Светлана Алешина - Мужчины на одну ночь

— Да? — Степаныч обернулся.

— Я хотела спросить, ты в зале никого подозрительного не заметил? Не может такого быть, чтобы ты ничего не уловил, ведь ты же у нас супервнимательный человек!

— Лариса, я же говорю тебе, что уходил из зала, а когда вернулся, клиент был уже мертв.

— Понятно. Остается надеяться, что убийцу видел кто-то из посетителей. Как же мне все это не нравится! — вздохнула Лариса.

— Я тоже не в восторге от этого, — сказал Степаныч и отправился в зал.

Карташов со своими молодцами приехал после звонка Ларисы через двадцать минут. В зале к этому времени уже воцарилась гробовая тишина. Люди, напуганные произошедшим, боялись даже лишний раз стукнуть вилкой о тарелку. Все с опаской поглядывали друг на друга, видя в каждом убийцу. Атмосфера создалась довольно угнетающая.

— Здравствуй, Олег, — приветствовала Лариса своего друга.

— Здравствуй, — улыбнулся Карташов. — Как дела? Ой, извини за идиотский вопрос, — исправился он на ходу и сразу проследовал в зал, Лариса за ним.

Котова заметила, что вместе с Карташовым из машины вышел Гунин, с которым Лариса тоже была знакома. Они вместе распутывали не одно дело. Гунин был не силен в логическом мышлении, и иногда Лариса сомневалась, может ли он вообще заниматься сыском. Но благодаря своей твердолобости он добивался иногда превосходных результатов. Преступники просто вешались от его допросов. Гунина невозможно было ни в чем переубедить, и если он что-то вбил себе в голову, то это было всерьез и надолго.

— Ну, рассказывай, что да как, — обратился Олег Валерьянович к Котовой.

— Да что рассказывать, меня же там не было. И Степаныча, как назло, дернул черт на кухню пойти.

— Интересная история получается, — протянул Карташов. — А убитый пришел один?

— Нет, с девушкой, у нее теперь истерика. Она мне такую душещипательную историю поведала, что я чуть не прослезилась, даже забыла про капризы собственной дочери.

— Кстати, нашлась твоя Настя?

— Нашлась, — вздохнула Лариса. — Представляешь, у нее любовь, а я ничего не понимаю.

— Неужели все так серьезно? — удивился Карташов.

— А-а-а, — только махнула рукой Котова.

Оперативники работали в поте лица. Первым делом попросили посетителей не расходиться, пока не будет закончен осмотр места преступления. У всех гостей «Чайки» узнали имена и фамилии, а также адреса и телефоны. В случае необходимости… Оперативники разделились на несколько групп. Одни допрашивали клиентов, другие занимались умершим. Установили, что Кудасов убит колюще-режущим предметом, предположительно ножом. Но это были только предварительные выводы, точные результаты покажет только вскрытие.

Лариса поднялась к себе в кабинет, где Гунин с особым пристрастием допрашивал Полякову. И все никак не мог поверить в красивую сказку про телефонные звонки. Своей твердолобостью он довел девушку до новой истерики. По всем расчетам Ларисы, Мила уже должна была немного успокоиться и прийти в себя после ударной дозы пустырника, но Гунин обладал уникальной способностью вывести из себя кого угодно, даже ангела, хотя последнее экспериментально еще не проверялось.

— Я же сказала вам, что сегодня мы с Игорем увиделись в первый раз.

— А как вы познакомились с Кудасовым?

— О боже! Я же вам тысячу раз уже повторила, что однажды ошиблась номером телефона! Вы никогда не ошибались? — ехидно спросила Мила.

«А девочка уже почти оклемалась, — подумала Лариса, — раз уже может язвить. Хотя с Гуниным по-другому не получается».

Устав от разговора с Милой, Гунин решил перенести допрос с пристрастием на следующий день. Полякова облегченно вздохнула.

— Я могу идти домой? — устало спросила она.

— Идите, — смилостивился Гунин. — Только завтра в десять ноль-ноль я жду вас у себя. Сами придете или вызвать повесткой?

— Сама приду, — пообещала Мила.

— Тогда до завтра, — грозно проговорил Гунин.

— До свидания, — Мила направилась к выходу.

Она была последней посетительницей, после ее ухода ресторан опустел.

— Теперь можно и нам по домам, — устало вздохнула Лариса. — Степаныч, ты завтра обзвони всех, кто был сегодня в ресторане, и скажи, что в качестве моральной компенсации мы всем даем право на бесплатный обед в любое удобное для них время.

— Будет сделано, Викторовна, — пообещал Степаныч.

— Вот и ладненько. Все, спокойной ночи, Дмитрий Степанович.

— Спокойной, — вздохнул тот. — Лариса Викторовна, а вас завтра не ждать? Вы теперь небось пуститесь расследовать это дело?

— Да, именно так! Поэтому на тебя, дорогой мой и родной Степаныч, свалится куча забот. Сам посуди, не могу же я пустить это дело на самотек.

— Конечно, не можете. Вечно ты, Викторовна, так делаешь. Сама будешь развлекаться, разыскивая преступника, а мне все хлопоты по хозяйству сбрасываешь. Опять все шишки на меня полетят, — недовольно пробубнил Степаныч.

Котова решила не поддаваться на провокацию, зная, что ничем хорошим это не кончится. Поэтому все, что она могла сделать, это просто уйти.

— До свидания, Степаныч.

Котова вышла из ресторана совершенно разбитая. Возвращаться домой к прежним проблемам ей совершенно не хотелось, но долг супруги и матери усиленно взывал к ее совести, поэтому Лариса направила свою белоснежную «Ауди» к дому.

— Опять ты, Лариса Викторовна, задерживаешься, — не очень приветливо встретил ее муж.

— Представь, в моей жизни снова возникли непредвиденные обстоятельства, с которыми, к сожалению, мне приходится считаться, — жестко ответила Лариса.

Отношения с Котовым снова не клеились. Лариса все чаще стала ловить себя на мысли, что всему должен быть конец и ее отношениям с мужем тоже. Всерьез о разводе Лариса никогда не задумывалась, но такая перспектива ее не слишком пугала. Единственное, что останавливало, так это чувство дурацкого долга непонятно перед кем. С одной стороны, Лариса не давала никаких обязательств, никаких клятв до самой гробовой доски не бросать Евгения Котова. Но с другой — Лариса не могла бросить Котова просто потому, что знала: иначе он сопьется. Сейчас его хоть немного, да сдерживает семья, то есть Лариса и Настя. Если семья распадется, Котов не выдержит и уйдет в долгосрочный запой, а если выражаться точнее, в запой длиною в вечность. Печально, но факт — один из крупных бизнесменов Тарасова любил прикладываться к бутылке, причем не только по праздникам.

— Где Настя? — спросила Лариса у своего благоверного.

— Не знаю, когда я пришел, ее уже не было.

— Или еще не было, — вздохнув, добавила Лариса.

«Главное — не устраивать скандала, когда вернется дочь. Ведь можно же все решить без криков и истерик», — настраивала себя Лариса на мирный лад. Она пошла на кухню, чтобы в знак примирения приготовить любимый торт Насти. «Если Настя сегодня явится как вчера, то я вполне успею сделать торт, а если раньше, то ничего страшного не случится».