Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд

- Как я рад тебя слышать! - воскликнул Сергей. Возможно, это был единственный человек, кроме Марины, которого он действительно хотел бы сейчас видеть. - Приезжай, срочно приезжай!

Через полчаса Костя был у него дома. Он изменился за эти годы настолько, что его трудно было узнать. Ему было уже за сорок. Поправился он килограммов на двадцать, и при довольно высоком росте выглядел весьма внушительно. Он полысел, был солидно одет, исчезли резкость в движениях, блатные манеры. Однако он был так же весел, и глаза глядели с таким же задором, как в том далеком, восемьдесят втором году, когда он жил у Сергея на проспекте Вернадского и щеголял в костюмах его покойного отца. Одна перемена костюма обошлась ему в шесть лет заключения.

- Я все знаю, - произнес, нахмурившись, Костя, предупреждая рассказ Сергея о гибели Олега Жигорина. - Все знаю. Еще месяц назад узнал. Позвонил ему, хотел сказать, что скоро в Москве буду, а Оля мне все сообщила: И тебе звонил, но тебя не было. Давай выпьем за его память. Царство ему небесное. Золотой был парень Олег! Таких людей теперь редко встретишь. В основном все под себя, а он для других. Жил так и погиб так.

Они молча выпили. А потом Сергей подробно рассказал гостю о том, что произошло в Стамбуле. И о том, что им удалось задержать Крутого, тоже рассказал.

Тот слушал внимательно, боясь пропустить из рассказа хоть одно слово, постоянно курил.

- Вот так, Костя... - сказал Сергей, заканчивая свое скорбное повествование. - Нет больше на свете нашего Олега.

Тот молчал, глядел в сторону, кусал губы.

- Да... Но Кузьмичев-то... Надо же, как жизнь сложилась. Помню этого гада, хорошо помню, морду его очкастую перед собой вижу. Да, здорово он в Землянске со мной тогда разобрался. Шесть лет получил ни за что. Читал я в газетах в девяносто шестом про его эпопею и про то, что он свою жену Светлану угробил, тоже читал. А ведь говорил я ей тогда, предупреждал, чтобы с ним не связывалась, а она, значит, не послушалась, на выгоду польстилась. И вот чем все кончилось. А хороша, между прочим, была... - мечтательно произнес он, вспоминая время, проведенное со Светланой, еще не бывшей тогда женой Кузьмичева, а ныне давно уже покойной...

- Мне кажется, что Кузьмичев еще заявит о себе, - мрачно произнес Сергей.

- А где, - спросил Пискарь. - Где... тот, которого вы взяли в Солнцево? Его что, сдали в милицию?

- Да нет, Владимир Алексеевич где-то его прячет. Только мне не говорит, где. Боится, что я проникну туда и прикончу его. Никто ведь толком не знает, кто убил Олега. Этот отказывается, на другого все валит, на Кандыбу какого-то...

- Неплохо бы прикончить, - процедил Костя, затягиваясь сигаретным дымом. Все они виноваты, какая разница, кто именно стрелял в Олега?

- Да нет, - возразил Сергей. - Для меня, например, есть разница. И большая.

Они выпили еще, и Сергей рассказал Косте про Юрия Каширина, про его визит с женой к Раевским, про их партию в бильярд и про бесславный конец Каширина.

- Не жалко, - сказал Костя. - Ничуть не жалко. Помню его сытую физиономию в аэропорту Шереметьево. Он на всех людей смотрел как на грязь под ногами. Вот сам в грязь и превратился.

Раздался телефонный звонок.

- Сережа! - услышал он голос Раевского. - Куда ты запропал? А мы тебя ждем, к столу не садимся. Погляди-ка на часы!

- Владимир Алексеевич, ко мне старый друг приехал. Костя Пискарев, помните, я вам рассказывал. Ну, тот самый, с которым я попал в Землянск...

