Светлана Алешина - Блондин — личность темная

К несчастью, он не умел пробиваться, да и особенно выдающимися способностями не обладал, о чем порой жалел, искренне жалел. И вообще его, конечно, не обвиняли в мягкотелости, но сам он знал за собой это свойство натуры.

Итак, я довольно быстро добралась до дома, в котором жил Волощенко, — обитал он в элитной многоэтажке на Набережной. Конечно, я не обманывалась: маловероятно, что милиция что-то оставила после себя очаровательному частному детективу Сашеньке Данич, но надежда, как известно, умирает последней…

Я присела на лавочку и закурила, присматриваясь к местности. Вокруг сновала малышня: вот кому лето — праздник, а жара — только повод повеселиться. Объемистая женщина развешивала белье на веревках, натянутых над детской площадкой.

Какая-то девица в купальнике самозабвенно загорала на балконе, на что с искренним и глубоким интересом смотрели три «синюшника», уже успевшие выпить много чего. Рядом с их пеньком выстроилась очередь разномастных бутылок и даже пивных банок.

На лавочке сидели самые удачливые собирательницы сплетен — стайка старушек. Вот кому детективами надо работать: они из ничего состряпают кучу улик и доказательств виновности или невиновности человека, в зависимости от собственного отношения к этой несчастной личности.

К ним я и подошла прежде всего. Обычно эти сплетницы, божьи одуванчики, знают все и про всех. Впрочем, что касается пьянчужек — и они тоже неплохой источник информации. Вот только порой бутылка застит им глаза. Да и не люблю я пьяных личностей, если честно, а эта троица с утра успела набраться. Еще, чего доброго, и мне хлебнуть предложат. Откажешь — обидятся, а не откажешь — мне станет плохо, и вся работа пойдет насмарку.

Так что я на сей раз выбрала наиболее безопасных свидетелей.

— Здравствуйте, — застенчиво улыбнулась я. Старушки вообще предпочитают тихих девушек, а нас таких сейчас мало осталось. Следовательно, одна моя вежливость способна развязать их языки, а учитывая, что у меня еще и козырь в рукаве…

— Здравствуйте, — вразнобой ответили бабуськи, рассматривая меня. Надо сказать, без неодобрения: одета я была, по их понятиям, достаточно скромно и не вызывающе.

— Можно задать вам несколько вопросов?

— А вы кто, девушка? — осведомилась бабка в старинных очках с пыльными стеклами.

— Я из милиции, помощница следователя, — мило улыбнулась я. — Мы расследуем дело об убийстве Волощенко. Он жил в этом доме.

— Как же, знаем! Ужасти такие! — лепетали бабки наперебой. Некоторое время они обмусоливали эту тему — в мире жить очень страшно и вообще, когда же наконец их смерть приберет. При этом, слава богу, бабки выглядели вполне довольными жизнью.

Я решительно прервала разглагольствования по поводу криминальной жизни Тарасова и спросила:

— Волощенко давно жил здесь?

— Чай в прошлом году квартиру купил, — ответила одна бабка, не прекращая шелестеть спицами. Из-под ее ловких пальцев стремительно выползало что-то длинное, тускло-оранжевого цвета. — С той поры и жил.

— Вы случайно не знаете, ходили ли к нему гости и как часто?

— Да разные люди ходили, чуть не кажную неделю появлялись двое — рыжий и противный мужик такой, в спортивных штанах и сетчатой майке. У него белесые глаза и брови — страшный, как сам черт. И второй, маленький, худенький, с тонким противным голоском, постоянно хмурился, — с жаром ответила бабка в старых очках.

— А еще что-нибудь особенное в этом маленьком было? — поинтересовалась я. — Ну шрам какой-нибудь или еще что-то…

— Да нет, девонька, со шрамом-то был другой. Такой ладный мальчишечка, но вот лицо изуродовано малость. А ентот — у него на плече якорь нарисован. Синий с красным, кажись.

Я сразу насторожилась — ну такого совпадения просто не бывает. С чего бы Ламовскому приходить к Волощенко? Какие между ними могут быть делишки, спрашивается? Ответит мне кто-нибудь?..

— А как выглядел человек со шрамом?

— Невысокого росточку, худенький, — словоохотливо пояснили мне. — Стриженный коротенько, со светлым чубчиком. И шрам вот от сих, — бабка показала на мочку своего уха, — и до сих, — она коснулась уголка рта на морщинистом лице. Потом смачно сплюнула через плечо и быстро-быстро перекрестилась.

Тут мои сомнения вообще отпали — Владимир Ламовский! Именно он приходил к Волощенко. Конечно, можно предположить, что они приятельствовали или были просто знакомы. Может быть… А может и не быть, раз уж на то пошло.

— А часто этот, со шрамом, здесь бывал? — поинтересовалась я задумчиво, стараясь не показать интереса к теме беседы. Ведь в подобных случаях люди обычно не желают делиться с другими, пытаясь помучить любопытствующего.

— Дык раза два в неделю точно бывал, — уверенно ответила бабуська. — Обычно вечерком приходил, говорили, видать, о чем-то.

Я задумчиво внимала речам бабок, пытаясь связать концы с концами. Пока это у меня не слишком получалось, но поначалу всегда так. А позже составляющие мозаику встанут на свои места, и я смогу увидеть картинку преступления в целом.

— Ой, знаешь, девонька, — напрочь забыв, что я «из милиции», а значит, и вести себя со мной нужно официально, пылко вещала старушенция с вязаньем, — странный был этот парнишка.

— И в чем же проявлялась эта странность? — вскинула я бровь. — Что именно вам показалось необычным в его поведении?

— Дык он так все оглядывался, будто за ним стая какая гонится. Такой осторожненький! — пренебрежительно буркнула она. — В наше время мужики-то другие были.

Тут последовало лирическое отступление о прекрасном прошлом и отвратительном, как адская бездна, настоящем. Я мирно кивала, размышляя.

— Ой, девонька, а вместе-то эти все ни разу не ходили. Можеть, они все убивцы и есть? — выдала свеженькую версию бабка. Я же говорю, таких, как они, надо срочно брать в наше детективное агентство, и пусть отныне оно называется не «ЛМ» — расшифровка: Ларчик и Морковка, — а «ОНБ» — Очень Наблюдательные Бабуськи.

Но информация показалась любопытной. Если люди пытались не сталкиваться здесь и ходили по отдельности, возможно два логических вывода. Либо эта милая троица не была знакома и каждый был «индивидуальным другом Волощенко», либо они пытались не привлекать к себе внимания.

— А девушка у Волощенко была? — поинтересовалась я. — Или жена?

— Да кто ж их знает, жен-то? Можеть, и была. А девка… Да ходила тут одна — красивая такая, темненькая, тоненькая девчушка. Почитай кажный день хаживала. Да и вместе они гуляли иной раз. Вот только в последние три дни не забегала — поссорились, что ли. Ну да ничего, дело молодое, горячее…

Поняв, что больше нужных сведений мне не предложат, я поблагодарила старушек и спросила напоследок: