Светлана Алешина - Гадание на королей

Лариса в упор смотрела на своего администратора, который заерзал под фальшью нежного блеска ее зеленых глаз. Он вспомнил, что сам просил Ларису установить ему официальный оклад именно в таком размере, чтобы предъявить справку о зарплате в жилищно-коммунальный отдел и получать какие-то льготы при оплате коммунальных услуг. Неофициально же Лариса платила Городову гораздо, гораздо больше, постоянно выписывая какие-то премии, сверхурочные и прочее.

— Так какой у тебя оклад, Дмитрий Степанович? — ласково повторила Лариса.

Степаныч потупил взор.

— Ступай на кухню, — резко меняя тон, холодно отозвалась начальница. — И не забывай, что тебе только до дачи добираться три часа, так что пчела тебя укусила гораздо позже того, как истекли отведенные государством сорок минут. А не то за попытку обмануть руководство я вообще привлеку тебя к административной ответственности. И заставлю оплатить все съеденные за счет заведения вареники. Ступай!

Степаныч без звука испарился из кабинета и больше не появлялся Ларисе на глаза, сидя на кухне аки мышь под веником. Лариса же позвонила по номеру телефона, который дал ей Карташов, объяснила ситуацию родителям Наташи Золотаревой и узнала, что похороны их дочери состоятся завтра в двенадцать дня и что она может прийти как на них, так и на последующие поминки по данному адресу.

После разговора Лариса решила, что присутствовать на похоронах, ехать на кладбище ей совершенно не нужно, поскольку задавать свои вопросы в это время будет неуместно, а вот на поминки сходить следует обязательно. Посмотреть, кто будет на них присутствовать, познакомиться и поговорить. А до этого как раз останется время сходить в педагогический институт и побеседовать с сокурсниками Кати и Наташи.

После принятия такого решения Лариса успокоилась окончательно и подумала о том, что сейчас стоит поехать домой. Заниматься ресторанными делами она так и так сегодня не собиралась, да их, по сути, и не было, этих дел — она приехала в «Чайку», просто чтобы отвлечься, и это ей удалось. Так что Лариса попрощалась с сотрудниками, исключив из их числа Дмитрия Степановича Городова, который продолжал трусливо отсиживаться в кухне, и отправилась домой.

По дороге она с грустью размышляла о том, с какой же легкостью многие женщины и девушки идут на панель, чтобы решить свои материальные проблемы.

Она уже не раз обращала внимание на то, что подъезды домов буквально заклеены визитками «досуговых» контор, и их великое множество в их не таком уж крупном городе поражало воображение. А рекламные объявления в газетах? Такое впечатление, что у женщин — да и у мужчин, надо признать — не осталось других способов заработать на жизнь. А что еще печальнее, так это то, что зачастую подобные занятия являются даже не средством заработка, а стилем жизни. В принципе Лариса не придавала бы этому особого значения — в конце концов каждый выбирает, как ему жить, — но у нее рос-ла дочь. Дочь, которой уже исполнилось шестнадцать лет. И кто знает, куда ее может занести?! Настя вообще-то вполне благополучный подросток, но все-таки не мешало бы уделять ей сейчас побольше внимания. И помочь правильно сформироваться как женщине. И здесь, кстати, большую роль играет мужчина — отец. То есть Евгений.

Лариса призадумалась. Конечно, можно упрекнуть Котова в том, что он мало уделял внимания дочери в определенный период жизни. Но, слава богу, этот период у него вроде как прошел, но и с себя полностью снимать ответственность тоже не стоит. Собственно, того, что Настя может стать проституткой, Лариса всерьез не боялась. Но вот как сложится ее женская судьба? Это Ларису волновало не на шутку.

«Обязательно поговорю с ней максимально откровенно, и в самое ближайшее время!» — решила для себя обеспокоенная мать.

Приехав домой, она сразу же столкнулась с дочерью лицом к лицу. Настя была явно возбуждена.

