Светлана Алешина - Завещание бедной красавицы

— Да мало ли что я собиралась… Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Ну ладно, пойду, до завтра. Увидимся. — Я вышла из кабинета Гурьева, оставив его хозяина в задумчивости.

Сегодня вечером я пришла домой вовремя, что случается со мной далеко не всегда. Мой муж Володя уже вернулся: у него в отличие от меня не настолько ненормированный рабочий день. Он преподает на кафедре химии в одном тарасовском институте. Сегодня, кажется, у него было всего три пары, значит, дома он уже давно. Я сладостно вдохнула аромат борща, доносившийся из кухни. Володька сварил борщ, умница моя!

Я вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Мой супруг тут же вышел в коридор.

— Ирочка, а я тебя заждался, — проговорил он, целуя меня в щеку и помогая снять плащ. — Хорошо, что ты не задержалась сегодня. А то разогретый борщ невкусный. — Иди мой руки, а я уже накрываю на стол.

Я отправилась мыть руки. Как все-таки здорово, что у меня такой чудесный муж. И где только я его нашла? Порой мне становится просто страшно, что однажды я могу потерять его и остаться одна. Я не смогу прожить без Володьки, я так привязана к нему. Он мне стал настолько дорог за время нашей совместной жизни! У меня самый лучший супруг на свете, и я ни за что не расстанусь с ним!..

Я вышла из ванной и пошла в кухню, где Володя уже разливал по тарелкам дымящийся ароматный борщ. Я подошла и прижалась к его широкой спине, обхватив его руками.

— Я люблю тебя! — прошептала я.

— Я тоже тебя, — несколько удивленным тоном проговорил Володя. — Иришка, ты что? — Он развернулся ко мне и обнял. — Что случилось?

— Ничего. — Я прижалась щекой к его груди. — Просто я подумала, как здорово, что ты у меня есть.

Володя поцеловал меня в макушку и тихонько отстранил от себя:

— Ну давай обедать, а то я, пока ждал тебя, чуть с голоду не умер, нюхая тут все эти ароматы.

Мы сели за стол и приступили к тихому семейному обеду-ужину.

Утром я пришла на работу раньше всех, отлично выспавшись, и сегодня была готова к новым боевым действиям. Каким именно, я и сама толком еще не знала, но настрой у меня был самый что ни на есть решительный.

Я заварила чай и уселась в свободное пока кресло, где обычно сидел Павлик. Вскоре появился и он сам.

— Доброе утро. — Увидев, что его место занято, оператор пристроился на подоконнике.

— Доброе утро. Как дела?

— Свободен сегодня почти целый день. Только вечером немного работы будет, и все.

Это высказывание Павлика означало, что целый день он проведет у нас в кабинете, в этом самом кресле, где сейчас сижу я. И как только я встану с него, кресло незамедлительно будет занято Павликом.

Вскоре появились Галина Сергеевна и Лера. Они пришли почти одновременно, оживленно обсуждая по дороге какую-то новую тему для передачи.

— Здравствуйте, Ирина, — проговорила Лера, раскрасневшись от спора.

— Доброе утро, мальчики и девочки, — проговорила Галина Сергеевна и спросила у меня: — Не звонил отец Осиповой?

— Нет пока. Надеюсь, он сумеет убедить супругу, что нам необходимо поговорить с ней… — Едва я произнесла эти слова, в комнате зазвонил телефон.

Так как ближе всех к аппарату находилась Лера, она и сняла трубку, проговорив:

— Алло, — потом посмотрела на меня и протянула трубку. — Вас.

Я поднялась с кресла, которое тут же оккупировал Павлик, и подошла к телефону.

— Слушаю вас.

— Доброе утро, Ирина Анатольевна. — Я узнала голос отца Эллы.

— Доброе утро, Анатолий Степанович.

— Мы тут с женой к вам пришли, внизу стоим, вы не могли бы спуститься за нами? — без долгих объяснений проговорил он.

— Да, конечно, сейчас спущусь.

Я положила трубку и радостно оглядела всех присутствующих:

— Он привел жену, — сказала я.

Мои коллеги поняли меня без слов, поэтому никто ничего не уточнял. Я вышла из кабинета и отправилась вниз.

Сегодня Екатерина Юрьевна выглядела немного лучше, чем в последнюю нашу встречу. Глаза, конечно же, были заплаканными, но вид уже не такой убитый.

Я провела родителей Эллы к себе наверх и предложила чаю. Анатолий Степанович отказался, но попросил сделать чай супруге, чем незамедлительно и занялась Лера.

— Екатерина Юрьевна, мы вчера с вашим мужем поговорили немного о вашей дочери, но он мало что знал, сказав, что Элла больше делилась с вами, чем с ним. Анатолий Степанович сказал еще, будто ему показалось, что в последнее время у Эллы были какие-то проблемы, она нервничала, переживала из-за чего-то. Вы не знаете, о чем шла речь?

Прежде чем заговорить, Екатерина Юрьевна сделала маленький глоток чая, потом глубоко вздохнула и только после этого начала:

— Я не знаю, какие именно у Эллочки были проблемы, но то, что они были, я уверена. Сердцем чувствовала.

— А почему вы так решили?

— Она стала и правда какая-то нервная, задумчивая, будто что-то ее постоянно мучило, не давало покоя. Я попыталась как-то спросить, что случилось, но она только отмахнулась, сказала, что это по работе, дескать, мне это неинтересно. А сама все время в напряжении была. Заметно…

— А как у нее шли дела?

— Да вроде неплохо. По крайней мере, они новые салоны открывали. Вот по поводу открытия очередного салона и была та вечеринка… — Екатерина Юрьевна умолкла, пытаясь справиться с подступившими слезами. Потом еще раз глубоко вздохнула и продолжила: — И деньги всегда были… Да нет, дела шли хорошо. Не думаю, что там проблемы какие-то могли возникнуть.

— А вы кого-то подозреваете?

— Да не знаю, — устало произнесла Екатерина Юрьевна и опустила голову. Я поняла, что этим вопросом она и сама неоднократно задавалась, но никак не могла найти на него ответ. — Не знаю. Я ведь не могу никого обвинять, не имея на то оснований…

— А вы предположите, мы ведь не в милиции. Протокол составлять не будем, — мягко подбодрила ее Галина Сергеевна.

Екатерина Юрьевна подняла на нее глаза, полные слез.

— Я, конечно, не знаю… — нерешительно начала она. — Но, по-моему, каждый из тех, кто был на той вечеринке, может подозреваться…

— Но вы же не хотите сказать, что все они вступили в преступный сговор?..

— Да нет… — Снова вздох. — Ну, вот Коля, например. Он был намного моложе Эллочки… Мы с Толей были против этого брака, не понравился нам ее молодой ухажер. Хлыщеватый какой-то… Не тот мужчина, с которым можно счастливо прожить… Не такой был нужен Эллочке. Но она выбрала его, и мы смирились. Куда ж деваться было? Не мы ведь за него замуж шли…

— Кстати, извините, я вас перебью, — вспомнила я, пока Павлик не перехватил инициативу у меня из рук. — А что насчет завещания? Я так поняла, что его нет?

— Да. Завещания нет. Эллочка же не думала, что… — Екатерина Юрьевна всхлипнула и судорожно вздохнула. — Она и не составила его.