Виталий Гдадкий - Серебряная пуля

— Я не тебя спасла, а дверь кафе. Иначе ты ее просто вынес бы.

— И то верно… Подставляй щечку. Видишь, моя благодарность не знает границ.

— Иди уже… подлиза.

Погода была чудесной, и жизнь показалась мне гораздо светлее и приятнее, чем с раннего утра. Но тут мне на ум пришел Чирик, и я помрачнел. Хорошо бы заглянуть в заключение медэксперта… Я был почти уверен, что смерть Чирика приключилась не только от водки. Может, поинтересоваться у Завенягина?

С какой стати? Не хватало, чтобы он начал подозревать меня в смерти еще и этого ворюги. Пусть его. По крайней мере, смерть Чирика послужила мне очередным напоминанием: бди, Алекс Богданов, бди днем и ночью, чтобы и тебя не понесли вперед ногами. Но самым паршивым было то, что я не мог даже попросить защиту. Мне нечего было предъявить ментам, кроме своих догадок и умозаключений.

А еще из головы у меня не выходила «просто Мария». Если ночью мои мысли были сосредоточены на другом, то сейчас ее образ будто нарисовался передо мной — светлый и прозрачный. Уходя, она не оставила мне номера своего телефона. Сказала лишь: «Я сама позвоню…» Мне не хотелось быть чересчур назойливым, и я сделал вид, что поверил ей. Но мне почему-то подумалось, что наша случайная встреча была первой и последней. К концу вечера Мария вдруг стала холодной и отчужденной. Неужели я сделал промашку, не предложив ей остаться на ночь?

Такое случается. Женщины народ мнительный. Видя мою инертность, она могла подумать, что не нравится мне. Тем более что я вел себя чересчур по-джентльменски. Но иначе я не мог. Ведь она была сестрой моего боевого друга. А после того как это выяснилось, наша встреча и вовсе превратилась в поминки. Тут уж стало не до веселья и тем более — не до кобеляжа.

— Парниша! Ау!

Голос над самым ухом заставил меня вздрогнуть.

Я оглянулся и увидел запыхавшуюся Милочку Кошкину.

— Уф! Еле догнала тебя… — Она достала из сумочки кружевной платочек и помахала им, словно веером. — Ты куда так торопишься? Никак чайник на включенной плите забыл?

— Почему ты так решила?

— Знакомая ситуация.

— Ошибаешься. Просто я позавтракал в «Минутке» и теперь хочу поваляться, чтобы жирок завязался.

— Небось Маруська для тебя накрыла дастархан как для самого дорогого гостя. Она давно на тебя глаз кинула, это все знают. Маруське давно замуж пора, но, увы, ей попадаются только ветреники — такие, как ты.

— Между прочим, я не замечал, что Маруська имеет на меня виды.

— А это потому, что все мужики тупые. Вас нужно брать за рога, как баранов, и вести под венец. Иначе вы никогда не отелитесь и не сподобитесь на решительный шаг. Мужику проще прикинуться дурачком, чем брать на себя ответственность за семью.

— Да ты, Милка, философ. Книжки, случаем, не кропаешь?

— Времени нету. Бегаю за такими, как ты, чтобы копейку заработать. Почему не звонишь? Ведь обещал.

— По поводу?..

— Вот! Я же говорила, что мужиков нужно брать за рога. Повод у нас с тобой один, к сожалению, — продажа квартиры, доставшейся тебе в наследство.

— Не продается! — отрезал я решительно.

— Алекс, ты в своем уме?! Знаешь, сколько за нее дают?

— Не знаю и знать не хочу.

— Хамите, мальчиша. Когда я озвучу сумму, ты выпадешь в осадок. Я раскрутила клиента на всю катушку. Потом оценишь. Ну что, говорить?

Милка выдержала театральную паузу и выпалила:

— Двести пятьдесят тысяч! Чистыми! Евро! Это же… ну просто кайф!

