Светлана Алешина - Гвоздь программы

— Да, — кивнула она. — Но я, к сожалению, не имела удовольствия видеть, как это произошло.

«Не имела удовольствия?» Мне показалось, что эта фраза прозвучала странно. Как будто она действительно получила бы удовольствие от агонии Тарантула… Но, остановись, Сашка. Ты наворачиваешь, ты придумываешь, ты уже склонна искать там, где ничего нет!

— Самое загадочное, что никто не видел убийцы, — вздохнула я. — Как вы думаете, милиция найдет его или как всегда — окажется, что еще одно дело будет нераскрытым?

— Меня это абсолютно не волнует, — улыбнулась мне Лидия Владимировна. — Мне никогда не нравился Александр Кретов…

Я поняла, что она не расположена к доверительным беседам, и постаралась узнать о загадочной сестре милосердия.

— Лидия Владимировна, а что там у вас за приходящая сестра?

— Вера? — удивилась Лидия Владимировна. — А почему она вас интересует?

— Может быть, ей больше повезло, чем вам, и она видела кого-то…

— Александра Сергеевна, вы сейчас больше напоминаете мне следователя, — засмеялась Лидия Владимировна. — Ну хорошо. Я найду вам Веру, если вы меня чуть-чуть подождете. Хотя я не думаю, что она сможет вам помочь. Вера живет богом и молитвами, вряд ли ее интересовал ваш герой. Впрочем, может быть, вам и повезет.

С этими словами Лидия Владимировна пошла по коридору, стуча высокими каблучками, а я, провожая взглядом ее прямую спину, отчего-то подумала, что если бы у нее нашелся повод для мести, она наверняка не остановилась бы ни перед чем. Слишком решительной была ее хрупкая фигурка…

Что-то в этой девушке не нравилось Лидии. Нет, сама-то девушка была миленькая и явно неглупая. Жаль, что она работает в бульварной газетенке… Такие умные глазки…

Девочка явно сообразительнее, чем хочет показаться. Зачем?

Сердце у Лидии Владимировны заколотилось.

Она остановилась возле окна и достала длинную коричневую сигарету. Закурив, долго смотрела, как дрожат пальцы.

Воспоминания перемешались с сегодняшними впечатлениями. И как-то это все было взаимосвязано.

Почему она пришла к ней? Почему?

Да перестань ты, попробовала она успокоить собственную интуицию, которую сейчас ей хотелось назвать голосом страха.

Просто ты была там, когда он умирал.

«И получала наслаждение, следя за его последними мгновениями», — усмехнулась она. Да, наслаждалась. Точно так же, как он когда-то наслаждался беспомощностью ее мужа. Его раздавленностью, позволяя смерти завладеть его сознанием. Точно так же и она стала для Тарантула тем самым чудовищем, которое заставило его признать свою слабость перед смертью…

Чу-до-ви-щем. Вот так себя теперь и называй.

Она прикрыла глаза.

У девочки умные глазки, и, если она постарается, она сможет догадаться о многих тайнах, скрытых здесь.

Опять ты накручиваешь, Лида. Опять ты фантазируешь. Откуда она может узнать про то, что когда-то вы вместе с Кретовым работали в одной больнице, а вон там, в той палате, готовился к операции твой муж — профессор? Учитель собственного убийцы?

Не сможет. Потому что никто из теперешнего персонала не помнит молодого, рано начавшего лысеть Сашу Кретова, перевоплотившегося позднее в рок-звезду по кличке Тарантул.

Никто.

Она немного успокоилась, затушила сигарету и поднялась наверх, туда, где в ординаторской готовилась к смене Вера.

Ненавижу ждать. Я вообще нетерпелива — а тем более когда торчишь в пропахшем лекарствами и туалетом коридоре, а курить почему-то нельзя.

Выходить же на улицу я не рисковала — вдруг появятся мои подозреваемые дамы и, обнаружив мое отсутствие, радостно исчезнут. Нет уж, придется потерпеть.

Я стояла, наблюдала из окна больничный двор, причем окно выходило прямо на морг, и думала. Ну, во-первых, как «мистер икс» с револьвером мог проникнуть сюда? Внизу сидит охранник, наверху, рядом с привилегированной одноместной палатой, милиционер. Никто подозрительных личностей не видел. Палата на третьем этаже, окно закрыто. Даже если предположить, что он сумел каким-то способом его открыть, то как, по словам Ларчика, это окно оказалось закрытым изнутри? А значит, он не просто сумел его каким-то образом открыть, но и закрыть умудрился? Он что у нас, Гудини? Мессинг? Копперфильд? Вряд ли. Значит, версию о вторжении в окно можно отметать за ненадобностью.

Остаются местные граждане — то бишь персонал, который мог запросто пройти мимо блюстителя и стража, не вызывая к себе никаких подозрений. «Ужель та самая Лидия Владимировна?» Или эта Верочка. Верочку я не видела, а вот Лидия Владимировна на роль маньяка-убийцы не тянула.

Стоп, а больные? Вполне возможно, что все это было проделано кем-то из них.

Я стала всматриваться в несчастных, которые были вынуждены проводить здесь время. Мимо прошествовал глубокий старикан, у которого так тряслись руки, что вряд ли он нажал бы на курок. Следом прошли две полные дамы, а за ними — веселая мелюзга лет десяти. Да, Александрина, грустно признала я, похоже, эти уж точно не стреляли в Тарантула…

Вот в этот момент я обернулась и глазам своим не поверила. Настолько, что некоторое время стояла, ошарашенно глядя и пытаясь понять, как я не заметила этого сразу и как вообще этого никто не заметил. Я даже метнулась туда, чтобы все окончательно осмотреть и убедиться в правоте своей безумной догадки.

К сожалению, я не успела подойти близко. За моей спиной раздался нежный голосок:

— Это вы из газеты?

Резко обернувшись, я увидела перед собой тоненькую девушку, внимательно изучающую меня.

— Да, я.

— Я — Вера, — протянула она мне руку.

— Очень приятно, а я — Саша.

— Что вас интересует?

— Тарантул, — передернула я плечом.

— Ах, да…

Она усмехнулась и потупила глаза.

— Давайте выйдем на улицу, — вдруг предложила она. — Здесь не хочется это вспоминать.

Я согласилась. Тем более что мне показалось, что на этот раз в небе мелькнула птица удачи. Во всяком случае, Верочка явно знала нечто такое, что безусловно могло мне помочь в моих поисках.

Мы вышли во двор, где медленно прогуливались пациенты больницы, наслаждаясь свежим после дождя воздухом. Солнце уже начинало проглядывать сквозь серую армаду туч. Я подняла голову и посмотрела на окна третьего этажа. Так и есть — ясно различалась та самая щель на третьем, которая так заинтересовала меня.

— Вы действительно из газеты?

Голос Веры заставил меня вернуться на землю и посмотреть в ее удивительные глаза, такие глубокие, что соврать ей я не могла. Поэтому я развела руками и покачала отрицательно головой:

— Нет. Я частный детектив.

— Так я и знала, — сказала Вера. — Значит, вас интересует убийство Тарантула исключительно как детектива?