Анатолий Ромов - В чужих не стрелять

Девушка поставила стакан на стол, все еще глядя куда-то за плечо Пластова.

- Ну все. Рабочие. Сотрудники. Страховое общество.

- Страховое общество можно понять.

- Трояновского тоже можно понять? Он ведь считался другом семьи, много лет приходил к нам, а теперь? Теперь отказывается даже брать дело! Трус! - Губы Лизы крепко сжались, глаза потемнели.

- Скажем лучше так: не трус, а расчетливый человек.

- Никакой он не расчетливый человек, а мерзавец и трус. Но когда я узнала, что так считает и Всеволод Вениаминович...

- Всеволод Вениаминович - это кто?

- Гервер, наш директор-распорядитель. Он порядочный человек, но... Лиза скомкала платок. - Просто я ничего не понимаю. Он тоже считает, что завод сгорел не без ведома папы.

Гервер - тот, кому верит Глебов. Сейчас он узнает и о других, надо проверить свои впечатления.

- А остальные сотрудники вашего отца? Скажем, Ступак?

- Ступак? - Лиза помедлила. - Нет, Федор Илларионович верит отцу.

- А другие? Вот, например, инженеры Субботин и Вологдин?

- Субботин? Да вы что. Он не из породы предателей. Это кристально честный человек.

- А Вологдин?

- Вологдин? - Пластову показалось: Лиза слегка покраснела. - Вологдин вообще...

- Как понять - "вообще"?

- Вы просто не знаете Вологдина. Это... Это счастье, что он оказался у нас на заводе. Ведь ради того, чтобы работать у папы, Валентин Петрович бросил университет, где был оставлен для научной работы. Вологдин считается у нас ведущим инженером... Но главное не в этом.

- А в чем?

- Это просто... Это просто гениальный человек.

Глаза ее сузились, она посмотрела на адвоката, будто ожидая возражений, но Пластов промолчал.

- Вы думаете, я преувеличиваю?

- Нисколько, Елизавета Николаевна.

- Но это в самом деле талант. Огромный. Вот увидите. Он войдет в историю.

Уже второй человек говорит, что Вологдин войдет в историю. "Как ни жаль, - подумал Пластов, - но кажется, Вологдин прежде всего войдет в историю семьи Глебовых". И вдруг понял, что может выяснить сейчас нечто очень интересное.

- Простите, Елизавета Николаевна, вы знаете, что такое генераторы УМО?

- Генераторы УМО... Где-то я слышала эти слова, но где... Может быть, от папы?

- Подскажу: работы с ними производились на заводе вашего отца.

Лиза закусила губу, виновато улыбнулась:

- Вряд ли я вам здесь помогу... За моими плечами только гимназия и курсы... Я только слышала, но ничего об этих генераторах не знаю. Хотя... Как-то я слышала от Василия Васильевича Субботина, что Валентин Петрович недавно начал работать над каким-то важным изобретением. Похоже, это тоже какой-то генератор...

Пластов постарался сдержать себя, слова Лизы подтвердили его догадки.

- Важное изобретение? Вы говорите - недавно?

- Да, совсем недавно, чуть больше двух месяцев... Как будто он все последнее время что-то конструировал на заводе, на испытательной станции. Это была какая-то важная машина, но какая - я не помню. Честное слово.

- Как следует понимать - "была"? Ее теперь нет?

- Д-да, как будто бы...

- После пожара она не сохранилась? Или сохранилась?

- Наверное, я кажусь ужасной дурой? Наверняка эта машина не сохранилась, ведь все сгорело... Так ведь? Если хотите, я могу спросить у Валентина Петровича?

- Спасибо, но этого делать не нужно. Все выясню сам.

- Хорошо. - Вздохнула. - Так... Арсений Дмитриевич? Вы поможете нам?

"Кажется, другого выхода у меня просто нет", - подумал Пластов.

- Елизавета Николаевна. Я попробую взять на себя защиту интересов вашего отца. - Лиза тут же приподнялась - он поднял руку, останавливая ее: - Но вы должны мне помочь.

- Я сделаю все, о чем бы вы меня ни попросили.

- В сложившихся обстоятельствах то, что мы с вами знакомы и вы будете помогать мне, - большой козырь. Чем меньше людей будут знать об этом козыре, тем лучше.

- Хорошо. Но в чем должна заключаться моя помощь?

- Пока ни в чем. Если что-то покажется вам подозрительным в связи с отцом и его окружением, немедленно позвоните мне. Может быть, позвоню я, но постараюсь прибегать к вашей помощи как можно реже.

Проводив Лизу, Пластов вернулся в кабинет и вызвал по телефону Глебова:

- Николай Николаевич? Я решил взяться за ваше дело. Вы узнали, это Пластов?

- Узнал, Арсений Дмитриевич. Очень рад, спасибо. Если не возражаете, мы можем сейчас же оформить официальный договор?

- Я действительно хотел бы это сделать. Возможно, мне придется обращаться во многие инстанции...

Решив пройтись до нотариальной конторы пешком, Пластов вышел на улицу и нос к носу столкнулся с Хржановичем. Краснощекий крепыш обиженно остановился:

- Ну вот, Арсений Дмитриевич, я вчера два раза заходил!

В жизни довольно полного для своих двадцати двух лет блондина Вадима Хржановича были две тайные душевные раны, два скрытых несчастья, которыми он постоянно тяготился: излишняя полнота и родители, вернее - отец. Потомственный пекарь Савелий Хржанович сделал все, чтобы во что бы то ни стало дать сыну приличное образование. Своей цели он почти добился и теперь не понимал, почему его сын вдруг связался "со смутьянами". С полнотой Хржанович непрерывно и безуспешно боролся, родителей же - и особенно отца - стыдился. Хржанович был любимым и одним из самых талантливых учеников Пластова, читавшего в свое время в университете курс уголовного права. Хржанович числился отличником до последнего, пятого курса, но, несмотря на прекрасную успеваемость, в начале 1912 года за участие в студенческих беспорядках был отчислен из университета. Более того, бывшего пятикурсника поставили на учет в полицейском участке как политически неблагонадежного.

Пластов улыбнулся, взял бывшего ученика под руку:

- Как живешь?

- Да так... - Хржанович помрачнел.

- Пошли к Невскому. Можем не спешить, у нас в запасе час. Что, опять нелады с родителями? Неужели снова ушел?

- Ушел, не могу больше... - Хржанович шел, опустив голову и сунув руки в карманы. - Сплошное мещанство.

- Ладно, об этом после. Проводишь меня до нотариальной конторы, я берусь за большое дело. Подробности на ходу, но признаюсь: без тебя мне не обойтись. Поможешь? В случае успеха получишь большой процент!

Хржанович покраснел:

- Арсений Дмитриевич! Да я... Да вы что - первый раз меня видите?

- В таком случае слушай внимательно... Я берусь защищать интересы фирмы "И. Н. Глебов и К°", по пожару на заводе Глебова, ты о нем наверняка слышал. Страховая фирма отказывается платить страховку, и моя задача доказать" что Глебов не имеет отношения к этому пожару. Пока, по первому впечатлению, - поджог был, но как будто организовал его не Глебов. Так вот: сейчас ты поедешь на место пожара. Предупреждаю: будь крайне осторожен, меня там вчера чуть не убили.

- Вас? Кто?