Сергей Рокотов - Тропинка в никуда

- Не поедешь к хозяину, если все по уму сделаем. В Сочи поедешь, к морю, к солнышку...

- На штуку баксов сильно-то не разгуляешься, - заметил Закурдайло. Прибавить бы надо...

- Я предлагаю столько сколько у меня есть. Вешать лапшу не хочу...

- Сама-то, небось, эту бодягу не из-за таких башлов затеяла. Знаю я тебя, ты лисица ещё та, все на морде твоей хитрой написано..., - говорил Закурдайло, умело ведя УАЗик по занесенной снегом проселочной дороге.

Умение умением, но дорога была настолько занесена, что на одном повороте машину занесло, и она въехала в сугроб. И выехать из него у Закурдайло никак не получалось.

- Погода больно никудышная, - оправдывался он, предпринимая отчаянные попытки вывести машину. Ядвига вылезла из машины, стала толкать, но не хватало сил.

- Слабосильная ты, - заметил Закурдайло. - Чуть-чуть бы еще, и выскочили бы... Сама водить не умеешь? Сцепление сумеешь выжать, а я бы подтолкнул...

- Водила когда-то в Дубоссарах. Попробую...

Так и сделали. Ядвига села за руль, а Закурдайло стал толкать машину своими мощными ручищами. И, наконец, им удалось вывести машину из снежной каши... У Ядвиги появилась шальная мысль оставить Закурдайло здесь, а самой поехать за Оксаной и Борисом, слишком уж опасен был Закурдайло, и её постоянно мучили сомнения, не совершила ли она роковой ошибки, вообще связавшись с ним. Но, немного подумав, она отбросила эту мысль и притормозила.

- А я было думал, умотаешь, - сказал Закурдайло, садясь за руль.

- Дурак ты, Федор. По себе других судишь. Зачем это мне? Не только тачка, помощь твоя нужна, сказала же...

... И вот, в кромешной тьме, потеряв около часа времени, они подъехали-таки к домику Ядвиги. Ядвига заперла собаку в маленький сарайчик и впустила во двор Закурдайло.

- Слушай сюда, Федор, - сказала Ядвига. - Вон там сарай. Там сидит один паренек. Крути его и тащи в машину. Там же Матвейка лежит связанный, братан мой, на него внимания не обращай. Держи вот фонарик. Сделаем это, скажу, что дальше делать.

- Разберемся по ходу пьесы, - пробасил Закурдайло и, взяв фонарик, решительно направился к сараю.

- Погоди-ка, сейчас открою...

- А чо открывать, - презрительно фыркнул Закурдайло, светя фонариком на сарай. - Дверь-то нараспашку открыта. Видать, сквозанул твой заложник, нас не дождавшись...

Ядвига закусила от досады губу, не произнесла ни слова. Лишь резко выхватила из руки Закурдайло фонарик и бросилась в открытую дверь.

На полу сарая лежал без движения Борис, лежал на спине, раскинув в стороны руки. Ядвига подошла ближе и посветила ему на лицо. На лбу был огромный кровоподтек.

- Во дела-то..., - произнес озадаченный Закурдайло. - Ну впутала ты меня, деваха, в какую-то уголовщину... Поеду-ка я отсюда подобру поздорову...

- Перетрухал, мужичок? - презрительно произнесла Ядвига. - Так катись тогда, сволочь... А ещё крутого из себя строит... Сам черт ему не брат! Вали, вали, не заплачу...

Сама же встала на колени перед Борисом и стала вслушиваться, дышит ли он.

Закурдайло, стоя сзади, бормотал что-то, вытаскивая из кармана тулупа сигареты.

- Да заткнись ты, зараза! Дай послушать... Жив! - вдруг крикнула она, неожиданно почувствовав огромный прилив радости. - Дышит, слышь, Федор, он дышит! Помоги. Взяли вдвоем и тащим его в машину... Да что ты стоишь как пень? Ну!

- И куда мы его повезем? - хмыкнул Закурдайло.

- Как куда? В районную больницу.

- И что ты там скажешь, интересно было бы узнать? Я, правда, не знаю, как он сюда попал. Но полагаю, что дело тут очень даже нечистое... Подзалетим с тобой, девка, ох, подзалетим...

- Тебе-то что? Я за тобой пришла, попросила поехать со мной, ты отвез раненого в больницу. За эту работу, которая стоит максимум полтыщи рублей, получишь, штуку баксов. Заодно, и перед председателем оправдаешься, что его УАЗик угнал, скажешь, срочное дело было для спасения человеческой жизни...

- Чего мне перед ним оправдываться? Он бы и так мне ничего не сказал... Ну... а насчет дела... Если так, давай, поехали... Тебя только жалко, дура ты...

- Дура не дура, я заказываю, я плачу. Бросай свою сигарету, бери его...

- Мне что? Я дотащу...

Из груди Бориса тем временем раздался слабый стон.

- Давай, Феденька, давай, спасем парня, - говорила Ядвига. - А то помрет, грех на душу возьмем... - В этот момент она совершенно забыла о всех своих кровавых и корыстных планах, она думала только об одном - чтобы этот парень, так похожий на Андрея, остался жив.

- Малахольная ты какая-то, дело серьезное затеяла, а сама... А кто это его, кстати, так? Братан твой, симпатяга, небось?

- Небось, - мрачно ответила Ядвига. - Хватит болтать... Бери его подмышки и тащи...

Закурдайло нагнулся над раненым, взял его подмышки и потащил из сарая. И уже подтаскивал к машине, как вдруг с крыльца темного дома послышался скрипучий голос.

- Положи на снег...

- А? - встрепенулся Закурдайло, оборачиваясь.

... От снега ночь была довольно светлой. И было очень хорошо видно, как на крыльце дома стоит с короткоствольным ружьем в руках карлик Матвейка. Дуло ружья было направлено прямо в лоб Закурдайло.

- Не балуй, не балуй, парень хороший, - зашептал Закурдайло, остолбенев от неожиданности.

- На снег! - закричал карлик. - Стреляю!

Закурдайло медленно положил Бориса на снег и замер, ожидая дальнейшего развития событий.

А события развивались так. Со сжатыми кулаками Ядвига медленно шла по направлению к дому, что-то шепча себе под нос.

- Остановись! - скомандовал Матвейка. - Не пожалею!

- Пожалеешь, паскуденыш, ох, как пожалеешь... Положи ружье, тварь. Убьешь, подохнете тут с папашей как крысы...

- Не подохнем, - вдруг широко улыбнулся Матвейка. - У нас теперь другая хозяйка есть. Молодая, красивая, а тебя, ведьму, можно и в расход пустить...

- Ты что, ее..., - с ужасом спросила Ядвига. - Ты... зараза...

- Я её не трогал, - с гордостью произнес Матвейка. - Я её берегу. Пока. Я жениться на ней собираюсь. Нравится она мне, понимаешь? Мне пятьдесят первый год пошел, а что я в жизни видел? Я только один раз женщину имел... Двадцать лет назад, там в Дубоссарах одну шлюху вокзальную... А чем я хуже вас? Что от пьяной мамаши уродом родился?

- Не в том дело, что уродом, - шептала Ядвига, глядя на дуло ружья, направленное на нее. - Ты придурочным ещё родился... Соображать не умеешь. Ее же будут искать. Ее же тут найдут...

- Ну и что с того? Я ей ничего плохого не сделал...

- А ему? - показала она на лежащего на снегу и тихо стонущего Бориса. - Ему ты, сволочь, тоже ничего плохого не сделал? Он живой пока, мы его в больницу хотим отвезти. Чтобы греха на нас не было. Да и тебе лучше, а то за мокруху сядешь...

- А мне что, здесь лучше? Там хоть люди будут, поговорить будет с кем. Но пока не посадили, я хоть несколько денечков как человек поживу, блаженно улыбнулся он.