чего ты переживаешь? — не унималась я. — Нам же абсолютно ничего не будет угрожать. А если вы лишите меня этого удовольствия, фиг я вам еще позволю в каком-нибудь расследовании участвовать!

— Надеюсь, никаких расследований больше не будет, — сказала Галина Сергеевна. — И так не «Женское счастье», а филиал Бейкер-стрит какой-то.

— Ладно, — все-таки смилостивился наконец Костя. — Только к моему столу на пушечный выстрел не приближаться.

— Отлично! — Павел решительно встал. — Ну все уже, что ли?

— Как это все?! — остановил его Валерка. — А кто будет с дамочкой связываться? Куда вы спешите, юноша?

— Я, между прочим, с самого утра ничего не ел! У меня уже так кишки подвело, что я готов собственную печень сожрать!

— Кто о чем, а Гаргантюа о Пантагрюэле, — фыркнула Лера. — Прометей из тебя никудышный. Оставил бы бедную птичку без завтрака.

— Давай-давай, дуй за машину! Потом свою утробу ненасытную ублажишь, — подтолкнул Пашку к компьютеру Валерий. — Когда еще доведется с санкции начальства бабу в чате искать.

Павел неохотно перекочевал в свое любимое кресло, смешно отталкиваясь ногами и кряхтя, подогнал его к компьютеру, а мы всей толпой сгрудились у него за спиной.

— Под каким ником выходить будем? — деловито осведомился Павлик.

— А под «Мэверик». Очень символично! — предложила я.

— «Мэверик» так «Мэверик». Кто-нибудь помнит, как это по-аглицки пишется? — буркнул Павел и после моей подсказки сердито застучал по клавиатуре.