Сергей Рокотов - Ментовская мышеловка

Эльвира, подавленная, осунувшаяся, пыталась мужественно переносить удары судьбы, свалившиеся на нее. Олег выбрал новую форму общения с матерью - саркастически-отстраненную.

Он не ругал ее, не предъявлял претензий, претензии его были во всем - в каждом слове, жесте.

Он считал ее виновницей всех бед, ведь, в отличие от нее, он все-таки любил отца, именно отца, а не его достаток, вернее, не только его достаток.

Олег принял твердое решение - не откладывая в долгий ящик, разменять квартиру с матерью и жить отдельно от нее. Он не выносил ее.

В самом конце октября Таня родила дочку.

Рождение ребенка несколько смягчило ожесточенные души Эльвиры и Олега. Появились новые заботы, даже Эльвира, поначалу никак не желавшая считать себя бабушкой, смирилась и с этой ролью и приняла активное участие в уходе за внучкой. У них стали часто бывать родители Тани, с которыми прежде она не очень-то контактировала, слишком разными людьми они были.

Жизнь продолжалась, несмотря ни на что...

Глава 4

В начале марта 1981 года в застекленную веранду небольшого загородного домика с прохудившейся крышей и осевшим фундаментом постучали. Дверь открыла пожилая женщина маленького роста, бледная, одетая в старенький тренировочный костюм.

На пороге стояла молодая женщина.

- Здравствуйте, - произнесла она.

- Здравствуйте, - ответила хозяйка. - Вам кого?

- Мне вашего сына.

- А зачем он вам?

- Нужен.

- Его нет.

- А где же он?

Пожилая женщина замялась.

- А вы ничего не знаете? , - Откуда мне знать? Я его давно не видела.

Что-то случилось?

- Случилось. Его посадили. Он в тюрьме.

- Когда?

- Да еще в прошлом году. В конце октября.

- А за что?

- За разбой, - еле слышно проговорила хозяйка. - Они с друзьями напали на одну дачу тут неподалеку, избили хозяев, забрали все ценности.

Потом один проговорился по пьяни. Взяли всех.

Вот.., в феврале уже суд был. Ему дали три года, - заплакала хозяйка. Одна я теперь осталась... А что это я вам все рассказываю, - вдруг опомнилась она. - Кто вы ему? Как вас зовут?

- Меня зовут Ира. Я его хорошая знакомая.

- Я что-то вас не припомню. У него много было знакомых девушек. А вас не помню.

- Мы редко встречались. Ладно, я пойду, мне некогда. У вас есть его адрес, то есть, я хочу сказать - куда ему писать?

- Вот.., сообщил недавно.

- Дайте мне.

- Дам. Мне что? Пишите. Ему легче будет.

Она написала на бумажке местонахождение зоны, где отбывал срок ее сын, передала девушке.

- Держитесь, - сказала на прощание девушка. - Он не сдастся, он очень сильный человек.

Он выдержит, и вы его дождетесь. Не переживайте так. Три года - не так уж много.

- Вам легко говорить, - вытерла слезы мать. - Вы ему знакомая, а я растила его. Для этого, что ли? Сколько я с ним натерпелась, знали бы вы...

У всех дети как дети, а мои... Старший покоя никому не давал, поселок от него стонал, а потом и помер от пьянства, а этот... Помню, лет семь назад его так избили, все отбили, я думала - помрет... Месяц в больнице провалялся, а только вышел, полдня дома посидел и на улицу... Мстить побежал, собрал ораву, и такое они устроили...

Как его тогда не посадили, ума не приложу... Но, как веревочка ни вейся... Не дай бог никому таких деток...

- Ничего, отсидит срок - поумнеет, - успокоила девушка.

- Да, дождешься от него - поумнеет, - проворчала хозяйка. - Господь и так его долго миловал. Его и тогда, в октябре еще, в угоне машины подозревали. "Волгу" тут угнали черную, так угонщика этого взяли - уголовник старый. Так вот, свидетели будто бы видели, что они с моим оболтусом эту машину угоняли. Но уголовник стоял на своем - угонял один, и все. Не смогли ничего доказать. Это пронесло, так через две недели другое пришло. Прорва неуемная, а не парень... Век ему там мыкаться... Не хочет жить, как другие, гаденыш. От армии ему отсрочку дали, отмазали, думала - учиться пойдет в техникум. Нет - обучился только машину водить, да какие-то там карате, канфа какая-то, рожи, короче, друг другу квасить, да ногами живых людей мудохать, извините за выражение, девушка...

Не знаю, кто вы, да рассказать-то некому - соседи да родня и так все это прекрасно знают...

Тоска, короче... А все же напишите ему, вы, видно, девушка умная, грамотная, одеты, вижу, хорошо. Вправьте ему мозги - учиться, мол, надо, а не бить да грабить добрых людей. Этим не проживешь...

- Я напишу, напишу, все ему объясню. До свидания.

Девушка спустилась с крылечка, вышла за калитку, пошла по дорожке. В лесу остановилась, вытащила пачку сигарет, закурила.

Она курила, напряженно глядела в одну точку и думала. Да, жизнь была непроста, порой она преподносила неожиданные сюрпризы. Но она знала одно сдаваться нельзя, надо уметь бороться. И ждать - ждать своего часа... А он обязательно наступит...

Глава 5

Июль 1995г.

Таня в этот день проклинала все на свете.

Надо было успеть сделать чудовищное количество дел. Стояла лютая жара, градусов около тридцати. Ее муж, Олег Лозович, тихо и мирно сидел на работе, которая у него продолжалась сегодня с десяти до шестнадцати и заключалась в том, что он должен был внимательно заглядывать в уши, горла и носы, ставить одни и те же диагнозы и выписывать рецепты. Потом он возвращался домой, съедал то, что приготовила ему на обед Таня, потом ложился на диван, минут семь-восемь смотрел телевизор или читал бульварный роман, а затем наступал здоровый сон часика эдак на два с половиной. Вечером он бегал минут сорок по загазованным улицам для поддержания формы, так как уже ощутимо начинал полнеть.

Олег Игоревич не курил, водку не пил, а любил красное сухое вино. Два раза в месяц он получал зарплату, деньги, как положено, отдавал жене и воображал, что на них он кормит семью, состоящую из него, жены Тани и пятнадцатилетней Нины. На деле же зарплаты хватало дня на два-три, так как цены в магазинах совершенно не соответствовали оценке труда врача-отоларинголога в районной поликлинике. Но Олег Игоревич был абсолютно уверен, что он главный добытчик в семье.

Тане Гриневицкой, профессиональной переводчице с английского языка, сегодня надо было сдать в одно издательство срочную работу, которую она закончила в три часа ночи на даче, и заехать в другое, где ей полагался довольно сносный гонорар. На него они могли бы просуществовать до конца июля. И во что бы то ни стало заехать на станцию техобслуживания отрегулировать карбюратор у "пятерки". Машина совершенно не держала холостых оборотов и глохла на каждом светофоре. Вчера, когда Таня гнала машину на дачу, она вся взмокла, кляла свой лимузин всеми известными ей словами, а когда уже подъезжала к даче, почувствовала, что теряет сознание.

Еще она должна была заехать домой, купив по пути продукты, и приготовить Олегу обед, а еще отвезти матери лекарства. Слава богу, мать жила недалеко от ее Профсоюзной улицы - в Ясеневе, но в целом Тане предстояло проколесить на неисправной машине километров двести, так как после всех дел надо было гнать машину по Киевскому шоссе на дачу, где неизвестно чем занималась пятнадцатилетняя Нина.