Александр Содерберг - Ее андалузский друг

Альберт мирно спал в своей комнате. Некоторое время София стояла рядом и смотрела на него. Затем спустилась вниз, зажгла все лампы на первом этаже и посмотрела на свои руки. Они не тряслись, да и внутри ее царило спокойствие. Ее это удивило — казалось, все должно быть не так. После всего, что произошло, она должна быть взбудораженной и напуганной. Снова посмотрела на свои руки — мягкие и спокойные. Пульс отсчитывал внутри свои мерные удары. София поставила на плиту кастрюльку с водой, достала английский чай. Стоя у окна, ждала, пока вода закипит. За окном она видела все тот же пейзаж, что и обычно: фонарь, освещавший улицу, ночные лампы в окнах соседних домов. Все было как всегда, но она не узнавала саму себя — и весь этот привычный мир казался теперь враждебным и незнакомым.

Йенс поднялся к себе в квартиру, сложил вещи в сумку, переоделся. Затем сходил на ночную заправку, взял напрокат машину на вымышленное имя и двинулся в сторону Мюнхена.

Потея в душной машине, он пил спортивные напитки, чтобы не заснуть.

Он думал о Софии Лантц… Бринкман.

Карлос Фуэнтес лишился двух зубов. Глаза его заплыли, а когда он пытался что-то сказать, из горла вырывалось лишь бульканье, поскольку рот был полон крови.

Он сидел на стуле в офисе ресторана «Трастен» — с которого в последние полчаса не раз и не два падал. Он плакал, умолял и предлагал сделать самые невероятные вещи, чтобы искупить свою вину.

Ни Гектор, ни Арон не слушали его причитаний. Они забрали его из дома. Когда они позвонили в дверь, он сразу понял, в чем дело. В своем сговоре с Роландом Гентцем Фуэнтес признался еще в машине по дороге в ресторан. Гектор и Арон ехали молча.

Карлос вытер ладонью кровь с губ.

— Ты слишком быстро сознался, Карлос!

Тот тяжело дышал, в крови гулял адреналин.

— Может быть, но я говорю правду, слышишь, Гектор!

Видно было, что Карлос в панике. Арон протянул ему полотенце, чтобы тот утер лицо. Карлос поблагодарил своего палача, и Арон не ответил «пожалуйста».

— Почему ты это сделал, Карлос? — спросил Гектор.

Карлос вытер окровавленное лицо полотенцем.

— Он пригрозил меня убить.

— И этого оказалось достаточно?

Карлос сидел, глядя прямо перед собой. Смахнув с лица невидимую пушинку, Гектор заговорил тихим голосом:

— Карлос, ты предаешь меня, заманиваешь в ловушку, из которой мне потом удается выбраться. Когда я звоню в твою дверь, ты в ту же секунду признаешься во всем… Что еще и кому ты про меня разболтал? Что еще натворил?

Карлос разрыдался, его большая фигура сотрясалась от рыданий.

— Никому, клянусь тебе, Гектор… Он мне заплатил.

— Гентц?

Карлос кивнул, не смея поднять глаза на Гектора, и утер сопли рукавом.

— Сколько?

— Сто тысяч.

Гектор вздрогнул:

— Сто тысяч? Крон?

Карлос уперся взглядом в пол.

— Но ведь эту сумму ты мог получить от меня — вдвойне и даже втройне!

Карлос закашлялся.

— Я испугался. Он такой холодный и циничный — было ясно, что он шутить не любит. Само собой, я не из-за денег… выбора у меня не было — деньги он оставил в пакете. Я не просил его о деньгах, сам понимаешь!

Гектор и Арон вопросительно посмотрели на Карлоса.

— Почему ты не предупредил нас?

Карлос поднял глаза на Арона — ему нечего было ответить.

Гектор откинулся на своем стуле:

— Ну и что нам теперь с тобой делать, Карлос?

Рослый мужчина, всегда такой уверенный в себе, сейчас казался лишь тенью — жалкое подобие самого себя с разбитым лицом и окровавленным ртом. Гектор испытывал чувство, близкое к жалости.

— Что скажешь?

Карлос покачал головой.

— Не знаю. Делайте, что хотите, — пробормотал он.

Гектор задумался.

— Будем продолжать как раньше. Если тебе есть что мне рассказать, рассказывай прямо сейчас.

Карлос отрицательно покачал головой.

Гектор мысленно спросил себя, не слишком ли он мягок — не придется ли ему однажды раскаяться в своей доброте? Он поднялся, пошел к выходу. Арон последовал за ним.

— Спасибо, — пробормотал Карлос.

— Не благодари меня, — буркнул Гектор, не останавливаясь и не оборачиваясь.

Арон вел машину, Гектор сидел на переднем сиденье, а за окнами царила летняя ночь. Город проносился перед глазами. Машина неслась по Хамнгатан, неоновые огни светили во всю мощь, хотя уже начинался рассвет. Они свернули к площади Густава Адольфа, проехали мост Норрбру. Гектор пытался навести порядок в мыслях.

— Эх, Карлос! — горько вздохнул он.

Арон припарковал машину на набережной.

— Я намереваюсь пойти и напиться — составишь мне компанию?

Арон отрицательно покачал головой:

— Нет, но я провожу тебя до двери.

Они прошли между домами по улице Брюннсгренд, свернули на Эстерлонггатан. С верхнего этажа доносились шум, смех и музыка.

— Гектор, — тихо проговорил Арон.

— Что?

— Медсестра.

Они прошли несколько шагов.

— А что с ней такое?

Арон бросил на Гектора многозначительный взгляд, словно желая сказать: «Прекрати, будь так добр!»

— Все будет хорошо, она не представляет для нас опасности.

— Откуда ты это знаешь?

Гектор не ответил.

— Она умна, — проговорил Арон.

— Да.

Арон искал подходящие слова.

— И к тому же она медсестра… По всей вероятности, женщина со своими ценностями и устойчивой моралью, независимым характером. То, что она увидела сегодня вечером, взбудоражило ее. Когда первая реакция уляжется, она начнет задавать самой себе вопросы, ломать голову над тем, что правильно и что неправильно… искать ответы. Вот тут-то она и может совершить какой-нибудь необдуманный поступок.

Гектор продолжал идти вперед, не желая поддерживать эту тему.

Они подошли к Пожарищу — маленькой площади, окруженной со всех сторон стенами домов. Здесь они остановились, и Гектор взглянул на Арона, на его посиневшее от побоев лицо.

— Ну и вид у тебя…

Арон посмотрел на Гектора:

— Зато с тобой все в порядке. — Его взгляд скользнул по грязной одежде шефа, перешел на поврежденную ногу в расколотом гипсе. — Но с этим надо что-то сделать.

Гектор не ответил, похлопал Арона по плечу и двинулся к своему подъезду.

Тот подождал на улице, пока в окне на третьем этаже зажегся свет, затем повернулся и пошел к машине тем же путем, которым они пришли.

Поднявшись в квартиру, Гектор зажег люстры во всех комнатах, опустил шторы и включил негромкую музыку. Затем открыл бутылку вина и за несколько минут наполовину опустошил ее. Почувствовал, как стресс начал потихоньку отступать.

Он позвонил отцу, они обсудили произошедшее. Адальберто попытался, как мог, успокоить сына.

Гектор заснул на диване, держа на животе старый револьвер.

София нервно перелистывала утреннюю газету, пока не нашла нужную заметку — крошечную, в нижней части листа, втиснутую среди рекламы и объявлений.