Григорий Кроних - Конкурс красоты

— Атас!

Шпана бросилась врассыпную, инстинктивно придерживаясь направления каждый на свой двор. Милиционеры не торопились ловить пацанов, пока не подъехала подмога. Зачем сдуру нарываться на перо разгоряченного сопляка, пусть он лучше добежит до своего подвала и там успокоится. Хотя двое самостоятельно двигаться уже не могли.

— Валька, пошли, — Витя пробегал как раз мимо склонившегося над Зырей вожака.

— Погоди, Шварц, помоги. Он, кажется, просто с перепугу грохнулся, — Гвоздь оглянулся на неторопливо приближающихся милиционеров. — Бери его под руки.

В смелости Вальке не откажешь. Зыря действительно пришел в себя и лупал глазами вполне осмысленно. Витька подхватил раненого товарища и вместе с Гвоздем поволок его прочь. На пустыре остался лежать только оглушенный Гуня. Его свои бойцы бросили.

— Ты куда?! Давай на улицу.

Скрывшись от ментов за углом дома, Валька оставил приятелей на обочине, а сам вышел на дорогу. Витька встряхнул Зырю.

— Ты как?

— Нормально, — прошептал тот, стараясь не смотреть на кровавое пятно. — Я, наверное, много крови потерял.

Гвоздь встал посреди мостовой и заставил остановиться первую же машину.

— Пацан, ты чего под колеса лезешь?! Жить надоело? Так я сейчас выйду! — заорал водила.

— Заткнись, а то я тебе язык укорочу, — красноречивым жестом Валька сунул руку в карман.

Водила сразу обмяк.

— Да я ничего, ребята.

— Дверь открой! — скомандовал Гвоздь и махнул Витьке.

Витя дотащил Зырю до машины.

— Вы чего, парни? У меня дел полно.

— В больницу поедем, — распорядился Валька, садясь рядом с водителем и все еще держа руку в кармане. — Какая тут ближайшая?

— Пятнадцатая — травма. Это через два квартала, — вспомнил Витька.

— Слышал? Поехали!

Автолюбитель молча выполнил приказ, решив с этими психами больше не спорить. У приемного покоя Валька машину отпустил. Они втащили Зырю в помещение и положили на скамью. Навстречу им выпорхнула медсестра.

— Что с ним?

— Ножом полоснули.

— Игорь! — крикнула девушка дежурному врачу.

Из-за перегородки появился парень в белом халате, Витьке показалось, что они почти ро весники.

Врач равнодушно глянул на пациента.

— Небольшое кровопускание, только кожу зашить.

— Вы уверены? — переспросил Витя.

— Да я таких каждый день вижу. Если бы глубоко зацепили, то ваш приятель давно бы уже отключился, а он все соображает, да?

— Да, — тихо отозвался Зыря, закатывая глаза.

— Переложите его на каталку.

Друзья выполнили просьбу врача.

— Как ваши имена? — спросила медсестра, — я должна зарегистрировать, кто доставил.

— Пошли, Шварц, — Гвоздь потянул Витьку за рукав, — без нас разберутся.

Медсестра, привыкшая к подобному поведению, за ними не последовала. Она и спросила-то просто для проформы. На крыльце Валька закурил.

— Спасибо, что помог, Шварц.

— Пожалуйста. Теперь мы в расчете?

— Да ты не бойся, стрелки редко бывают, тем более с такими разборками. Обычно мы мирно расходимся.

— Я не боюсь.

— Понимаешь, Витек, у меня с Зырей дела есть незавершенные, я хочу, чтобы ты мне помог. Все, как ты просил, бизнес легальный. Будешь зырину долю получать, пока он не выпишется. Поможешь?

— А потом — в расчете?

— Конечно.

— Ладно, договорились.

Подполковник был настолько любезен, что на своей машине отправил Ларионовых домой. Даниил Иванович остановил машину напротив двора. Разъезжать по нему на милицейской машине даже дед Даня счел нецелесообразным.

— Как тебе это удалось? — спросила Ксанка, едва машина с мигалкой отъехала.

— Позвонил кое-кому, — туманно сказал прадед. — Лучше вы мне объясните, как вас занесло в отделение, да еще с обвинением по двум статьям?

— Дед, ты же знаешь, я нож с собой не ношу, — сказал Степка.

— А драка была?

— Была.

— С негром?

— Да негр одной тетке почудился, он просто был… темный.

— Значит, темный? — Даниил Иванович остановился и пристально посмотрел на правнука.

— Степа меня защищал, тот первым напал, — вступилась Ксения. — И нож был его.

— Темного?

— Да. Степка нож выбил, а тут милиция подкатила, налетчик этот удрал, а Степе досталось.

— Выходит: герой со всех сторон?

— Выходит, — подтвердила правнучка.

— Медаль ему за это полагается или орден?

Ларионовы вошли в подъезд и сели в лифт.

— Мы правду говорим, — пробормотал С тепан.

— А я думаю, что вместо медали вам полагается пара горячих. Клин, как говорится, клином…

— Это же не наш метод — плеткой, это бурнашовчина, — заявила Ксения.

— Мы ничего плохого не делали, — твердо сказал Степа.

— Это не значит, что все, что делали — хорошо. Я же вижу, как вы по углам шушукаетесь, затеваете что-то. Если на вас среди бела дня с ножом кидаются, так то, значит, неспроста, я так понимаю. С сегодняшнего дня объявляю вам домашний арест.

С этими словами дед открыл дверь и затолкнул ребят в квартиру.

— Нашлись наконец! — воскликнул Андрюшка, подбегая к друзьям.

— А ты откуда? — проворчал Степка, недовольный, что приятель видит, как его чуть не за руку ведет из милиции прадед.

— Ты бы лучше спасибо сказал, — Ларионов-старший защелкнул за собой замок. — Если бы Андрюха не всполошился, я бы до сих пор телевизор смотрел, а вы бы в КПЗ мух ловили.

— Спасибо, — сказала Ксения и прошла в свою комнату.

Мальчишки двинулись следом.

— Все под домашним арестом, — напомнил дед Даня, — ключ от двери — у меня.

— А я не здесь живу, — сказал Андрей.

— И я, — поддакнул Степа.

— Пока родители из Крыма не прилетят, можешь здесь, внучок, пожить, — разрешил старик тоном приказа по подразделению.

— Есть… — Степа вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

— Ну что у тебя, выкладывай.

— Ты бы все-таки поблагодарил… — напомнила Ксанка.

— Спасибо, — выговорил брат.

— Да ладно, — отмахнулся Андрей. — У вас же график железный, не может занятие на час затянуться. Когда вы не появились и не позвонили, я понял, что что-то случилось, и стал Даниилу Ивановичу названивать.

— Что ты ему рассказал? — нахмурился Степа.

— Ничего. Наплел, что мы с Ксанкой встретиться договаривались, а она, если задержалась бы, то обязательно позвонила. Он сначала не поверил. Тогда я пришел сюда и тормошил его до тех пор, пока он не начал звонить. Он, собственно, не райотделы обзванивал, а сразу с какими-то шишками связался. И говорил с ними, словно они рядовые, а он полковник.

— Генерал, как есть, — вставила Ксанка.

— А потом какой-то Леша перезвонил и сообщил, где вы сидите, почему и что дело замять не сложно, если, правда, с негром международного скандала не выйдет.

— Как мне это надоело! — скрипнул зубами Степка.