Влада Ольховская - Нецарская охота

– Не слишком надолго лечу. Я улетаю только потому, что мне нужно в Германии срочно завершить кое-какие дела. Потом я вернусь сюда.

– Этого мне только не хватало… Предупреждаю: влезешь в очередное расследование – лично пристрелю! – заявила Рина.

– Я не ради нового расследования вернусь.

Настроение ее абсолютно не соответствовало погоде. За окном было тепло и по-летнему солнечно. Вика открыла нараспашку окно и устроилась на подоконнике. А на душе у нее было гадко, словно сегодня лил дождь и небо затянула сплошная пелена серых облаков. Хотя ей радоваться, по идее-то, полагается! И тому, что она живой из этого кошмара выбралась, и тому, что все закончилось. Если объективно на все взглянуть, она на редкость везучая дама! В первый раз это подтвердилось в случае с Игнатом. Он ведь и пришибить ее мог сгоряча! Ну а то, как сложились обстоятельства в том доме… это и вовсе – подарок судьбы!

Впрочем, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, истинным везением было бы вообще не сталкиваться с этим. Не надо теперь думать о том, что, если бы она узнала о связи жертв друг с другом раньше, могла бы спасти Риту. А откуда ей было знать?! Столярова на свете давно нет, Демиденко ни о чем не подозревал, по крайней мере он не видел связи той аварии с убийствами!

Да еще и старик этот… Вике сказали, что он мертв. Она тогда жутко испугалась, что убила его. Когда она посмотрела вниз со второго этажа, вокруг его тела было столько крови… Марк тогда спустился на площадку и проверил, жив ли дед. Он был жив – и умирать не собирался! У нее тогда словно камень с плеч свалился… Кем бы он ни был, Вика не хотела его убивать. Ни его, ни вообще кого-либо. А он все равно умер. По собственному выбору. Вика не винила себя да и не горевала о нем, но на душе у нее все равно было неспокойно.

Хотя в целом прийти в себя ей удалось быстрее, нежели она ожидала. Она-то думала, что когда непосредственная опасность минует, стресс навалится и просто раздавит ее! Ничего подобного. Усталость была, страх – тоже, да и ночные кошмары не побрезговали «заглянуть» пару раз в ее сны. Но это вскоре прекратилось.

Она догадывалась, из-за кого. Вот только не знала, чувствовать за это благодарность к нему или нет. С одной стороны, Марк ей очень помог. Он был рядом, когда это требовалось, знал, когда следует ее поддержать, когда – промолчать, а когда – оставить ее одну. Никто еще раньше не чувствовал этого так точно, даже ее мать! А с другой стороны… она лишь ненадолго позволила себе забыть о том, что все это скоро закончится. Что у него есть семья, к которой он вернется – уже сегодня! Он будет там и забудет о ней. А когда вернется, может, опять захочет поразвлечься…

Если бы речь шла о ком-то другом, Вика даже и не возражала бы. Вон, у Сальери правильная философия – надо получать от жизни максимум удовольствия! В разумных пределах, конечно, но непродолжительные романы – как раз то, чем можно иногда себя побаловать.

Вот только с Марком так не получится. Такого мужчину нужно либо отпускать, либо «оставлять» себе – навсегда. Причем «оставить» навсегда с каждым днем будет хотеться все сильнее, а это невозможно – он все равно уйдет туда, где его ребенок. Только еще больнее будет. Уж лучше порвать сейчас, пока она к нему не привыкла, пока можно сохранить хотя бы видимость гордости…

Телефон зазвонил именно в тот момент, когда она этого и ожидала. Вика знала, кто это.

– Привет. – Чувствовалось, что он в хорошем настроении. Это естественно, ведь накануне они прекрасно пообщались и расстались без намека на конфликт! – Я скоро улетаю, ты помнишь? Но я успею заскочить к тебе на часок. Ты ведь дома?

– Нет.

– Не дома? А где? Ты скажи, я приеду…

– Нет, не надо. Думаю, лучше нам по телефону пообщаться. А то еще опоздаешь!

– Вика… ты что?

– Да ничего, просто у меня на сегодня тоже есть планы, надо же и к работе понемногу возвращаться! Послушай… Я очень благодарна тебе за все, что ты сделал. Но больше – не надо! Я в порядке, уже могу ходить своими ножками и жить, как и раньше жила. Здорово, что у нас с тобой все так было. Я хочу сохранить это как хорошие воспоминания.

– Вика…

По его голосу складывалось впечатление, что ему больно. Но это, конечно, ей просто показалось. Если он и расстроился, то только оттого, что приключение закончилось. Эту версию Вика «выбрала» и собиралась придерживаться ее до конца. Поэтому – никаких признаков слабины! Назад, к своей нормальной, контролируемой жизни.

– Удачного тебе полета. Думаю, с нашей компанией ты еще будешь работать, но мое участие больше не понадобится. Да и зачем тебе переводчик? Ты же сам себе полиглот! – Она даже засмеялась. Смех получился на редкость неубедительным. – А я… у меня есть муж. Побаловалась, и хватит!

– Побаловалась… Вот так ты все воспринимаешь?!

– А как же еще? Не опоздай на самолет. Спасибо, и… удачи тебе.

Она прервала беседу. Подумала, что он перезвонит, даже втайне надеялась на это. Если бы он перезвонил, если бы стал настаивать на встрече… почему бы и не дать слабину? Женщина она, в конце концов, или нет?!

Но второй раз он не позвонил.

Вика резким жестом стерла предательские слезинки со щек. Этого только не хватало! Она же сегодня собиралась навестить Олю в больнице, не нужно, чтобы девочка видела ее заплаканной. Да и к чему реветь? У нее ведь все хорошо! Работа есть, оплачиваемый отпуск для восстановления чувств ей предоставили – Людмила Аркадьевна, узнав, что случилось с Викой, чуть ли не месяц свободный ей подарить хотела! Но месяц Вике не был нужен. Занявшись работой, она быстрее придет в себя…

Все просто замечательно! Если не считать мутной пелены, застилавшей глаза, вопреки этому оптимистичному самовнушению. В коридоре послышались шаги. Надо же, уже вернулся!

Несмотря на все его протесты, Сальери положили в больницу. Ему зашили ссадину на голове и велели отлеживаться – сотрясение он получил серьезное. Вика была просто в шоке, узнав, что он отправился ей на подмогу. Хотя… она бы на его месте поступила точно так же. Не чужие люди все-таки!

Она быстро промокнула глаза бумажным платочком и слезла с подоконника. С Сальери ей не хотелось говорить о грустном. С ним хотелось шутить и делать вид, что ничего не произошло.

– Тебя все-таки выпустили? – Она повысила голос, чтобы он услышал ее через закрытую дверь. – Или выгнали? А я тебе говорила: твои попытки заказать в палату кальян ни к чему хорошему не приведут!

Ответа не последовало. Открылась дверь. И на пороге появился человек, которого она знала много лет – и вместе с тем словно бы увидела впервые. Она даже на секунду зажмурилась, чтобы убедиться, что ей это вообще не мерещится.