Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов

- Угадал, - усмехнулась Маша. - Мой прадед был терским казачьим атаманом. И я могу быть очень решительной с непрошеными гостями.

- Да? - равнодушно переспросил он. - Так вот, ты будешь смотреться с бриллиантах и мехах. И всем, абсолютно всем нравиться, кроме разве что старых толстых жен старых идиотов... А разве ты можешь не нравиться? Такие глаза, брови, ресницы, кожа мягкая, мягкая, ручки нежные, а уж ножки...

Он восхищенно поглядел на её ноги. Маша, сидевшая в глубоком кресле, тоже непроизвольно бросила взгляд вниз и вдруг заметила, что у неё слегка задралось её короткое платье, и Олегу с его места хорошо видна её голубая резиночка и полоска голого тела между чулком и платьем. Ей вдруг стало очень стыдно. До неё так ясно дошло, ч е г о, собственно говоря, он от неё хотел, зачем он сюда приехал, и как бы все могло быть по-животному просто, если бы захотела и она. Эта простота была ей оскорбительна и страшно раздражала её. Она резко встала и одернула платье.

- Вы вот что, пейте свое вино, раз уж зашли, а потом уезжайте отсюда. Я с вами не желаю разговаривать ни об Аркадии, ни о моих достоинствах. Они не про вас.

- Я зато желаю, - парировал Олег. - В спорах рождается истина. К тому же я, как-никак, гость.

- Незваный гость, как в горле кость, - вставила Маша припомнившееся из русского фольклора.

- Культурно. Можно сказать значительно острее, упоминая другие части тела. Ладно, я уеду, дай мне нож, я открою бутылку и выпью с горя. Не привык я к такому обращению со стороны прекрасного пола.

Маша принесла нож, Олег открыл бутылку, налил себе полный стакан и начал потихонечку пить.

- Тебе не предлагаю, ты все равно откажешься.

- Почему? Раз уж вы у меня сидите, так я тоже возьму и выпью. Только наливайте при мне, а то ещё снотворного туда подсыплете.

- Вот это уже другой разговор! - рассмеялся Олег.

Маша присела к столу. Олег налил ей в фужер вина, она сделала несколько глотков, потом опять встала. Их взгляды встретились. Олег жадными глазами смотрел на нее, не мигая. От этого взгляда она почувствовала себя не то что женщиной, а бабой, самкой. Это было малознакомое ощущение, которого она никогда не испытывала с Аркадием, щепетильном, стеснительном, боящемся даже смотреть в её сторону. И это ощущение тревожило душу. Но ей не нужен был Олег Быстров, ни его странное обаяние, ни несомненный опыт в любовных вопросах. Ей нужен был именно Аркадий. Может быть, тогда она ещё не любила его - настоящая любовь пришла позднее, но понимала, что Аркадий это её судьба. И она тоже расписала себе все на пятьдесят лет вперед. И ей не нужны были сомнительные удовольствия со случайным знакомым.

Ровно через сутки семнадцатилетняя Маша стала другим человеком, она стала женщиной, женой Аркадия, она по-настоящему полюбила его и другого мужчины себе уже не представляла и не желала. А тогда...

- Слушай, - вдруг жалобными глазами поглядел на Машу Олег. - Можно я останусь переночевать? Тут прикорну, на этом вот диване... Так неохота переться на станцию в такую погоду в кромешной тьме...

Ну почему она не выставила его вон?!!! Почему не побежала за помощью к соседям?! Сколько раз впоследствии она не то, чтобы корила, а буквально казнила себя за это проявление ненужной жалости? Дура, дура, набитая дура!!! Как дорого обходится человеку глупость и жалость к дикому зверю!

Она едва заметно утвердительно кивнула головой, окинула его, как ей самой показалось, презрительным взглядом и вышла. Из гостиной вдогонку ей послышался смех.

Слава Богу, в её комнате был крепкий засов. Она задвинула его, разделась и бросилась в теплую постель... Разумеется, ей долго не спалось. Она слышала, как двигался по гостиной Олег, чувствовала дым его сигарет. Он что-то напевал себе под нос, листал какие-то журналы. Потом все затихло, погас лучик света, проникавший из гостиной в её комнату. Маша приготовилась было заснуть, но тут в коридоре раздались тихие шаги, приближавшиеся к её двери.

- Машенька, что-то мне не спится, голова болит, выйди, поговорим, зашептал Олег.

- Еще одно слово, и я позову на помощь соседей, - крикнула Маша. - Там как раз большая компания, и все мои друзья. И черт меня дернул уйти оттуда! - добавила она в сердцах.

Он молчал, но не уходил.

- Ты понял меня? - металлическим голосом спросила Маша. - Еще одно слово, и я зову на помощь. Ты меня плохо знаешь, а, вернее, не знаешь совсем. Ты, видно, привык общаться только со шлюхами. Не постесняюсь и позову соседей. Отделают тебя как Бог черепаху со всем твоим гонором. Умник какой! Пожалела его, не выгнала, а он неизвестно что себе вообразил...

На сей раз Олег счел нужным смолчать, видимо, сжал кулаки, прикусил языки зашаркал прочь. Ему редко приходилось в жизни наталкиваться на такое.

Больше он её не беспокоил. Где-то через часок Маша успокоилась и заснула.

Спала, как ни странно, крепко. Проснулась она, когда было ещё темно. В доме было тихо, она взглянула на часы - без десяти семь. Встала, выглянула в окно - тишина осеннего сада, сырость, нависшая в воздухе, густой туман, желтые листья, обильно засыпавшие сад... Хотела опять лечь в постель, но тут раздался голос из гостиной:

- Машенька, я уезжаю, выйди, простимся!

- Открывай дверь и уходи. Я потом сама закрою. Кроме тебя тут некого бояться.

Маша осталась довольна своим ответом. Олег смолчал и на этот раз. И тут почему-то ей стал как-то неловко за свою резкость, к тому же надо было проверить, чтобы он чего-нибудь не прихватил или не сделал ещё какую-нибудь гадость. Она начала одеваться. Вышла. Олег сидел в полумраке на диване и глядел в одну точку. Он был уже в плаще. Неожиданно Маша испытала к нему чувство некой жалости. А вдруг он тоже в неё влюблен, а она так резко обошлась с ним...

Маша зажгла торшер. Разглядела при полусвете его лицо. Теперь он уже не казался таким уверенным и самодовольным. Усталый и плохо выспавшийся, да к тому же небритый человек, потерпевший поражение.

- Ну, прощай, неудачливый Дон Жуан! - усмехнулась она. Олег молча глядел на нее. Глаза были невеселые, усталые, без обычной задоринки. Ступай, ступай, дорогу-то помнишь?

- Помню, не заблужусь, - пожал он плечами. - Ладно, я на тебя не в обиде за худой прием. Бог даст, может быть ещё все будет о,кей. Пути господни неисповедимы.

- О, кей будет! - улыбнулась Маша, чувствуя свое превосходство. - А вот между нами никогда! Никогда!

Она взглянула на него, на его бледное небритое лицо, на заплатку на его бежевом плаще, и её вновь кольнуло чувство жалости к нему.

- Ну а теперь все. Иди. Пора уже. - Она сделала красноречивый жест рукой в сторону двери.

Олег медленно встал и подошел к ней.

- Разреши на прощание поцеловать? - грустно спросил он. - Только в лоб?

Не дожидаясь ответа, он подошел к ней и поцеловал в лоб. Она никак не отреагировала, слегка пожала плечами, мол, ладно уж.