Виталий Гдадкий - Серебряная пуля

— Спасибо, вы меня утешили.

— Но самое интересное… — Тут Завенягин буквально вонзил свои вурдалачьи глаза прямо мне в душу. — Самое интересное, что в данный момент вся эта адская карусель вертится вокруг вас.

— Да ну? — Я скептически ухмыльнулся, хотя на душе вдруг стало муторно.

— Судите сами: убиты Брюсов, затем Мошкин (оба серебряными пулями), в СИЗО отравлен Кованый…

— Не может быть! Это как же так?

Наверное, мой вопрос прозвучал чересчур наигранно и фальшиво, но майор не обратил на это внимания.

— Не как, а чем, — сказал он в ответ. — Наши эксперты так и не смогли определить яд, которым он был отравлен. Отправили на экспертизу в Москву. Когда придет ответ, неизвестно. А это очередная задержка в следствии. Но и это еще не все. В тюремной больнице повесился Мозель. И у меня есть подозрения, что стульчик из-под его ног выбил кто-то другой.

— Чему вы удивляетесь? В наше время за деньги (а тем более — за большие) сделают что хочешь. У народа крыша поехала на почве обогащения. Значит, кому-то сильно не хотелось, чтобы Кованый и Мозель начали «петь» на допросах.

— Именно. Притом так не хотелось, что Котя неожиданно сошел с ума.

— Вы серьезно?!

— Вполне. В один прекрасный день стал полностью невменяемым.

— Наверное, психика не выдержала тюремных стен. Все-таки он еще совсем пацан…

— Намекаете на садистов в милицейской форме? Парня сильно прессовали, и от этого он подвинулся рассудком. Это совсем не так. Котей занимался лично я. И смею вас заверить, что у нас не было к нему чересчур серьезных претензий. Он не бандит, не убийца и даже из вполне приличной семьи. Бывают иногда такие индивидуумы. Котя сошел с ума среди ночи, в камере. Ему начала видеться разная чертовщина. Забьется в угол и вопит как резаный.

— Может, симулирует?

— Нет. На этот счет уже есть медицинское заключение.

— Ладно, понятно, что ничего не понятно. Но тогда следующий вопрос: а при чем тут я?

Майор хмуро зыркнул на меня и достал из папки, которую держал на коленях как прилежный ученик, несколько фотографий.

— Взгляните, — сказал он с нехорошей улыбочкой.

Я взглянул. И только неимоверным усилием сдержал возглас изумления. На фотографиях был отображен весь процесс моего похищения: и моя персона с ошарашенным видом, и «быки», державшие меня под микитки, и «линкольн», и даже его номерной знак. Это кто же так постарался?

Мой немой вопрос не остался без ответа.

— Есть тут у нас один… любитель острых ощущений, — сказал Завенягин то ли с восхищением, то ли с осуждением, я так и не понял. — Из молодых, да ранних. Его наши гайцы сторонятся, как чумы. Благодаря его снимкам было уволено четверо сотрудников ГИБДД… понятно, за что. Мало того, он сумел заснять киллера, который застрелил бизнесмена. И мы наконец раскрыли заказное убийство, что совсем уж невероятно. У него потрясающий нюх на экстремальные ситуации. Так что вы на это скажете? — обличительным жестом указал он на фотографии.

— Хорошая аппаратура у этого малого, — ответил я как можно беззаботнее. — Скорее всего, объектив длиннофокусный. Дорогая вещь…

— Я не об этом, — жестко сказал майор. — Посмотрите на время и дату съемки в уголке фотографий.

— Посмотрел. Ну и что?

— А то, что вечером того же дня «линкольн» был найден за городом на дне оврага. А в нем три свежеиспеченные тушки. Мне повезло, что я как раз находился в дежурном отделении управления, когда туда были доставлены эти фотографии. Ну а сложить два и два оказалось несложно.

— Похоже, по арифметике у вас тоже была двойка, — сказал я насмешливо. — Пассажиры «линкольна» были убиты?

— В том-то и дело, что на их телах не обнаружено никаких следов насилия. Машина свалилась в овраг, так сказать, по доброй воле. Но в задаче спрашивается: как получилось, что один из пассажиров остался живым и даже не покалеченным? Ведь глубина оврага там вполне приличная, сам видел.

— А вариант, что меня высадили до того, как случилась авария, вы не рассматриваете?

— Рассматриваем. Но он маловероятен.

— Почему?

— Вы принимаете меня за идиота?! — рассердился майор.

— И в мыслях такого не держу, Валерий Петрович! Тем более что отец просветил меня на ваш счет. Он сказал, что вы талантливый сыщик, и я ему верю.

Я все-таки не удержался и подпустил менту леща. О, это неизбывное русское чинопочитание! Оно въелось в мозг, сожрало сердце и душу. Даже какое-нибудь серое ничтожество в чиновном мундире в глазах простого обывателя вырастает до размеров Медного всадника. Перед власть предержащими лебезят, заискивают, иногда совершенно без надобности. Менталитет-с…

— Вас везли на дачу к Воловику, — успокоившись, сказал Завенягин. — Погибшие — его люди. Из охраны. Вопрос заключается только в одном — зачем? Почему вас похитили? И как вам удалось выкрутиться?

— У меня только один ответ: меня высадили раньше, — отчеканил я с вызовом. — Этих парней я не знаю, меня схватили по ошибке. Все.

— Это ваша версия происшествия?

— Именно так. И я на ней настаиваю.

— Я не могу вас понять… — Майор тяжело вздохнул. — Мне кажется — и небезосновательно! — что вы ходите по краю пропасти, а вам хоть бы хны.

— Неужто приставите ко мне вооруженную охрану? — спросил я язвительно.

— Нет, но…

— Которая меня и завалит, — продолжил я напористо. — Знаем мы вас… защитничков. Только не нужно делать страшные глаза! Есть среди вас и порядочные люди, не спорю, но ведь судят не по ним, а по тем, кого называют «оборотнями в погонах». Не так ли?

— Разговор идет о вас!

— Так я отвечаю — мне ваша помощь на фиг не нужна. Потому как я сам не понимаю, что творится. Это если совершенно честно.

— Так давайте разберемся вместе.

Мой взгляд был выразительнее любого ответа. Майор не выдержал его и опустил глаза.

— Да, согласен, — сказал он после небольшой паузы. — Ваша история попахивает серой. И не такой уж я зашоренный дурак, чтобы этого не понять. Я не верю в разную нечисть, но сейчас мне приходится сталкиваться совсем уж с невероятными вещами. И я тут бессилен. А помочь, подсказать мне хоть что-нибудь вы не желаете. Это с вашей стороны нечестно. — Он вздохнул. — Будь моя воля и возможность, я бы и впрямь посадил вас под замок… скажем, под домашний арест. Мне не нужно очередное мокрое дело, которое сразу можно заносить в раздел нераскрытых.

— За свою репутацию переживаете?

— А хоть бы и так! — с вызовом сказал майор. — Я профессионал, и до сих пор, смею вас уверить, с работой худо-бедно справлялся.

— Спасибо за откровенность. И все равно ничем помочь вам не могу.

— Жаль… — сказал Завенягин и встал. — Я уверен, что и сегодняшний грабитель из той же серии. И не замочил он вас лишь по одной причине — кому-то вы нужны живым. Так что поберегитесь, любезнейший Алексей Михайлович… — Майор направился к выходу.