— Мама! — кинулась она к матери. — Посмотри, что я увидела в журнале!

С этими словами дочь всучила Ларисе какой-то расписной буклет, раскрытый на странице с изображением эффектных женщин, облаченных в шубы. Шубы были явно дорогие, даже те, что имелись в гардеробе Ларисы, пожалуй, уступали им в цене.

— Ну и что? — недоуменно спросила она, не понимая еще, к чему клонит дочь.

— Мама, я хочу такую шубу, — выпалила Настя, блестя глазами.

— Зачем? — Ларисе вдруг стало не по себе. — Тебе разве не в чем ходить? Только этой зимой мы с папой купили тебе новую дубленку, к тому же у тебя есть еще и замшевая куртка на меху на смену, плюс пальто.

— Мама, пальто я носить не хочу! И вообще посмотри, это же просто чудо! Почему ты так реагируешь? Только не говори, что у тебя нет денег на эту шубу! — вдруг скривила губы дочь. — Тебе их просто жалко!

Лариса вздохнула. Конечно, за такие слова можно было и прикрикнуть на дочь, и указать ей ее место, но… Лариса понимала, что так ничего не добьется, не объяснит. А сейчас нужно сделать именно это. Потому она и сдержалась.

— Пойдем-ка поговорим, — положив руку на плечо дочери, сказала она.

— Ну… Пойдем, — насупившись, согласилась Настя.

Они прошли в комнату, Лариса села рядом с дочерью на диван и, видя, что Настя демонстративно отодвинулась, насильно притянула ее к себе.

— Настя, — начала она с легкой грустью, — у нас с папой, конечно, хватит денег на эту шубу.

— Вот именно! — тут же вставила Настя.

— Но! — перебивая ее, подняла Лариса указательный палец. — Я прошу тебя сейчас успокоиться и подумать, насколько действительно она тебе нужна. И — заметь! — именно шуба.

Настя захлопала ресницами, не совсем понимая еще, о чем говорит мать.

— Хорошо, я попытаюсь объяснить тебе сама, — терпеливо сказала Лариса. — Насколько ты знаешь, у меня самой нет такой шубы. Как ты думаешь, почему? Уж не потому, что у меня нет денег. Без ложной скромности скажу, что могу себе позволить иметь несколько таких шуб. Но зачем? Я вполне довольна своим гардеробом, мои шубы вполне модные и качественные. А главное — идут мне. Я не нуждаюсь в том, чтобы поражать чье-то воображение вещами. То же самое касается и тебя. И мне бы очень не хотелось, чтобы твои желания сводились к тому, чтобы шикарно одеваться. Знаешь, что меня всегда радовало в тебе?

— Что? — пробурчала Настя.

— То, что ты очень развитая для своих лет девочка. В интеллектуальном плане. Ты стремишься к знаниям, ты хочешь чего-то добиться сама… Правда, пока еще точно не знаешь, чего именно, но это не беда. Главное — активное отношение к жизни. Ты ценишь в людях хорошие человеческие качества, ты не зазнайка и не тупица. И это отлично. И я не поверю, что для тебя эта шуба — предел мечтаний. Просто ты увидела ее и загорелась, даже не подумав, насколько она нужна тебе. Хвастать перед девочками? У тебя и так нет повода чувствовать себя ущемленной, к тому же хвастать шмотками — просто пошло. И ты не можешь этого не понимать. Ты вот сказала, что мне жалко денег… Нет, Настя, не жалко. Но меня, моя девочка, гораздо больше порадовало бы, если бы ты попросила купить тебе новый компьютер или энциклопедический словарь, или, скажем, водные лыжи, потому что ты решила овладеть этим видом спорта. Или даже масляные краски, потому что тебе вдруг вздумалось писать картины. Я бы, конечно, удивилась, но с удовольствием выделила бы на это деньги. Ты понимаешь, о чем я говорю?