Светлана Алешина - Мимо кассы

Она говорила решительно и твердо, не оставляя у Алика никаких сомнений в серьезности своих намерений и в том, что от того, как он будет себя вести, зависит его дальнейшая судьба.

— Да нет, не надо, — пошел Пшеничников на попятную.

— Ты один дома? — спросила Лариса чуть более мягким тоном.

— Один.

— А с кем живешь? — Котова даже сама себе поражалась, насколько органично она играла роль рядового мента.

— С друзьями. Они все в институт подались. — В голосе Алика прозвучала некоторая угодливость.

— И много у тебя друзей?

— Да не очень. Мы четверо здесь квартиру снимаем, — пояснил Алик.

— Знаешь, а кое-кто из твоих друзей меня очень интересует, — сказала Лариса, пристально глядя на студента. — Дело в том, что привели меня к тебе поиски некоего гражданина Алексея Юрьева, имеющего явные нелады с законом.

И Леший выдал себя. Сегодня был явно не его день. Он замер на секунду, как хамелеон, пытающийся слиться с окружающим его миром. Лариса уловила этот секундный импульс.

«Надо ковать железо, пока горячо», — подумала она.

И, не давая жертве опомниться, продолжила:

— Меня интересует именно он. И оперативная информация вывела меня именно на тебя. Что скажешь, Пшеничников?

— Я не знаю, где он, — тут же начал оправдываться Алик. — Правда, не знаю. Он уже дней десять как исчез и не появляется.

Его вид стал еще более испуганным. Пшеничников явно хотел поскорее покончить с неприятным для него разговором, да и с визитом Ларисы вообще.

— Ну, коли он, как ты говоришь, исчез, значит, за все пока придется отдуваться тебе. Ты понимаешь, о чем я говорю? — Лариса снова сделала паузу и внимательно посмотрела на своего собеседника.

Весь ее вид как бы предостерегал Пшеничникова от опрометчивой недооценки важности этого разговора.

— Ты что думаешь, я к твоим соседям заходила просто так, в гости, чайку попить? — повысила она голос. — Я полагаю, что ты давно уже сообразил, почему я здесь. Вспомни, ведь мы с тобой уже виделись.

«И к чему это я приплела?» — пожалела Лариса о последней фразе.

Однако эти слова были произнесены как раз к месту. Потому что Алик тоже запомнил ту встречу. Тогда он эту женщину чуть было не толкнул, торопясь войти в кабину лифта. И произошло это на следующий день после кражи у соседей. Он как будто остолбенел и не знал, что ему делать дальше, пребывая в совершенной растерянности.

«Ни дать ни взять — финальная сцена из гоголевского «Ревизора»! — подумала Лариса. — Только в исполнении одного актера».

Она понимала, что парня необходимо чем-то дожать. Но поскольку козырей в ее колоде почти не было, ей пришлось блефовать:

— Ты же прекрасно знал, что рано или поздно это случится. Если не я, то к тебе пришел бы кто-нибудь другой. Так что давай выкладывай как на духу про Юрьева, про монеты и вообще про все. Ты пойми, сейчас у тебя есть шанс. Не для протокола, поскольку эта наша с тобой беседа носит неофициальный характер. Ведь ты же умный парень и понимаешь, что вовремя признать поражение и покаяться в содеянном есть признак здравомыслия!

— А что рассказывать-то? — задал вопрос Алик.

Лариса так и не поняла, возымел ли ее монолог действие и юноша просто не знает, с чего начать свой рассказ, или нет. И она продолжала давить на его психику:

— Ты только пойми — я ведь не просто так тебя нашла, наугад. Если я здесь, значит, кто-то мне о тебе рассказал. Ты ведь знаешь про чистосердечное признание. А кто не успел — тот опоздал. Так что давай рассказывай все сначала и по порядку.

И Алик решил больше не томить душу изнемогавшей женщине. Но его рассказ о том, как он дошел до такой жизни и что успел в ней совершить, был не всегда последовательным и имел некоторые упущения.

Родился и вырос Олег Павлович Пшеничников в городе на Неве — Ленинграде, ныне именуемом Санкт-Петербургом. Папа его, Павел Николаевич, был военным моряком и по роду своей службы частенько подолгу отсутствовал дома. Мама — Галина Сергеевна — вела домашнее хозяйство и воспитывала единственного сына. Мальчик рос здоровым и красивым, на радость родителям. Они ласково звали его Алик, и впоследствии он представлялся не именем, которое значилось у него в паспорте, а именно так. Когда же Алик немного подрос, мать устроилась на работу в один из институтов, вспомнив о своем дипломе химика, в один из институтов. И Алик почувствовал себя более свободно и раскованно.

Но он особо не злоупотреблял волей, подаренной ему судьбой, и вел благоразумный образ жизни. Он не влезал ни в какие сомнительные истории. Профессия отца, а также самостоятельность и независимость самого Алика помогли ему заработать в школе и во дворе определенный авторитет среди сверстников. К тому же он был умным и способным, инициативным и не лишенным творческого начала.

Но были у него и недостатки. Алику, к примеру, часто не хватало терпения, чтобы довести начатое дело до конца. К тому же Пшеничников был ленив. Слова «долг» и «обязанность» вызывали у него устойчивую аллергическую реакцию. А еще он бывал крайне заносчивым.

Закончив школу, Алик решил поступать в университет, но не в своем родном городе, поскольку трезво оценивал свои способности, а в Тарасове, где шансов пройти по конкурсу у него было больше.

Почему именно в Тарасове? Да просто потому, что здесь проживали дальние родственники семьи Пшеничниковых, у которых первоначально и предполагалось приютить студента на время учебы.

Первое время хозяева вели себя весьма гостеприимно. Но вскоре некоторые изменения в быту, которые привнес в их жизнь новый жилец, начали их тяготить. И владельцы жилплощади стали напоминать Алику не столько об их родстве, сколько о степени его дальности.

Получив порцию намеков от родственников, выражавшихся как на словах, так и в поступках, квартирант «родной» понял, что пришла пора собирать чемоданы. В общежитие, естественно, ему идти не хотелось, поскольку оно славилось ужасными бытовыми условиями и изобилием тараканов. Снимать же отдельную комфортабельную квартиру ему было не по карману. Но на его долю выпала редкая удача — он скинулся еще с тремя однокурсниками, и им удалось снять квартиру в центре города, причем довольно дешево.

Следует заметить, что учеба у Алика как-то с самого начала не задалась. Дело было в том, что в студенческой жизни его привлекали не столько семинары и лекции, сколько другая сторона, предполагавшая веселое времяпрепровождение с сокурсниками в кафе, ресторанах и т. д.

Первый семестр он закончил чисто символически, можно сказать, чудом, а к концу первого курса и вовсе был отчислен за систематическую непосещаемость. Однако Пшеничникову так понравилась жизнь в Тарасове, что он ни за что не хотел расставаться со студенческими попойками, кафе, дискотеками и прочими атрибутами беззаботного существования. Ему удалось ввести в заблуждение родителей, и те пребывали в неведении относительно реального положения дел, продолжая оказывать сыну финансовую поддержку. Они регулярно отправляли в Тарасов денежные переводы.