Яна Розова - Меню холодных блюд

На мгновение за столом воцарилось молчание.

– Поздравляю! – сказал Вася, разбив тишину.

Кристина Петровна смущенно и радостно рассмеялась. Эльдар и Полина захлопали в ладоши, Славовна, прежде не страдавшая тугоухостью, переспросила: «Что?»

Неожиданно Феня ощутила то самое состояние вроде пресловутого дежавю в «Матрице», подсказывающего ошибку в программе. Она оглядела присутствующих за столом, встретившись глазами сначала с отцом, а потом – с Натальей.

– Тут я должен внести некоторую ясность, – тихо, но решительно произнес Владимир Николаевич.

И после его слов все стало на свои места.

…– Значит, так ты решила отомстить мне, доченька! – Кристина Петровна не поленилась вернуться в квартиру дочери утром. – Я все думала, что это ты такая стала добрая? В больницу ко мне ходишь, прикидываешься заботливой дочкой? А тут вот что! Спасибо тебе, дорогая! Что теперь внуки обо мне подумают?! Что подумает Ирина Вячеславовна? Они решат, будто я охочусь за своим бывшим мужем! Будто я к старости спятила совсем!

– За что бы я тебе мстила, мама? – удивилась Феня. Где-то в глубине сознания она понимала все и даже больше, просто не знала, как реагировать на обвинения матери.

Наконец был озвучен ответ и на ее вопросы:

– Мстишь за то, что я встала на сторону твоей сестры и разрешила ей с мужем занять бабушкину квартиру! Она же была беременна, ей нужно было где-то жить! А ты мне простить этого не можешь! Все из-за квартиры! Ты такая жадная!

Обвинения в адрес мстительной Фени звучали еще минут пятнадцать, причем Кристина Петровна не желала входить в квартиру, где ее опозорили, а потому Фене пришлось перетерпеть взгляды соседей, уходивших утром на работу. Получив некоторое моральное удовлетворение, мать развернулась спиной к молчавшей дочери и ушла. Дверцы лифта закрылись, кабинка покатилась вниз, все стихло.

Голова специалиста по брачным отношениям трещала, в основном потому, что вчера Феня таки залила ощущение собственной дурости вином.

Кусая локти, она не понимала, как же можно было проглядеть столь слабо скрываемые отношения? Признаков правды было предостаточно: двое самых близких ей людей не находят для нее времени, они постоянно заняты, причем в одно и то же время.

Феня ищет в кафе «Австралия» Наталью, а находит там отца, и в «Центральном», где ей померещился вдруг папин силуэт, возле ее столика возникла абсолютно материальная Наташка!..

В утреннем розоватом свете солнца, заглянувшем на кухню, Феня насыпала в турку кофе, припоминая подробности вчерашнего краха.

…После того как отец «внес некоторую ясность», Фенины гости стали свидетелями семейной разборки. Реакция Кристины Петровны была молниеносной: она дала ощутить всем присутствующим градус своей обиды. Выходило, что градус этот был запредельный…

Заключительные слова «Так меня еще никто и никогда не оскорблял!» она произнесла уже в коридоре. Владимир Николаевич бросился ее провожать, в надежде как-то оправдаться, но его порыв был отбит весьма агрессивным образом (что было слышно на весь подъезд и даже в Фениной квартире). Он вернулся на щите, а празднество уже скисло, как молоко в присутствии ведьмы.

Эльдар с Полиной, молчаливо переглянувшись, объявили, что им пора уходить. Славовна, которая, конечно, была в курсе романтической стороны жизни своей дочери, взяла Варю за руку и направилась к выходу. На прощание она обняла Феню, которая чуть не плакала.

За бабушкой и внучкой последовал заметно разочарованный Вася. Перед ним Феня чувствовала себя очень-очень виноватой.

Валерка тоже решил попрощаться. Собрав детей и вытолкав их на лестничную клетку, он задержался на пороге, чтобы на прощание куснуть консультанта по брачным вопросам:

– Не может быть, чтобы ты так ошиблась!

Оставшись наедине с отцом и его – надо же! – невестой, Феня попыталась поделить чувство вины на три равные части.

– Почему вы позволили мне сказать такую глупость?! – воздела она руки к небесам. – И почему вы ничего не рассказали о себе? Ох, я лошадь…

Владимир Николаевич и Наталья отозвались недружным дуэтом:

– Я хотела.

– Я хотел.

– Я хотела, – повторила Наталья, – но побоялась, что ты меня пристыдишь. Ты всегда говорила, что это отвратительно, когда мужчина в годах заводит роман с молодой женщиной.

– Побойся бога, – буркнула Феня в сторону, – тебе почти сорок.

Наташка изобразила отчаянный взгляд, папа выглядел несчастным.

– И я пытался сказать тебе, – повинился он, – но я считал, что ты мечтаешь, чтобы мы с мамой воссоединились. Я боялся обидеть тебя в лучших чувствах, думал, ты пытаешься залечить детские травмы. И потом, прости старого дурака, я не сообразил, что ты затеяла эту вечеринку ради объявления о нашей помолвке!

– И я не поняла… – Наталья налила себе вина и выпила целый бокал почти залпом.

Они еще долго сидели за праздничным, но уже никому не нужным столом.

По-хорошему, в день, следовавший за большим стрессом, не следовало бы вообще ничего делать. Неудачи притягивают неудачи, ошибки плодятся другими ошибками.

Уже достаточно давно Феня заметила, что в ее жизни работает закон зеркальности, который гласит, что судьба отражает внутренний настрой человека в реальных событиях.

Александра Фенина по природе своей была существом стабильно-позитивным, а дурные настроения, приступы ментальной тошноты или банальная девичья жалость к себе, такой милой, но невезучей, настигали ее не чаще чем раз в год. Но стоило ей только начать испытывать недовольства жизнью, как тут же начинали случаться всякие разные неприятности.

Самый яркий пример, подтверждавший действие закона зеркальности, вспоминался Фене из послеразводных времен, когда Валерка ушел от нее к Майе, причем совершенно неожиданно. Феня не лезла на стену, не рыдала, не напивалась, но себя она активно жалела, серьезно злилась на сестру и обижалась на маму (в этом смысле Кристина Петровна не так уж ошибалась), – в общем, злые и сердитые мысли не покидали ее ни днем ни ночью.

И тут же ее настроение нашло отражение в реальной жизни: на работе посыпались неприятности, друзья стали отворачиваться от Фени, она часто простужалась, да еще и регулярно влипала в непредвиденные скандалы. Обычно аккуратная Феня стала терять важные вещи и документы, опаздывать. Ей даже недодавали сдачу!

Феня не могла понять, что же делать? А выход ей подсказала Славовна, которой в минуту слабости Феня пожаловалась на судьбу.

– Думай о хорошем, – просто сказала мама подруги с ласковой улыбкой. – Просыпайся утром и улыбайся. Ты молода, здорова, ведь простуда – это мелочь! Жизнь очень коротка, и надо ценить каждую минуту.