Светлана Алешина - Ищи ветра в поле

Чтобы не углубляться в пессимистические мысли, я, воспользовавшись паузой, вызвала к себе Сергея Ивановича, Виктора, и, конечно, Маринку, которая без новостей просто вяла на глазах.

Когда все расселись, я начала рассказ о нашей с Виктором поездке в Шабалов, поглядывая на него и получая одобрение в виде неизменных кивков.

Когда я закончила, первой высказалась Маринка, которая была крайне разочарована.

— Так, значит, вы зря проездили! — протянула она с какой-то даже обидой. — А я-то думала…

Я уже собиралась открыть рот и высказаться по этому поводу, как тут на помощь мне поспешил Сергей Иванович:

— Ну что вы, Мариночка, — произнес он, укоризненно покачивая головой. — Эта поездка была необходима, по крайней мере, — если я правильно понял Ольгу Юрьевну, Оксану Забелину-Кравцову мы можем считать непричастной ко всем криминальным событиям.

— Чего нельзя сказать про ее брата Сергея, — сказала я задумчиво.

Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно, когда я прокрутила в голове весь разговор с Оксаной. Мне показалось странным, что парень, пусть даже и не отличавшийся примерным поведением и домовитостью, вдруг так внезапно исчез, к тому же столько времени не подавал о себе никаких вестей единственному близкому человеку, каковым являлась для него сестра. Эту мысль я и высказала вслух.

— Вы что, думаете, это он? — нахмурился Кряжимский. — Но почему?

— Понимаете, все действия, которые были совершены против Кудрина и Обуховой, мало объяснимы с позиции человека, которому что-то от них было надо… — проговорила я. — Ведь от них ничего не требовали. Посудите сами, если бы нужно было добиться чего-то конкретного, то им бы сразу выставили определенные требования. А тут такое впечатление, что преступник просто глумится над ними. Причем давая понять, что это еще цветочки, а скоро придется откушать и ягодки.

— Вы думаете, что Кудрин отправится вслед за Обуховой? — сухо спросил Кряжимский.

Вместо ответа я выразительно посмотрела на часы.

— Ты должна была встретиться с Кудриным? — воскликнула догадливая Маринка.

— Да, в десять часов, — спокойно сказала я, хотя на душе у меня было очень неспокойно. — Но он, как видите, не пришел. На часах тем временем уже половина двенадцатого. В магазине его нет, дома тоже. Так где он может быть? Этот человек позвонил мне среди ночи, торопясь сообщить новости…

— Какие новости? — снова влезла Маринка.

— У него нашлась дочь. Ее ему вернули, живую и невредимую. И этот поступок еще раз подтверждает, что Кудрину хотели просто потрепать нервы. Причем очень основательно. И это удалось. Когда я разговаривала с ним в кафе, он был на грани нервного срыва.

— А что с его дочерью? — задумчиво спросил Кряжимский. — Вы сказали, что ее вернули живую и невредимую, но помнится, поступила очень страшная посылка… — при этих словах у Сергея Ивановича пролегла складка на лбу.

— Нет-нет, — поспешила сказать я, — это все провокация. Палец, как мы предположили, просто позаимствовали в какой-нибудь анатомичке. С девочкой, слава богу, все в порядке, она даже не осознала, что ее похитили. И это, в конце концов, еще одно доказательство того, что преступником владеют не корыстные мотивы! — убежденно завершила я.

В этот момент зазвонил мой сотовый телефон.

— Да, — вскочив, быстро откликнулась я, надеясь, что это Кудрин.

Но вместо этого я услышала не менее знакомый мне картавый голос майора Степанчикова. Он сопровождался шумным выдохом прямо в трубку.

— Ольга Юрьевна? У меня это… неважные новости…

— Что случилось? — сразу же обеспокоилась я.

— Обнаружен труп Кудрина Валерия Александровича. Только что, — отчеканил Степанчиков.

Я чуть не выронила трубку, хотя что-то подобное подсознательно ожидала услышать.

— Как? — только и вымолвила я, медленно опускаясь в кресло.

— Задушен в собственной машине, — мрачно ответил Степанчиков. — Два часа назад. Я посмотрел запись в его блокноте, валявшемся рядом, и увидел, что у него была назначена встреча на сегодняшнее утро с вами. Похоже, на нее он и отправлялся. Но судьба распорядилась таким образом, что вы так и не встретились. Я прав?

— Да, — тихо ответила я. — И я до теперешнего момента ломала голову, что с ним случилось… До вашего звонка у меня еще оставалась какая-то надежда.

— А что, вы предполагали такой трагический исход? — насторожился Михаил Анатольевич.

— Можно сказать, да. И сам Кудрин, кстати, догадывался об этом. Он и ехал-то, собственно, ко мне, чтобы это обсудить. Я уверена, что он чувствовал — скоро конец…

— Вот как? Я думаю, что нам с вами есть что обсудить, — тяжело сказал Степанчиков.

— Вероятно, нам нужно с вами встретиться, и как можно скорее.

— Да, подъезжайте ко мне прямо сейчас, — согласился майор. — Я у себя в кабинете.

— Хорошо, выезжаю, — я отключила связь и посмотрела на собравшихся в кабинете. — Я к Степанчикову. Кудрина нашли мертвым, — сухо сообщила я.

Маринка всплеснула руками, ахнула и затрясла головой. Виктор помрачнел и насупился. Кряжимский тяжело вздохнул и спросил:

— Вы поедете одна?

— Да.

Я быстро взяла сумочку и, не обращая внимания на Маринку, которая уже готовилась забросать меня своими вопросами, вышла из кабинета.

На душе у меня было муторно, давило ощущение того, что я не смогла уберечь нечто ценное, что мне доверили. И неважно, что это ценное представляло собой жизнь Кудрина, который, исходя из того, что он мне рассказал о своей прошлой жизни, абсолютно не мог претендовать на роль святого, все равно на душе было мерзко.

Я не стала брать свою «Ладу», так как не хотела в подобном душевном состоянии садиться за руль. Поэтому я поймала машину и отправилась в РУБОП.

Степанчиков встретил меня как обычно, в своем излюбленном сдержанно-мрачноватом стиле. Приподнявшись над столом, он исподлобья одарил меня пронзительным взглядом вспухших, видимо, от постоянного недосыпания, глаз и указал жилистой рукой на стул.

— Итак, вы говорили мне, что Кудрин догадывался о том, что его хотят убить. Откуда у вас такая информация? — сразу же начал он.

— Понимаете, Кудрин вместе с трагически погибшей недавно Людмилой Обуховой несколько лет назад совершили преступление, за которое не были наказаны, — решила я взять быка за рога. — Они ограбили ювелирный магазин и убили при этом сторожа.

Степанчиков нахмурился и, упершись глазами в стол, начал ожесточенно расчесывать свои волосы пальцами. Как я уже успела заметить, это было показателем того, что Михаил Анатольевич находится в крайне возбужденном и нервозном состоянии.

— Он рассказал мне об этом, будучи пьяным, — пояснила я. — И я подумала, учитывая все обстоятельства дела, что причиной всего криминала, обрушившегося на Обухову и Кудрина, могла быть месть кого-то из близких убитого.