Оливия Дарнелл - Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2013

К нам подошла Джоан Ремингтон.

— Все рассказали? — спросила она Хадсона.

Частный детектив кивнул.

— Все, но у вас нет ни одного доказательства. — Я хватался за соломинку, как утопающий.

— Вы же знаете, что все это правда, только не хотите в этом признаваться. То, что она сделала с вами, отвратительно и ужасно. В глубине души вы знаете, что Джозефина — убийца. Вы считаете меня злой мстительной женщиной? Да, это так. Я любила брата больше жизни, а эта женщина хладнокровно убила его. Она расправилась с Лесом Хармоном и вашим другом Ральфом Коллинзом и собирается теперь убить и вас!

Несколько минут я оцепенело сидел на скамье. Потом вскочил и бросился в гостиницу.

Чемоданы стояли в шкафу. Похоже, Джозефина передумала уезжать вечером. Она сидела у окна, на полу рядом с креслом лежала шляпка.

— Боб, я знаю, что это был детектив, нанятый Джоан Ремингтон, — сказала она. Я знаю, что они тебе рассказали. Ведь вы с Джоан разговаривали сегодня утром. Я не могла понять причину твоего возбуждения после прогулки, пока не увидела Джоан.

— Да, они с Хадсоном кое-что мне рассказали. — Я специально темнил. Хотел посмотреть, как она будет оправдываться.

— Что я отравила Фила Ремингтона и Ральфа Коллинза. Что я убила их из-за денег. Сначала уговорила застраховаться, а потом отравила. Так?

— Да, — прошептал я. — Еще они говорили о каком-то Хармоне.

Если я бы не наблюдал за ней, то не заметил бы промелькнувшей по ее лицу тени.

— Хармон? — грустно улыбнулась Джозефина. — Впервые слышу эту фамилию. Они могли с таким же успехом рассказать тебе и о Смите, и о Джонсе, и о Келли…

— Джозефина, — едва не заплакал я, — где ты была в 1987 году?

— В Ватерлоо, штат Айова. Я там родилась. — Ее плечи задрожали от рыданий, но глаза остались сухими.

— Фил Ремингтон был твоим первым мужем?

Она устало встала и начала рыться в сумочке. Я испугался, что она достанет револьвер, но в протянутой руке был сложенный вдвое листок бумаги.

— Значит, в 1987 году я вышла замуж за мистера Хармона и убила его? Смотри, Боб.

Пожелтевший от времени документ был похож на свидетельство о браке, но при ближайшем рассмотрении оказался свидетельством о рождении. В нем было написано, что Джозефина Алиса Борнс родилась 9 декабря 1973 года в Ватерлоо, штат Айова, родители: мистер и миссис Борнс.

Я стал подсчитывать в уме, но Джозефина опередила меня.

— В 1987 году мне было четырнадцать лет.

Я посмотрел на нее, потом перевел взгляд на старое свидетельство. Здесь Джоан с Хадсоном допустили свою первую и возможно единственную ошибку.

— Джозефина!.. — воскликнул я.

— И ты поверил им, — спокойно проговорила она. — Дважды сегодня ты входил в эту комнату с мыслью о том, что я убийца… Боб, дорогой, я люблю тебя. Но, пожалуйста, уйди. Немедленно уйди…

Я не ушел. Вместо этого я вытащил из кармана костюма, висящего в шкафу, ту самую телеграмму, с которой все началось.

— Джозефина, — попытался объяснить я, — я получил эту телеграмму в пятницу, а в субботу женился на тебе.

Она прочитала телеграмму и внезапно зарыдала.

— Боб! Боб! — всхлипывала Джозефина. — Значит, ты не поверил ей. Ты меня любишь и веришь мне. Она наговаривает на меня!

Я обнял ее. Нет, моя жена не может быть убийцей.

Позже, немного успокоившись, Джозефина рассказала о Джоан Ремингтон.

— Наверное, она слегка помешалась от любви к брату. Участок земли в Оклахоме принес ей целое состояние, и она наняла детективов следить за мной. Она платила им огромные деньги. Я предложила Хадсону десять тысяч, чтобы он оставил меня в покое, но он только рассмеялся мне в лицо и сказал, что мисс Ремингтон даст ему в двадцать раз больше. И поверь мне, даст. Пока они будут говорить ей то, что ей нравится, она будет им платить. Джоан ненавидит меня. И она не колеблясь заплатит миллион, лишь бы погубить меня.

Мысленно я проклял Джоан Ремингтон. Деньги способны купить все: свидетелей, фальшивые показания, судей.

Я обнимал жену и успокаивал ее до тех пор, пока она не уснула. Я уложил ее и разделся в ванной комнате, чтобы не разбудить ее. На тот случай, если она проснется и захочет умыться, оставил в ванной свет.

Я лежал и думал о Ральфе Коллинзе. Предупреждала ли и его Джоан Ремингтон? Зародила ли она и в нем семена подозрений? Мучился ли он так же, как я сейчас?

Я долго ворочался, не в силах уснуть. Наверное, я захрапел, потому что проснулся лежа на спине с открытым ртом.

Меня разбудил не звук, а свет, вернее его отсутствие. Дверь в ванную комнату я оставил приоткрытой, сейчас же в номере было темно. Неужели дверь закрылась сама? Джозефины рядом не было. Значит, она в ванной.

Я ничего не слышал, но постепенно до меня донесся запах дыма. Дверь скрипнула и медленно открылась. Когда луч света упал мне на лицо, я притворился спящим и даже захрапел.

Я лежал с закрытыми глазами и приоткрытым ртом и прислушивался. Ее руку я увидел только тогда, когда она находилась в 15 сантиметрах от моего лица. Если бы не жар, исходивший от нее, я бы ничего не заметил, так бесшумно она двигалась. В руке Джозефина держала ложку.

Я вскочил и оттолкнул ее. Огненные капли обожгли мою руку, но я даже не почувствовал боли. Я выбил у нее ложку, и она отлетела к стене. Джозефина вскрикнула, и я увидел ее глаза — глаза безжалостного убийцы. Она взмахнула рукой, и ее длинные ногти оставили на моем лице глубокие царапины.

Я изо всех сил ударил Джозефину кулаком по лицу. Она врезалась в дверь ванной, забежала туда и заперлась. За жутким хохотом последовал глухой звук. Ее прекрасное тело упало на пол. Моя жена отравилась.

Я включил свет. На стене виднелись серебристые пятна. Я дотронулся до одного и тут же отдернул руку, настолько они были горячи.

Капли оказались и на полу. Это был свинец, который предназначался для меня. Когда человек храпит, его рот раскрыт. Ложки расплавленного свинца хватит для того, чтобы отправить его на тот свет. Затем охладившийся свинец можно вытащить, а рот закрыть. И ни один доктор не догадается, от чего наступила смерть. Ни один доктор не станет настаивать на вскрытии в присутствии убитой горем красавицы жены.

Через несколько месяцев я побывал в Ватерлоо, штат Айова, но так и не сумел найти записей о рождении Джозефины Алисы Борнс. Свидетельство о рождении, которое она мне показала, было таким же фальшивым, как и все остальное.

Больше я не стал копаться в ее прошлом. Мне было достаточно и того, что я знал.

Перевод с английского: О. Дмитриева

Художник: Михаил Златковский

Две молодые женщины — Лора Эшем и Кандида Дамбл сидели в кафе неподалеку от Музея моды и текстиля, оживленно обсуждая свою прежнюю работу в этом учреждении, когда Лора вдруг сказала: