Питер Мэй - Скала

Артэр в то время встречался с Маршели, и они пришли на танцы вместе. Тогда была популярна песня Arthur's Theme (Best That You Can Do). Очень странно, но ее текст отлично подходил Артэру: герой развлекался, и ему было плевать, что о нем думают другие. Я называл ее «Песня Артэра». Когда ее играли в тот вечер, Артэр и Маршели танцевали, обнявшись. Со мной танцевала Шина, но я смотрел на этих двоих поверх ее головы. До этого я не слушал первый куплет; оказывается, речь в нем шла вовсе не про Артэра. Там говорилось, что можно найти девушку, которая поселится в твоем сердце, потом потерять ее и долго думать, что же это было. Эти слова что-то разбудили во мне, какие-то смутные ревность и сожаление. Я танцевал с Шиной и жалел, что это не Маршели. Конечно, это чувство прошло. Я решил, что это все гормоны — они тогда сводили меня с ума.

У Калума вечер не задался. Он танцевал с серьезной, хрупкой темноволосой девушкой по имени Анна — но только когда этого хотела она сама. Он приглашал ее на все танцы. Иногда она соглашалась, но чаще отказывала ему. Калум был без памяти влюблен в нее, она знала это и играла с ним.

Примерно в середине вечера наша компания стояла на улице, дрожа от холода. Мы пили баночное пиво, которое кто-то принес, и курили. Звуки музыки, гул голосов и Калум настигли нас даже на мокром февральском ветру. Рыжий Мердо и Ангел ухватились за возможность подразнить беззащитного парня.

— Похоже, ты на нее всерьез запал, — сказал Мердо, искоса глядя на Калума.

— Еще бы, — продолжил Ангел. — Она и не такими парнями крутила.

— Да что вы о ней знаете?.. — Калум был угрюм.

— Что я о ней знаю? — тут Ангел грубо рассмеялся. — Да все. Я очень близко ее знаю.

— Врешь! — закричал Калум. В других обстоятельствах Ангел рассердился бы и задал ему трепку. Но в тот день он был в хорошем настроении и, казалось, решил больше не издеваться над беднягой и взять его под крылышко. Теперь-то я знаю, что у него уже созрел план.

— Анна работает в замке Льюс, — сказал он. — Горничной.

Рыжий Мердо хлопнул Калума по спине:

— У нас говорят: ты не жил, пока не был с Анной. Все остальные с ней были, — и он захохотал над собственными словами.

Калум кинулся на него, размахивая руками, как кошка — когтистыми лапами. Мердо настолько не ожидал этого, что выронил банку, и пиво вылилось на тротуар. Мы с Артэром едва оттащили Калума; помню, я подумал, что Мердо его теперь убьет. Но Ангел вышел вперед и уперся ручищей в грудь брата:

— Брось, Рыжий. Ты что, не видишь? Парень втюрился.

Мердо едва не дымился от злости: он потерял лицо, причем при всех.

— Убью дурака!

— Не убьешь. Парень просто сам не свой. Я еще помню, как ты впервые распустил нюни из-за какой-то девицы. Какой же у тебя был жалкий вид! — С каждым новым словом Ангела унижение Мердо возрастало. — Тебе надо научиться… Как это… Сопереживать, вот, — Ангел ухмыльнулся. — Мы можем оказать пареньку услугу.

Рыжий Мердо посмотрел на брата так, будто проверял, а не слетел ли тот с катушек.

— Ты о чем?

— Купальный вечер.

На лице Мердо появилось выражение полного непонимания.

— Купальный вечер?.. Бога ради, Ангел! Мы же не будем делиться с малявками!

Калум высвободился из моих рук и расправил куртку.

— О чем это вы?

В гавани завыла сирена. Мы все повернулись посмотреть, как паром «Суилвен», сияя огнями, выходит в Минч, чтобы через три с половиной часа прибыть в Уллапул.

Ангел начал рассказывать:

— Работники школы живут на верхних этажах замка. У них общая ванная, окно которой выходит на крышу. Так что ставни они не закрывают. Малышка Анна принимает ванну каждое воскресенье в десять вечера. Все парни в школе уже ходили на нее посмотреть. У нее отличная фигурка, верно Мердо?

Тот сердито взглянул на брата.

— Можем организовать для тебя частный просмотр.

— Это отвратительно! — заявил Калум.

Ангел только плечами пожал:

— Ну, как знаешь. Наше дело — предложить. Откажешься — сам дурак.

Я видел, что Калума разрывает на части. Но вот он сказал:

— Ни за что! — и направился обратно в зал.

Я с облегчением вздохнул.

— Не надо было так его заводить, — сказал я.

Ангел изобразил оскорбленную невинность:

— Никто его не заводил, сиротка. С крыши ванная видна, как на ладони. Ты сам-то не хочешь посмотреть?

— А не пошел бы ты!..

И я отправился в зал — искать Шину. Что и говорить, в те времена я был мастером остроумных ответов.

К моей радости, когда я вошел в зал, Калум танцевал с Анной. Правда, за следующий час она отказала ему семь или восемь раз. Он сидел у стены и с несчастным видом смотрел, как Анна танцует с другими парнями. Она даже не отказала Ангелу Макритчи! Во время танца они весело болтали и смеялись. Я видел, как Анна прижалась к Ангелу и оглянулась проверить, видел ли это Калум. Конечно, он видел. Беднягу можно было только пожалеть.

А потом я забыл о нем и начал думать, как бы избавиться от Шины. Каждый раз, когда я садился, она начинала приставать ко мне. Даже засунула мне в ухо язык, что показалось мне отвратительным. Как ни странно, меня спас Калум. Когда заиграли песню Golden Brown группы The Stranglers, он подошел ко мне, руки в карманах, и сообщил:

— Я пошел.

Я демонстративно посмотрел на часы.

— О боже, уже так поздно?! Пока мы дойдем до «Гибсона», там запрут двери! — Калум открыл рот, он явно собирался что-то сказать, но я прервал его: — Нам пора бежать! — Я вскочил и повернулся к Шине: — Прости! Увидимся через неделю.

У девушки от удивления отвисла челюсть. Я схватил Калума за рукав и быстро вывел из танцевального зала.

— Что происходит? — спросил он.

— Пытаюсь выбраться из тупика.

— Везет тебе! Я туда даже попасть не могу.

В ту ночь дул сильный ледяной ветер; казалось, он может переломить человека пополам. В воздухе пахло морем. Дождь перестал, но улицы в свете фонарей сверкали, как свежая краска. Теснина была забита людьми, и нам с Калумом пришлось пробиваться к внутренней гавани, потом по Кромвель-стрит и Черч-стрит. Мы поднялись по холму на Матесон-роуд, повернули на Робертсон, и только тогда Калум сказал:

— Я согласился.

— На что?

— Я пойду в замок завтра вечером.

— Что? — я ушам своим не верил. — Ты шутишь!

— Я поговорил с Ангелом, перед тем как мы ушли. Он все устроит.

— Но зачем?..

— Ангел был прав. Она просто играет парнями. Если я увижу ее голой, я как бы отомщу ей.

— Нет, я хотел спросить: зачем Ангелу тебе помогать? Он только и делал, что колотил тебя. С чего это вы подружились?

Калум пожал плечами:

— Он не так плох, как ты думаешь.

— Ну да, конечно, — я не мог скрыть издевку.

— Я тут подумал… — он помолчал. Оттуда, где мы стояли, можно было разглядеть зубчатые башни замка. Ярко освещенные, они виднелись над крышами по ту сторону бухты.