Я был поражен. Деньги и впрямь были огромные. На одни дивиденды от этой суммы можно жить припеваючи до самого «дембеля» — когда в доме сыграют похоронный марш. Я спросил:

— И кто этот богатенький милостивец?

— Какая тебе разница? Такие деньжищи…

— А все-таки?

— Пока не знаю. Мне этого человека не представили. Я работаю с его доверенным лицом. Это адвокат, фамилия Пистемеев. Пока суть да дело, пока ты там телился и не звонил, мне пришлось изворачиваться и врать, что сумма тебя не устраивает. Представь себе, Пистемеев связался со своим клиентом, и тот согласился на мои условия, не торгуясь!

Мне все стало ясно. Квартиру хочет купить Воловик. Решил действовать не мытьем, так катаньем. Видимо, он уверен, что свой медальон-амулет Африкан спрятал где-то в квартире. Может, и впрямь продать? В нашем городе двести пятьдесят тысяч евро за нее точно никто, кроме него, не даст — у нас, чай, не Москва, — а вторая квартира мне и на фиг не нужна. И потом, купив наследство Африкана, Воловик, возможно, успокоится и прекратит наезжать на меня.

Однако дорого же он ценит этот амулет… Что в нем необычного? Конечно, все это как-то связано с мистикой, но не до такой же степени, чтобы отвалить за него такие сумасшедшие деньжищи. Ведь и дураку понятно, что Воловик платит не за квартиру, а за эту вещицу. Которая, по идее, должна находиться в тайнике. А если ее там нет? Если вообще нет никакого медальона? Что тогда?

Тут и гадать нечего — Воловик попытается вытрясти вожделенный амулет из меня. Ведь он никогда не поверит, что я даже понятия не имею, как выглядит этот медальон.

Короче говоря, куда ни кинь, везде клин. Как ни выбирай, а плахи не миновать, образно говоря. Что ж, сыграем в эту игру. Умирать так с песней. А денежки пригодятся. Не мне, так моим старикам или родственникам.

— Я согласен! — сказал я решительно. — Только прежде мне нужно привести документацию в надлежащий вид. Это займет от силы два-три дня. Я постараюсь придать этому процессу надлежащее ускорение… сама знаешь, как именно.

— Лапуля! — завизжала Милка и повисла у меня на шее. — Я обожаю тебя! Ум, ум… — принялась она чмокать меня в обе щеки.

— Сумасшедшая! — Я еле оторвал ее от себя; на нас уже начали оглядываться прохожие. — Это же сколько тебе обломится от щедрот клиента, что ты так радуешься?

— Алекс, о таком гешефте я и не мечтала! Много.

— С чем тебя и поздравляю.

— Но ты точно не передумаешь?

— Все будет в ажуре. Денежки налом, бумаги подпишем прямо в банке. Так и скажи своему клиенту. Я не буду вышагивать по городу с такой огромной суммой в кармане.

— Он согласится! Главное, чтобы ты как можно быстрее управился с документацией.

— Теперь я в этом заинтересован.

— Все, я побежала! Алекс, ты душка. Женись на мне, мы будем потрясающей парой.

Вот мне сегодня везуха! Как говорится, не было ни гроша, да вдруг алтын. Второе предложение сочетаться законным браком, и это только до обеда. Интересно, кто еще в течение дня заявит права на мое холостяцкое ложе?

Я остался как богатырь на распутье; перед ним камень, а на нем написано: «Пойдешь налево… Пойдешь направо…» — и так далее. И куда бы дорожка ни вела, все равно драки не миновать.

В подземном переходе толчея. Он был длинный, как собачья песня, и сплошь заставленный ларьками. Что только в них не продавалось! Но гвоздем этого торговища была шаурма, которую предлагали всем желающим «сыны гор». Запахи от их киоска исходили соблазнительные, но мясо, нанизанное на вертикальный шампур, было весьма сомнительно на вид. Лично меня не заставили бы его есть ни за какие коврижки.