Наталья Ботина - Соседкины проблемы в наследство

— Узнал, где живет ваша дочь, — просто ответил парень.

— Дочь? — оторопела я, — Какая дочь?

— Татьяна Сергеевна, — смеясь, пояснил он.

— Татьяна Сергеевна? — уловить ход его мыслей у меня не получалось, но я не сдавалась, — А как вы узнали, где живет Татьяна Сергеевна?

— В паспорт, простите, заглянул, — он повернулся ко мне в ожидании следующих вопросов.

— В паспорт? Ах, да! В сумке же был паспорт! — я хлопнула себя по лбу, — Но тогда вы должны были заметить, что у Татьяны Сергеевны нет детей. Так?

— Допустим.

— Тогда почему упомянули о внуках? — не могла я удержаться от вопроса.

— Ну, ладно, ладно, вы меня раскусили, — рассмеялся парень, — Увидел паспорт вашей дочери. Смотрю, девушка не замужем, симпатичная, вот и решил познакомиться, а предлогом была ваша сумка. Вам ведь она нужна?

Я ошалело смотрела на него и пыталась переварить услышанное. Парень смущенно потер кончик носа.

— Не сердитесь. Видно не судьба, — пожал он плечами.

— С чего вы решили, что Татьяна Сергеевна моя дочь? — я, наконец, стала понимать происходящее.

— Так вы похожи очень. Разве ошибся?

На меня вдруг напал дикий хохот. Наверное, сказалось напряжение, в котором я пребывала последнее время. Я смеялась и не могла вымолвить ни слова. Парень сначала тоже смеялся, правда, не так истерично, как я. Но он постепенно успокоился, а я все продолжала. Вскоре он, видимо, понял, что мой смех вовсе не от забавности ситуации. У меня началась настоящая истерика. Из глаз брызнули слезы, я размазывала их по щекам и никак не могла остановиться.

— Что с вами? Я что-то сказал не то? — испугался парень.

Я только отрицательно махала руками.

— Садитесь в машину. Вам надо успокоиться, — он усадил меня на переднее сидение, сел рядом и достал их бардачка небольшую фляжку.

Налил из нее в маленький стакан и протянул мне, — выпейте, это поможет.

Я послушно приняла стакан из его рук и глотнула жидкость. Это был коньяк. Он обжог горло. От неожиданности я зашлась в кашле, зато истеричный смех прекратился сразу. А вот слезы потекли еще быстрее.

Парень протянул носовой платок. Я с благодарностью взяла его и вытерла лицо. Но, когда глянула на платок, ужаснулась и поспешила отвернуться к окну, и тут же поняла, что уже поздно.

— Что у вас с лицом? — изменившимся голосом спросил парень.

— Ничего, — буркнула я в ответ.

— У вас кожа отслаивается, — в его голосе читался явный испуг, — и нос…

От бессилия я уткнулась лицом в ладони и застонала. Я с досадой поняла, что грим не выдержал, все-таки накладывал его не профессионал. Наверное, в тот момент парень признал во мне родную сестру Фреди Крюгера. Он в ужасе отпрянул от меня. Чтобы избавить его от ненужных эмоций, следовало выйти из машины и бежать прочь. Но истерика прошла, ко мне вернулась способность рассуждать здраво. Поэтому я отчетливо поняла: в таком виде нельзя идти по городу. Люди станут шарахаться от меня в разные стороны, и это привлечет еще большее внимание. Зайти к себе домой я тоже не могла решиться. Оставалось воспользоваться помощью парня, так неожиданно возникшего на моем пути.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — устало попросила я, не отрывая лица от рук.

Он сидел не шелохнувшись. Я подняла голову и с мольбой посмотрела на него. Парень вздрогнул и чуть не выронил из рук фляжку с коньяком. А потом быстро передал ее мне и включил зажигание. Я взяла крышку, чтобы закрыть фляжку, но прежде чем закрутить ее сделала большой глоток. Обжигающая жидкость прокатилась до самого желудка. Зато немного позже я почувствовала себя значительно лучше. Не обращая внимания на косые взгляды водителя, достала из сумки маленькое зеркальце и стала отрывать с лица отслоившиеся куски грима. Вот бы в жизни можно было так легко избавиться от настоящих морщин, отрешенно думала я.

По дороге к дому Колиных родителей, я успела все лицо освободить от накладных морщин, придав ему, так сказать, первозданный вид. Прежде чем выйти из машины, я решила поблагодарить парня за участие и повернулась к нему. До этого, всю дорогу мы ехали молча. Я даже адрес не потрудилась назвать, он сам знал, куда ехать. Мне ничего не хотелось объяснять, а он не решался спросить.

— Спасибо тебе, — я с благодарностью посмотрела на него, — выручил.

— Т-т-атьяна С-с-сергеевна? — заикаясь, спросил он.

— Нет, ее дочь, — усмехнулась я и вышла из машины.

После всех неудач, ужасно хотелось принять ванну и смыть с себя не только остатки грима, но и те неприятные ощущения, испытать которые довелось. Конечно, вряд ли горячая вода сможет растворить все проблемы, однако немного расслабиться все же не помешало бы.

Я лежала в воде и невидящим взглядом смотрела на льющуюся струю. Когда-то давно я слышала: чтобы страшный сон не сбылся, нужно рассказать его вслух, глядя на бегущую струю воды. Мне нестерпимо захотелось рассказать все воде. А вдруг станет легче? Скажете: глупо и наивно? Конечно, наивно, и, тем не менее, я рассказала. Какой, оказывается, замечательный собеседник эта бегущая струя воды. Она ни разу меня не перебила, только журчала и журчала, видимо ей, и дела не было до моих горестей. Конечно, никакого облегчения не наступило. Скорее наоборот, я еще острее почувствовала свою безвыходность. Прокрутив весь сегодняшний день в голове, я вдруг поняла, почему Юля не желает разговаривать со мной.

— Конечно, разве ей до меня? — рассуждала я вслух, — Этот Иван Степанович, видимо ее отец. Ведь она называла себя Юлией Ивановной. Мать умерла, отец беспробудно пьет. Она вынуждена покупать ему спиртное, не в силах вывести из запоя. А тут на ее голову свалилось несчастье с Артемом и его бабушкой. Все заботы по организации похорон девушке пришлось взять на себя. Бедняжка! Мои проблемы против ее несчастий, просто ерунда.

Все-таки вода помогла. Я немного расслабилась и успокоилась. Теперь предстояло томительное ожидание Коли и Натки, обещавших заехать вечером. Время тянулось ужасно медленно. Чтобы как-то себя занять, я сбегала в магазин, купила кое-какие продукты и приготовила ужин. Очень уж хотелось быть хоть чем-то полезной для Натки и Коли, принявших участие в разрешении моих неприятностей.

Первая приехала Натка. Коля появился спустя час. За это время я успела рассказать подруге о неудачной попытке встретиться с Юлей.

— И все-таки я не понимаю, почему она не хочет с тобой говорить!? — ворчала Натка.

— А я ее, как раз, прекрасно понимаю. У нее горе, да и отец в запое. Знаешь, это страшно когда у тебя на глазах гибнет дорогой человек.

— Ты про Артема?

— И про Артема тоже. Я сейчас про отца ее говорю. Он с горя спивается, а Юля, видимо, ничего не может сделать, чтобы ему помочь.