Анна Данилова - Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)

— Ладно, уговорила. Я позвоню Сереже Мирошкину, попрошу его найти информацию по Нине Цилевич. Хоть это и Татищево, но все равно попробуем. Может, чем и поможет. Хотя, уже в который раз повторюсь, история очень интересная: девушка из Татищева училась в Кембридже. Не каждый день такое встретишь.

— Лиза, звони! — обрадовалась Глафира возможности прикоснуться немного к прошлому Джейн.

Но Мирошкин ничего о Нине Цилевич рассказать не мог. Не привлекалась, не была замечена. Пообещал узнать к следующему утру.

…Летели по Пензенской трассе, до Сторожовки добрались за восемь часов, не доезжая моста, свернули направо и покатили в сторону Татищева. Глафира ликовала. Лиза же, напротив, погрустнела, пожаловалась, что устала вести машину, что проголодалась и что скоро они мало чем будут отличаться от голодной и находящейся не в себе Джейн, которую ссадили с поезда.

В десять вечера даже летом уже темно. Машина проехала по центральной улице Татищева, развернулась, вернулась к железнодорожному переезду и встала неподалеку от павильонов местного рынка.

— Ну, вот, собственно, и все, — сказала Лиза. — Приехали, моя ты общительная. Что будем делать?

Глафира, чувствуя себя по сравнению с Джейн куда более уверенно на своей российской земле, пусть даже и в незнакомом поселке, постучала в первые же ворота. Объяснила, что они из Москвы, что приехали навестить Нину Цилевич, но не знают адреса.

Женщина в накинутой на плечи мужской куртке, источая запах свежего чеснока, посмотрела на визитеров с недоверием.

— Уж не знаю, кто вы такие, но лучше бы вам по этому вопросу обратиться в милицию. Ну а если окажется, что там все закрыто, то скажу на всякий случай, что в ее единственной квартире, которую она не успела продать перед смертью…

— Как перед смертью? — Глаша довольно натурально сыграла удивление.

— А вы, что же это, не знаете, что Нина умерла еще пять лет тому назад? И какие вы после этого родственники?

— Да, вы правы, мы дальние родственники. Но Нина, когда ездила в Москву, частенько у нас останавливалась. И тогда мы не считали ее своей дальней родственницей. Сейчас же мы путешествуем в сторону Волги, в Саратов и дальше. Вот решили переночевать в Татищеве. Но мы действительно не знали, что Нина умерла. Вы говорите, пять лет тому назад. От чего? Что с ней случилось? Вроде бы была такая молодая, крепкая, здоровая девушка.

Лиза, сгорая от стыда, отвернулась и закрыла лицо руками.

— Ее машина сбила. Но тело нашли не сразу. Такая вот страшная история. Ладно, записывайте адрес. Улица Красноармейская, дом пятьдесят шесть.

— Я запомню, — оживилась Глаша. — И что, там квартира стоит пустая, что ли?

— Как же. Свято место пусто не бывает. После смерти Ниночки сюда приехала ее родственница, Вера Абрамова. Вступила в права наследства и продала квартиру бывшему начальнику Нины — Шаронову Михаилу Яковлевичу. Вот он там теперь и живет. Знаете, вы не бойтесь, идите к ним. У них хорошая семья, замечательные люди. К тому же Шаронов очень хорошо относился к Нине, уважал ее. Думаю, они приютят вас на время. В память о Нине. Заодно с ними и поговорите о ней. Вот. Чем смогла, тем помогла. Вы уж извините, что от меня пахнет чесноком… Мы гостей не ждали.

— Спасибо большое! — Глафира тепло попрощалась с незнакомой женщиной, и они с Лизой вернулись в машину.

С трудом, расспрашивая редких прохожих, им удалось найти нужный дом. Двухэтажный, уютно светящийся новенькими пластиковыми окнами.

— Я знаю эти дома. Там внутри большие квартиры с высокими потолками, паркетом и узкими деревянными лестницами, — говорила Глафира, уверенно открывая дверь подъезда. — Еще в таких домах всегда пахнет сладковатым сухим деревом и… чаем…

— Фантазерка ты, Глаша. Скажи лучше, откуда у тебя так много энергии? — устало спросила Лиза, плетясь за своей помощницей и спотыкаясь о ступеньки.

— Это мое любопытство, понимаешь?

— Но Нины Цилевич ты здесь все равно не встретишь.

— Пусть. Зато здесь живут люди, которые были с ней хорошо знакомы.

Они позвонили. Судя по светящимся окнам в интересующей их квартире, внутри еще не спали.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Мы к Шароновым. Родственники Нины Цилевич, — сказала, с трудом сдерживая эмоции, Глафира.

Дверь моментально открылась, и они увидели перед собой полноватую, с распущенными для сна волосами женщину, кутающуюся в халат. За ее спиной светилась ярким оранжевым светом квартира, где было чисто и тихо.

— Вы — родственники Нины? — переспросила женщина, окидывая взглядом незваных гостей. — Но разве вы не знаете, что ее давно нет в живых?!

Пару минут пришлось объяснять, что они ничего, мол, не знают. И что хотели бы где-нибудь провести ночь. Что не хотелось бы спать в машине.

— Но я тоже не могу впустить в дом незнакомых мне людей, — развела руками женщина.

— Хорошо, тогда, пожалуйста, ответьте на некоторые вопросы, связанные со смертью Нины. Как это так. Она умерла, а вы в ее квартире, да еще и не пускаете ее родственников.

— Она погибла в автомобильной катастрофе пять лет тому назад. Ее наследница из Новосибирска, Верочка Абрамова, продала эту квартиру нам. Так что теперь это жилье не имеет никакого отношения к Цилевичам.

— А где ваш муж, господин Шаронов?

— Он в командировке, за границей.

— Послушайте, — вмешалась Лиза. — Вы извините нас, что мы вынуждены были лгать. Моя фамилия Травина. Елизавета Сергеевна Травина. Я — адвокат, занимаюсь делами близкой подруги Нины, Джейн Чедвик. А это — моя помощница Глафира Кифер. У нас работа такая… собирать информацию. Вот, посмотрите документы. И извините еще раз. Но у нас к вам одно важное дело. Мы сейчас едем из Москвы, очень устали, но и проехать интересующий нас город тоже не могли.

— Джейн? — Шаронова, склонив голову набок, внимательно посмотрела на Лизу. — Джейн Чедвик? Да, конечно, я все знаю. Проходите, пожалуйста… И не стоит извиняться. Это я должна извиниться. Меня, кстати говоря, зовут Мария Викторовна Шаронова.

Она впустила посетителей и заперла за ними двери, после чего предложила пройти на кухню, где сразу же поставила на плиту чайник.

Лизе понадобилось всего несколько минут, чтобы рассказать, каким образом они познакомились с Джейн и как расстались.

— Удивительная история! — всплеснула руками Мария. — Действительно непонятно, каким образом она оказалась здесь, в Татищеве, да еще и без денег, документов. Трудно представить, что бы с ней тут случилось. Но самое непонятное заключается в том, что она-то сама, Джейн, прекрасно знала о смерти Нины. Миша сам, лично позвонил ей и сообщил об этом. Поэтому ее появление здесь все-таки следует расценивать как абсолютно бессознательный поступок.