- Так приезжай с ним, какие проблемы! Нам с Катей будет приятно его видеть. Ведь если бы не он, как я понимаю, ты вообще бы не попал в Землянск и не встретился бы там с Варенькой. И он тоже пострадал от Кузьмичева. Мы очень ему признательны. Приезжайте вдвоем..

- Ладно, скоро будем: Садимся в машину и едем. Правда, мы уже выпили немного за встречу, но, ничего, полагаю, прорвемся. Вот, Костя, - улыбнулся он. - Тебя приглашает к себе Раевский.

- Да ну, - махнул рукой он. - Не поеду, неловко как-то. Такой человек, мне будет там не по себе. Я лучше поеду к Ольге. Посидим, Олега помянем.

- Стеснительным стал? Раньше за тобой такого не водилось. Ладно, не теряйся, мы пскопские, прорвемся. А Оли, кстати, нет дома, она встречает Новый год у своих родителей. Я договорился с ней, что буду у нее завтра вечером. Вот завтра вдвоем к ней и поедем.

- Ну ладно, поехали, - нехотя произнес Пискарь и улыбнулся. - А что, буду потом всю жизнь хвастаться, что у самого Раевского дома был. Никто, правда, все равно не поверит.

- А мы сфотографируемся там, - засмеялся Сергей. - И поверят как миленькие. Тебе потом в твоем Пскове цены не будет. Ты огромную фотографию в своей конторе на самом видном месте повесишь, сразу рейтинг поднимется, от заказов отбоя не будет.

Они оделись, сели в машину Сергея и поехали по Рублевскому шоссе. И вдруг... когда они уже были километрах в пяти от дома Раевского, машина неожиданно стала глохнуть и, наконец, встала.

- Вот так, - сделал смешную гримасу Костя. - Не судьба, значит, мне побывать дома у миллиардера. Будем встречать Новый год тут.

- Можно и так. Бутылка шампанского есть в багажнике. Но встречать Новый год мы тут не будем. Бросим машину и пешком пойдем. Тут не больше часа ходьбы. Я могу позвонить Раевскому, только неловко как-то. Ночь довольно теплая, дойдем пешком, воздухом подышим.

- Ладно, но все же пока попробуем разобраться, что там случилось с твоей тачкой. Тоже понятие имеем. У самого "восьмерка" была недавно. Фонарик есть?

- Найдем.

Сергей открыл капот и зажег фонарик. Костя нагнулся и стал проверять зажигание.

- Сделаем! - крикнул он. - Сделаем! Это для нас тьфу. Было у меня такое год назад, только не зимой, а наоборот, в тридцатиградусную жару. Повозился часа два, но разобрался, теперь знаю, что к чему. Сделаем! На машине приедем к твоему магнату, а не притопаем, как два фуцена какие-нибудь позорные. Через десять минут тронемся.

Однако через десять минут устранить неисправность не удалось. Но Пискарь не сдавался. Он возился и возился с машиной, бормоча под нос изощренные проклятия. Порой они были настолько экзотическими, что Сергей от души хохотал. Вообще в эту ночь у него почему-то было прекрасное настроение, словно бы Маринка была уже с ним.

- А ну-ка, горе-водитель, - произнес, наконец, Пискарь. - Сядь-ка ты, парень хороший, за руль и включи-ка двигатель. И век мне свободы не видать, если эта падла не заведется. Извини, машина, извини, хорошая ты, хорошая, погладил он машину. - Это хозяин у тебя плохой, не следит за тобой, а ты молодец. Сейчас ты заведешься и поедешь.

Сергей сел за руль, повернул ключ в замке зажигания. И машина действительно завелась.

- А! - торжествующе закричал Пискарь. - Ну что, соображаю я в машинах или нет?! То-то, есть еще порох в пороховницах! Все, поехали, доведется мне все же побывать дома у миллиардера! Давай только выкурим по сигаретке на свежем воздухе и поедем.