Светлана Алешина - Гнездышко мелких гадов

Алевтина снова раздраженно махнула рукой и тут же схватилась за сердце, болезненно скривившись.

— Аля, может, лекарство выпьешь? — забеспокоилась Лариса.

— Давай, — слабым голосом попросила Лавриненко. — Вон на столике флакон стоит.

Лариса протянула ей капли, Алевтина выпила и, тяжело дыша, сидела молча. Лариса терпеливо ждала. Наконец Лавриненко отдышалась и проговорила:

— Ну вот, отпустило, слава богу! Ох, точно ведь доченька в гроб меня вгонит!

— Аля, не нервничай. Ты мне что-то важное рассказать хотела? — подтолкнула Лариса женщину, которую переполняли эмоции и обиды.

— Да, — понизила голос Алевтина. — Про убийство про это…

— Кстати, как Тоня на него отреагировала? — перебила ее Лариса. — Она как-то комментировала это событие?

— Комментировала, — вздохнула Алевтина. — В своем репертуаре, конечно. Говорила, что справедливость всегда торжествует, хорошо, что «этого кретина» убили и что она даже поаплодировала в душе его убийце. И откуда в ней столько цинизма, не пойму? — снова завелась Алевтина, и Лариса успокаивающе похлопала ее по плечу. — Так вот, — продолжала Лавриненко. — Она еще говорила, что, мол, много развелось таких тупых типов, что они — просто социальный балласт, который нужно целенаправленно уничтожать, поскольку это отбросы общества. И все в таком духе. Я приказала ей поменьше языком трепать, а то и ей достанется. Но Тоня фыркала только раздраженно. А вчера вообще такое мне заявила…

— Что же? — поспешила уточнить Лариса.

— Даже не знаю, как и сказать… — замялась Алевтина. — В общем, она собралась с каким-то типом встретиться, из той компании, как я поняла. Я ей говорю: ты зачем, дочка, с огнем играешь, смотри, саму пристукнут. А она мне: кто? Да тот, говорю, который «кретина» убил. А Тоня мне с таким вызовом вдруг и заявляет: мало одного кретина, так есть еще один, и она пистолет купит и этого Димку убьет, для симметрии. Представляешь, Лара, для симметрии!

Произнеся эту фразу, Алевтина в полной растерянности и с мучительным вопросом во взгляде уставилась на Ларису. Та недоуменно покачала головой, размышляя над словами Антонины.

— Ну и как это понимать? — снова заговорила Лавриненко. — Я даже мужу говорить ничего не стала, оторопела просто! Хотела с дочерью поговорить перед сном, так она, негодяйка, нарочно за полночь явилась и сразу мышью к себе в комнату. А сегодня меня весь день не было. Думаю, она специально меня не дождалась и на концерт свой ушмыгнула. Отца, правда, предупредила, куда идет. Ну, не паршивка ли, а, Лара?

Лариса не стала ни подтверждать, ни опровергать определение расстроенной матери, ее мысли были заняты сейчас другим. С одной стороны, прикидывала она, Тоня, с ее склонностью к эпатажу, вполне могла бросить такую шокирующую фразу матери просто в отместку за пристальное внимание и попытки ограничить ее свободу. Но последовавшее за этим исчезновение девушки заставляло принять во внимание и иную версию…

— Аля, я постараюсь выяснить, что все это значит, — сказала наконец Лариса. — Благодарю за откровенность.

— Лара, ты только никому не… — начала было Алевтина, но Лариса перебила ее:

— Конечно, не скажу, о чем ты говоришь. Я полагаю, сейчас мы все равно ничего сделать не можем, придется ждать утра. Если Антонина так и не появится, нужно будет ехать в милицию и настаивать, чтобы они приняли заявление и занялись ее поисками. Естественно, периодически продолжать звонить ей на мобильник. Кстати, ты не знаешь, с кем именно она собиралась встретиться?

Алевтина раздраженно затеребила волосы.

— Да не знаю, конечно! Она же ничего мне не говорит, думает, что я враг ей.

— Ну ладно, понятно, — оставалось только констатировать Ларисе. — Действуй, как я сказала. Надеюсь, утром все разъяснится…

— Да ведь утро уже! — нервно воскликнула Алевтина, глянув на часы.

«Это точно, — подумала про себя Лариса. — Но все равно, надо ехать домой, чтобы хоть немного поспать. Завтрашний день может быть тяжелым».

Она порывисто встала, прошла через комнату, где сидели с унылыми лицами Лавриненко-муж и чета Губиных, и направилась к выходу.

— Утро вечера мудренее. Если будет что-то новое, сообщайте мне, — бросила она напоследок.

Лариса проснулась, как ни странно, довольно рано — в начале девятого. Не последнюю роль сыграл в этом Котов, который шмыгал по квартире с ужасным шарканьем и громко что-то декламируя. Лариса спросонья выглянула в коридор и увидела, что муж стоит перед зеркалом и говорит своему отражению:

— Алкоголь — зло! Алкоголь — величайшее зло! Алкоголь чудовищен! Чудовищен!

Лариса оторопела. Похоже, Евгений всерьез настроился завязать с пагубной привычкой. Правда, нетрадиционные формы, которые он избрал для осуществления своей благородной цели, настораживали.

Тем временем Евгений, заметив в зеркале Ларису, не меняя патетического тона и не поворачивая головы, продекламировал:

— Алкоголь чудовищен! Лара, не мешай, иди в ванную! Алкоголь — зло! Алкоголь — зло!

Лариса только кивнула мужу в знак того, что поняла его, и проследовала в ванную. Приняв освежающий душ, она стала готовить завтрак, уже не обращая внимания на продолжавшего психотерапевтический сеанс со своим отражением Котова.

Мысленно она постоянно возвращалась к ночному разговору с Алевтиной Лавриненко. Даже вечерний звонок Оксаны и решение непременно встретиться с Шатиловым ушли на второй план.

Внезапно зазвонил телефон. Лариса взяла трубку и услышала взволнованный и растерянный голос Олега Губина.

— Лариса Викторовна, здравствуйте. Извините, но тут у нас снова новости печальные… Ко мне только что приезжали из милиции…

— Да говори уже, что случилось! — потеряла Лариса терпение.

— Дело в том, что Димку Шатилова убили…

Лариса, занятая мыслями о Тоне Лавриненко, не сразу поняла, о чем речь. Наконец смысл сообщения дошел до ее сознания.

— Когда? — только и смогла она вымолвить.

— Около часа ночи, — ответил Губин. — Вернее, нашли его под утро, но мне сказали, что смерть наступила именно между полуночью и часом. Спрашивали, где я был в это время. А я у родителей был, я же вообще никуда не выхожу в последнее время. К нам еще Лавриненко-старшие заезжали, Тоню разыскивали.

— М-да-а, — задумчиво протянула Лариса. — Теперь мне предстоит решать еще одну задачу…

— Лариса Викторовна, вы не бросите заниматься этим делом? — неожиданно просительно заговорил Губин. — Я не про себя беспокоюсь. У меня ведь алиби на время убийства Димки, значит, я и к Сережкиной гибели непричастен… Их обоих, скорее всего, один и тот же человек убил. Но все равно…

— Не волнуйся, я буду продолжать расследование. Я никогда не бросаю начатого дела на полдороге. Ну все, у меня мало времени, потому что теперь нужно срочно менять планы, так что я с тобой прощаюсь. Как будут новости, сразу же позвоню.