Анатолий Ромов - При невыясненных обстоятельствах

Если судить по оставленным на столе очкам, дежурная - пожилая женщина. Кто? Тетя Поля? Полина Николаевна Ободко? Но может быть, сегодня дежурит не она, а сменщица? Постояв немного, Ровнин поднялся на второй этаж. Заглянул в коридор. Пусто. Прислушался. Где-то говорили, и скоро он понял, что женские голоса доносятся из-за двери ближней комнаты. Там, за дверью, негромко разговаривали, и голоса были молодые. Значит, на занятиях не все, но это в порядке вещей. Ровнин поднялся на третий этаж, мельком осмотрел коридор, постоял несколько секунд. Здесь картина была такой же, как и на первых двух. Тишина. Хотя нет - в конце коридора слышен звук шипящего масла. На кухне что-то жарят. Ровнин спустился вниз и еще с лестничного пролета увидел, что за столом теперь сидит пожилая женщина.

Женщина читала книгу. На ней была синяя рубашка в мелкий белый горошек, повязанная крест-накрест бурым пуховым платком. Очки в роговой оправе чуть сползли на кончик носа. Услышав шаги, женщина лишь мельком взглянула на Ровнина и перевернула страницу. Тетя Поля? Похоже. Ровнин спустился до конца лестницы и увидел: нет, это явно не тетя Поля. Он кивнул и сказал негромко:

- Добрый день.

Женщина повела подбородком, продолжая читать, и он вышел на улицу. Постояв несколько секунд у обитой дерматином двери, вернулся. Не спеша прошел прихожую. Нарочито медленно открыл застекленную дверь. Остановился. Женщина подняла глаза.

- Извините, а... - Ровнин постарался сказать это как можно мягче и легче. - Тетя Поля когда будет?

- А зачем тебе? - женщина, перевернув книгу, положила ее на стол. Что случилось?

- Ничего не случилось.

- Тогда зачем она тебе?

Ровнин медлил сколько мог.

- Надо.

- Надо. Ты что, наш, что ли?

Ровнин промолчал.

- Так наш или нет?

- Ваш.

- Что-то не припомню.

Женщина поправила очки и взяла книгу:

- С третьего этажа? - Не дождавшись ответа, она хмыкнула и снова стала читать.

- Так когда будет тетя Поля?

- В двенадцать, - женщина продолжала читать. - В двенадцать будет твоя тетя Поля.

- А, - сказал Ровнин. - Спасибо.

Женщина что-то буркнула, он повернулся и, стараясь идти как можно медленнее, вышел на улицу, теперь уже окончательно.

Пока с этим общежитием ему все было ясно. Сегодня он даже мог не дожидаться прихода тети Поли.

Вечером, без одной минуты семь, он стоял у двери квартиры Семенцова.

Семенцов встретил его по-домашнему, в спортивном костюме и шлепанцах. На вид начальнику Южинского ОУРа было не больше пятидесяти. Он был сухощав, чисто выбрит, но его щеки все равно казались темными - до того густыми и смоляными были волосы. Глаза полковника тоже выглядели темными и как будто бы злыми. Если бы Ровнин решил давать полковнику прозвище, он бы сказал, что Семенцов похож на жука.

- Андрей Александрович? - открыв дверь, сказал хозяин.

- Так точно, Иван Константинович.

- Прошу, - Семенцов посторонился, и Ровнин вошел в квартиру. Начальник ОУРа, пропустив Ровнина, прикрыл дверь. Внимательно оглядел гостя. Коротко показал головой еще на одну дверь, распахнутую в прихожую. За этой дверью виднелась небольшая комната с книжной полкой, столом и диваном. Около дивана горел неяркий торшер с зеленым абажуром. Ровнин вошел и остановился, ожидая, пока войдет хозяин.

- Чаю? - спросил Семенцов. Глаза его были все такими же, недоверчивыми и злыми.

- Спасибо, Иван Константинович. Нет.

- Может быть, все-таки?

- Нет, нет. Спасибо.

- Тогда - вы курите?

- Не курю.

- Пьете?

- Нет.

Семенцов показал рукой на диван. Подождав, пока Ровнин сядет, плотно прикрыл дверь в комнату и сел сам. Некоторое время они сидели молча. "Странно, - подумал Ровнин. - Кажется, полковник не знает, как вести себя со мной. Но в любом случае ясно, что это человек жесткий. И все, что говорил о нем Бодров, пока подтверждается".

- Хорошо, - сказал Семенцов. - Попрошу документы.

Ровнин достал и протянул Семенцову документы. Полковник долго изучал их. Проглядел на свету удостоверение, несколько раз прочел командировочное предписание. Наконец вернул бумаги, оставив себе лишь письмо Ликторова. Поправил абажур на торшере. И снова они сидели молча.

- Что вы собираетесь предпринять? - спросил наконец полковник. Давайте сразу договоримся, - я хотел бы вас загрузить, потому что людей у меня мало.

- Это будет зависеть от нашего разговора, Иван Константинович.

Семенцов поморщился:

- От нашего разговора. Ну, во-первых, я не знаю, что вас интересует.

"Семенцов неразговорчив, - подумал Ровнин, - но это даже лучше". Спросил, стараясь придать вопросу нужный тон:

- Иван Константинович. Вообще-то, как это все получилось?

- Что - это?

- Ну, все это. У торгового центра.

Семенцов подошел к окну, шаркая при этом шлепанцами. Долго стоял, разглядывая что-то в вечерних сумерках.

- А что именно у торгового центра? - сказал наконец он, не поворачиваясь, и, так как Ровнин ничего не ответил, добавил: - Вас что-то особо интересует?

- Да, особо. Почему Евстифеев оказался именно в этой группе?

Полковник не ответил.

- Простите, Иван Константинович. Просто я хорошо знал Евстифеева.

- Я вам отвечу, - полковник повернулся. - Евстифеев включался в группы по перевозке денег по собственному усмотрению. А почему он в этот раз включился именно в эту группу, для меня загадка.

- Может быть, он... о чем-то догадывался?

- Не знаю. В тот день у нас было организовано три засады. Три.

- Три засады?

- А вы что думаете? - лицо Семенцова сморщилось. - Да вы поймите... Поймите, что это для меня значит - преступная группа в городе!

Семенцов отвернулся и стукнул кулаком по подоконнику. В следующую секунду, кажется, он уже пожалел, что сорвался. Сказал, на этот раз тихо, медленно, разделяя фразы так, будто увещевал маленького:

- Поймите, Андрей Александрович. С августа, с первого налета, наш ОУР и все УВД фактически на казарменном положении. Я не говорю уж там, что люди не уходят в отпуск, работают не отдыхая. Люди в предельной готовности. Каждый день все люди в предельной готовности. Вы понимаете?

- Понимаю.

- Для выявления преступной группы разработан и утвержден целый ряд мер, которые неуклонно проводятся в жизнь. Система ПМГ, СКАМ*. Быстрое реагирование на сигналы. Скрытое сопровождение, засады и так далее. Особенно засады. Так вот, в тот день, двадцать пятого февраля, нами были организованы три засады. Тщательно скрытые. Выбор мест для них делался с учетом наибольшей вероятности нападения. То есть как и в случае двадцатого августа. Засады были поставлены там, где крупные суммы денег переносились или перевозились в тихих, относительно безлюдных местах.

_______________

* ПМГ, СКАМ - передвижные милицейские группы, служба контроля