Хелен Рейли - Невеста в саване

Барбару Бэрон должны были похоронить на кладбище Вудлауна в пять часов. Шотландец хотел там присутствовать.

Макки покидал Манхэттен не один. С ним было несколько детективов тех, что прежде следили за подозреваемыми. Их пришлось заменить другими. Вытянувшись на заднем сидении длинного черного «кадиллака» и прикрыв глаза так, что казалось, он дремлет, шотландец слушал отчеты, разговоры и обрывки разговоров, которые записывались скрытыми микрофонами.

Найрн Инглиш не собиралась присутствовать на похоронах двоюродной сестры, но Бэрон попросил её пойти с ним, и она согласилась. При других обстоятельствах его сопровождали бы Артур Инглиш с женой, но сегодня днем его посетила Фанни, и её визит вывел его из себя.

Она неожиданно появилась в доме на Шестьдесят третьей улице после того, как пробежалась по магазинам и привезла черный галстук, черные перчатки и черную шелковую ленту для Хью Бэрона.

Шотландец взглянул на машинописные странички, чтобы схватить суть разговора между ними. Фанни Инглиш вошла в кабинет Хью, не дожидаясь, когда о ней доложит служанка, и заявила:

— Дорогой Хью, я знаю, что ты должен чувствовать. Не волнуйся. Я просто привезла кое-какие вещи, которые могут тебе понадобиться. У тебя есть черный костюм? Отлично. Если ты дашь мне пальто, я прикреплю к нему эту ленту, это займет буквально одну секунду.

Бэрон отклонил её предложение. Он поблагодарил, сказал, что она весьма предусмотрительна, но он надеется, что его домоправительница миссис Брембл уже обо всем позаботилась.

После нескольких замечаний относительно его здоровья, общих друзей и погоды Фанни сказала:

— Хью, теперь, когда я оказалась здесь, я хотела бы поговорить с тобой кое о чем. Но сначала ты обещай, что ничего не скажешь Артуру. Он ужасно рассердится на меня. Но зная тебя настолько, насколько знаю я, зная твою доброту, твою щедрость… Это очень важно. Я решила, что должна тебя кое о чем попросить. Если не сможешь, не стесняйся и скажи прямо. Но если сможешь, я была бы ужасно счастлива. Не мог бы ты… дать Артуру взаймы некоторую сумму?

— И сколько же, Фанни?

— Двадцать пять тысяч долларов.

— Великий Боже, конечно, нет! Подожди минутку, моя дорогая. Не расстраивайся так. Мне бы не хотелось быть грубым, но у меня нет таких денег. Дела идут отвратительно. Чтобы удержаться, последних два года мне пришлось вкладывать каждый цент прибыли в дело. Сейчас я связан по рукам и ногам. Если в ближайшее время дела не поправятся, придется закрыться по крайней мере на шесть месяцев. Послушай, Фанни, подожди, позволь мне налить тебе чего-нибудь выпить, или чаю, или чего-нибудь еще. Ты неважно выглядишь. Что случилось, моя дорогая? Ведь Артур не попал же в беду?

Миссис Инглиш расплакалась.

— Хью, со мной все в порядке. Дело в том… просто дело в том… теперь она просто рыдала, — Это просто ужасно, что сейчас, когда Артуру наконец-то представился шанс, он не может им воспользоваться. Он так много работает ради меня и ребенка. И он так добр к нам…

А теперь из-за того, что он не сможет найти денег, чтобы купить нужное количество акций, он потеряет возможность стать вице-президентом и увеличить наш доход на две с половиной тысячи долларов в год. Я думала, что если бы ты смог выделить нам эти деньги, мы без труда смогли бы выплачивать проценты, а когда Титус умрет, он же не может жить вечно, ты немедленно получил бы всю сумму обратно.

В этот момент «кадиллак» добрался до Седьмой авеню. Макки окликнул водителя и машина подъехала к тротуару. Шотландец проинструктировал детектива Симса, чтобы тот позвонил в офис и немедленно послали человека к дому Титуса Фэрчайлда в Ривердейле. Симс помчался звонить, а машина поехала дальше.

После беседы в доме Бэрона Фанни Инглиш вернулась домой, а Бэрон отправился в Нинетта-плейс. До того, как он приехал, там в гостиной Джоан состоялась интересная беседа между Найрн Инглиш, Нормой Дрейк и Джоан Карлайл. Миссис Рилли не присутствовала при этом разговоре, но вместо неё присутствовал небольшой стальной диск с умело спрятанными проводами, выходившими на крышу, где весь разговор внимательно слушал детектив, пригнувшийся за парапетом.

Дом напоминал осажденную крепость. Толпы любопытных окружали изгородь и заглядывали сквозь листву из соседних домов. Это напряжение уже начинало сказываться на женщинах. Может быть, этим и объяснялось раздражение мисс Карлайл, когда разговор зашел о Монтане.

Начала разговор Норма Дрейк. Ее участие явно вывело из себя Найрн Инглиш. Посреди разговора она неожиданно сказала, что разумнее было бы переехать в какой-то отель, пока не уляжется вся эта шумиха.

— Послушай, Найрн, ты тревожишься за Фила Монтана, не так ли? Ты стала похожа на привидение. Ради Бога, сядь и расслабься, иначе ты сломаешься. Я не верю, что Фил убил Барбару Бэрон, да и Вилли Клита тоже. Вилли ему нравился. Он всегда был добр с ним. И он не трус. Я могу понять, что он покончил с Бабс, она всем отравляла жизнь, но это же смешно, совершенно нелепо думать, что он всадил нож в Вилли, чтобы спасти свою шкуру. Это просто лишено всякого смысла.

Она продолжала развивать эту тему, голос её звучал спокойно, но в нем явно слышалось осуждение. Девушка ничего не ответила, но после небольшой паузы заговорила Джоан Карлайл:

— Норма, дорогая, все правильно, и я понимаю, что ты хочешь сделать как лучше, но не следует слишком усердствовать. Если Монтан невиновен и сможет это доказать — дай Бог, но если он виновен, то чем быстрее Найрн осознает это, тем лучше. Я понимаю, это трудно, но факты есть факты и не имеет смысла закрывать на них глаза.

Секретарша, должно быть, сделала какой-то жест, выражавший несогласие с мисс Карлайл или симпатию по отношению к Найрн Инглиш, так как девушка неуверенно произнесла:

— Дрейки, со мной все в порядке. Но… в любом случае спасибо тебе.

На этом разговор не закончился. Послышалось чирканье спички, потом кашель (прибор был настолько чувствителен, что можно было услышать даже сдерживаемое дыхание) и Джоан Карлайл сказала:

— А кроме того, Норма, при всей твоей привязанности к Фэрчайлду, я не совсем понимаю, как ты можешь занимать такую позицию.

Мисс Дрейк:

— Что ты имеешь в виду… когда говоришь о моей привязанности к Фэрчайлду? У тебя есть какие-то претензии? Да, я люблю его. Разве я должна за это извиняться? И если я люблю его, разве я должна думать так, как он?

— Дорогая Норма, — мисс Карлайл была явно шокирована, — не нужно разговаривать в таком тоне. Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты любишь Джордана. Я тоже люблю его. Но, учитывая его чувства по отношению к Монтану, едва ли ему стоит слышать то, что ты сейчас сказала.