Светлана Алешина - То ли еще будет

Васевский выудил из кармана портсигар и нервно закурил. Он так смотрел на Ларикова, словно ожидал от детектива каких-то объяснений. Андрей Петрович хмуро оглядывал лежащего мальчишку, понимая, что тот не сразу очнется, придет в себя, и обернулся к директору:

— Олег Юрьевич, ваш поступок весьма неразумен! — резко отрезал Лариков. — Вас могли лишить жизни, и никто бы не нашел преступников! Это хорошо, что они не собирались убивать! А если бы… В конце концов вы могли бы вести себя несколько осмотрительнее! Знаете же, что против вас ведется война.

Васевский покорно кивнул. Он был целиком согласен с детективом. А Лариков приступил к форменному допросу: кто, где именно, сколько их было?

Олег Юрьевич с готовностью отвечал: пять молодых парней, одного — этого — он уложил, но тут из подворотни послышался шум, и остальные сбежали.

Они расстались. Васевский отправился в свой салон, оставив малолетку на попечение Ларикова, который особо церемониться не стал, вздернул парнишку, уже несколько пришедшего в себя, за шкирку и рявкнул:

— Кто послал?

Тот внимательно посмотрел на Ларикова. Вероятно, выражение лица Андрея Петровича свидетельствовало о душевном настрое детектива. Лариков был в ярости — он целую неделю гоняется за чертовым преступником, а тому хоть бы хны. Невидим, неслышен, но продолает делать свое грязное дело. И теперь Андрей Петрович намеревался досконально выяснить, кто и зачем подослал парней. — А чего я-то? — вскинулся малолетка, болтаясь в сильной руке детектива и с трудом доставая носками ботинок до земли. — Мне сказали: надо одному придурку морду начистить. А я всегда «за».

— Значит, всегда «за»? — ядовито протянул Лариков. — А что ты думаешь о колонии для малолетних? Знаешь, что там с такими, как ты, делают?

— Дядь, ну ты чего? Я ж ничего не делал! — воскликнул мальчишка, заметно сменив тон на подобострастный и соглашательский. — Ну не надо меня в ментовку! Пацаны попросили, я с ними и пошел за компанию! Йога сказал: пошли. Ну и вот…

— Значит, Йога у вас за главного? — поинтересовался Лариков, понимая, что побегать сегодня еще придется, зато, возможно, преступник наконец получит по заслугам. — Ну пошли, отведешь меня к своему Йоге.

— Не, не получится, — напуганно, но уверенно качнул вихрастой головой подросток. — Йогу теперь не найдешь, да и всех наших тоже.

— Как зовут твоего Йогу? — спросил Лариков. И тут же получил ответ:

— Игорь Сергейченко.

— Кто вам приказал избить Васевского?

— Ну, Йоге позвонил один крутой дядька, Мироном назвался, авторитет — во! — и парнишка подтвердил свои восторженные слова известным жестом — сжал кулак и оттопырил большой палец. — Говорит, надо напугать мужика одного, а то зарвался. А мы чего? Мы по понятиям живем.

Андрея Петровича особенно покоробила последняя фраза. Мелочь пузатая, а туда же — по понятиям живут. А что касается авторитета Мирона — вопрос этот несложно прояснить. К несчастью, мальчишка не знал, где Мирон обитает, чем занимается, помимо легендарной преступной деятельности. А за нападение им «подкинули деньжат» — бросили в почтовый ящик Йоги, уже взрослого и снимавшего квартиру.

Лариков отпустил плечо парнишки, буркнув:

— Тебе лучше не говорить своим о нашем разговоре. Если же ты мне наврал — из-под земли достану.

Мальчишка кивнул, уважительно поглядывая на Ларикова снизу вверх, и помчался по дорожке, еле заметно прихрамывая. Лариков же вернулся в салон. Надо было прояснить ситуацию с неизвестным пока Мироном.

Я потянула на себя изящную ручку двери и вошла в салон под несколько безвкусным, но не лишенным романтики названием «Теплый бриз». Меня сразу же окутали тонкие и терпкие ароматы парикмахерской. Ненавязчивая музыка еле слышно лилась из невидимых колонок.

— Девушка, что вам угодно? — осведомилась высокая худая дама с мелированными волосами и проницательными серо-голубыми глазами, с восторгом рассматривая мои рыжие локоны. — Только позвольте вам заметить, вряд ли кто-то решится вас подстричь, — добавила дама, умильно улыбнувшись. Я обратила внимание на карточку, прикрепленную на ее груди. Марфа Гуренко.

— Ну что вы, я и не собиралась стричься, — очаровательно улыбнулась я. — Хочу сделать укладку.

— Ну конечно, прошу вас, — Марфа повела меня к креслу в глубине зала, усадила и поинтересовалась: — А что именно вам требуется?

— Что-нибудь естественное, полагаюсь на ваш вкус.

Я огляделась и не заметила ни одной личности в милицейской форме, что меня искренне порадовало. Не хотелось бы попасться на глаза Ванцову — обязательно обвинит, что я отнимаю у него хлеб насущный. Он не поверит, что я случайно оказалась именно в этом салоне, сотрудника которого убили.

Руки Марфы запорхали над моей головой, погружая меня в состояние, близкое к эйфории. Но я не позволила себе расслабиться, спросила как можно естественнее:

— А почему я не вижу Илью? Он сегодня не работает?

Лицо женщины заметно изменилось, она настороженно осведомилась:

— А откуда вы знаете Илью?

— Я у него как-то делала укладку, мне очень понравилось. И сегодня надеялась, что он окажется на месте, — со всей искренностью, на которую была способна, ответила я и мило улыбнулась, похлопав глазками. После чего позволила себе удивиться: — А почему вы спрашиваете?

Женщина наработанным движением расчесывала мои волосы. На лице ее были написаны душевные колебания — стоит ли посвящать такую юную рыжую особу в подробности ужасной истории. Но истинно женская натура взяла верх — и Марфа решила пообщаться на волнующую весь салон тему.

— Представляете, его убили, — тихо сказала она, и холодные глаза ее подернулись печалью.

Я сразу же вскинулась:

— Неужели? Вы, наверное, шутите! Кому это понадобилось? За что?

Марфа машинально расчесывала мои локоны, перебрасывая их с одного плеча на другое.

— Вот и милиция тоже этим интересовалась, — грустно улыбнулась женщина. — Если бы кто-то знал! Представьте себе, арестовали его девушку, Алису. Может быть, вы даже ее видели, если стриглись у нас здесь раньше, — таинственно поведала мне Марфа. Я вскинула брови, с интересом рассматривая ее зеркальное отражение, а женщина продолжила: — Такая симпатичная девочка, рыженькая. И менты все расхаживали, расспрашивали. Ну мы, конечно, припомнили, что вчера они с Ильей поссорились. Я еще им сказала, что надо бы заняться своей работой, а не устраивать тут разборки. Милиция, разумеется, вцепилась в эту версию. Сняла с нас всех показания. Оказывается, много народа эту их ругань слышали. Но я не верю, что Алиса могла убить Илюшу.

— А у Ильи было много врагов? — неосторожно спросила я, и Марфа недоверчиво покосилась на меня.