Светлана Алешина - Отмычка к ее жизни

— С какими убийцами? Я-то вообще при чем тут? Это она проверяла там… Скорее, не проверяла совсем. Это не я, я вообще другим занималась, — стала путанно оправдываться Порфирьева.

— Значит, вам известно, о какой именно проверке Суровцевой идет речь, — заключил Карташов. — Надежда Валентиновна, давайте не будем больше прикидываться и честно все сообщим. Мы-то и без вас справимся, только вам в этом случае уже никто не поможет. В конце концов, от ваших показаний зависит ваша дальнейшая судьба и даже жизнь!

Карташов говорил настолько жестко, что даже у Ларисы невольно пробежали мурашки по спине. Надя Порфирьева, вконец запуганная, судорожно сделала длинную затяжку и опустила глаза. Лариса видела, что она в отчаянии и сейчас лихорадочно раздумывает, признаваться ей или нет. Карташов выжидающе молчал. Вид у него был каменный и непроницаемый. Надя досмолила сигарету и неловко затушила окурок в пепельнице.

— Но я действительно здесь ни при чем! — продолжала она гнуть свою линию.

— Вас пока никто не обвиняет в этом деле, — заметил Карташов. — Я просто прошу рассказать о махинациях, которые проводила Суровцева. Вы же об этом прекрасно осведомлены!

— Ну да, Маша рассказывала мне кое-что, — наконец заговорила Порфирьева. — Но мне-то какое дело? Это на ее совести! Я же не обязана была сообщать об этом, тем более что она рассказала мне по секрету! К тому же никаких документов, подтверждающих ее слова, я не видела. Откуда я знаю, может, это просто ее бред, вымысел?

Порфирьева отчаянно пыталась обелить себя, но и Лариса с Карташовым уже поняли, что она сломалась и теперь расскажет все. Нужно лишь правильно задавать ей наводящие вопросы.

— Итак, Суровцева делилась с вами подробностями дела «ЧП Васильев»? — уточнил Карташов и раскрыл блокнот.

— Да, — выдохнула Надя. — Только не сразу, а после того, как ей стало известно, что… Что от их водки умерли люди. Она тогда пришла ко мне сама не своя, лицо белое-белое… Спирту попросила. Я ей налила, она чуть разбавила и залпом выпила. Я удивилась тогда страшно, потому что вообще-то не замечала, чтобы Маша пила. И тут она мне призналась, что влипла по самые уши. Сказала, что Нефедов вызвал ее и приказал съездить в «ЧП Васильев». Что там якобы полная антисанитария и крысы. Но это все мелочи, и пусть Маша на это внимания не обращает, поскольку они готовы заплатить крупную сумму. На крыс у нас часто вообще закрывают глаза, это же такая мелочь! — усмехнулась Надя. — Ну, Машка и поехала. Нефедов ей тридцать процентов обещал. Короче, она приехала и, не утруждая себя полной проверкой, подмахнула акт. А потом оказалось, что водка у них некачественная… Машка сказала, что понятия об этом не имела, что Нефедов ни словом ее не предупредил… Он только про грязь и крыс говорил и чтобы она акт подписала и деньги взяла. Он уже и отстегнул ей, а потом вот выяснилась такая ерунда. Машка говорила, что Нефедов орал на нее, спрашивал, какого черта она остальное не проверила, да что уж теперь сделаешь! И Машка призналась, что боится до смерти, потому что она с двух сторон зажата: с одной Нефедов, а с другой милиция. Потому что ясно же, что как только подняли бы документы, всплыл бы тот пресловутый акт с ее фамилией…

Надя горестно вздохнула и замолчала. Потом закурила следующую сигарету.

— Итак, вы подтверждаете, что задания на левые акты исходили от Нефедова? — нарушил наконец молчание Карташов.

Надя молча кивнула.

— У него, по-моему, есть люди, которые специально выискивают фирмы, где не все чисто. Ну, так, на первый взгляд ерунда вроде крыс. Или хранение продуктов не соответствует стандартам. И они об этом сообщают Нефедову. А он уже посылает кого-нибудь, чтобы составили акт и взяли деньги. Львиную долю, конечно, себе забирает, а остальным делится с девчонками. А тут он просто… лажанулся. Он сам не знал о том, что у них водка недоброкачественная.

— Нефедов с вами обсуждал это дело? — спросил Карташов.

— Нет, что вы! Он вообще не знает, что я в курсе. И мне выдавать себя нет резона, я же сразу поняла, что дело серьезное, когда Маша про смертельные случаи рассказала. Зачем же мне перед Нефедовым подставляться?

— Нефедов мог убить Суровцеву как свидетельницу?

Глаза у Маши стали совершенно огромными.

— Ой, да что вы… — пробормотала она. — Убийство — это ж такое дело… Да нет, Игорь Сергеевич все-таки не такой. Да, он, конечно, незаконными делами занимался, но чтобы убить…

Карташов невольно усмехнулся и задал следующий вопрос:

— Кто еще был замешан в этих аферах? Кроме вас, Суровцевой и, естественно, Нефедова?

— Я не знаю, честно! — прижала руки к груди Надя. — Я вам все-все рассказала, поверьте! Я же… Что я, сама себе враг, что ли? Мне теперь о собственной безопасности думать надо.

— Вот именно, — подтвердил подполковник Карташов. — И поэтому я предлагаю вам такой вариант… Если хотите искупить свою вину перед законом, то вам нужно пойти на сотрудничество с нами.

— Да-да, — закивала головой Порфирьева. — Говорите, я все сделаю!

— Вам надлежит вернуться в свою лабораторию и как ни в чем не бывало продолжать заниматься работой. На вопрос Нефедова, зачем вас вызывали в милицию, вы должны совершенно спокойно ответить, что все по тому же вопросу. Интересовались, не делилась ли с вами чем-либо Суровцева. Естественно, вы скажете ему, что ни в чем не признались. Только повторяю — ведите себя спокойно и естественно, чтобы он ничего не заподозрил.

— Я постараюсь, — шмыгнула носом Надя. — И все?

— Нет, не все. Это только самое начало. Теперь я вручу вам диктофон, который вам надлежит запрятать поглубже, но так, чтобы он постоянно был с вами. Вы будете ждать, когда Нефедов вызовет вас и прикажет совершить очередную проверку. Будем надеяться, что он это сделает. Как только он позовет вас, вы включите диктофон — я покажу вам, как это делается — и запишете весь разговор с Игорем Сергеевичем. Поняли?

— Да, — кивнула Порфирьева, во все глаза глядящая на Карташова. Видимо, в данный момент он казался ей одновременно и олицетворением силы, которая может упрятать ее за решетку, и олицетворением силы, которая может ее от этой решетки уберечь, в зависимости от того, как она будет себя вести. И теперь Надя слушала Олега Валерьяновича очень внимательно, ловя каждое слово.

— Затем, — продолжал подполковник, — вы звоните нам. Но, естественно, не из санэпидстанции. Сообщаете весь ход беседы. В назначенный срок едете с проверкой туда, куда вас направит Нефедов. Там действуете по его сценарию. Не забыв опять же включить диктофон. Затем указываете на нарушения и, получая предложение взять деньги, естественно, соглашаетесь. И берете. Слышите, обязательно берете, да еще и пересчитываете прямо на месте, поняли?