Наталья Ботина - Соседкины проблемы в наследство

— Соседей никого нет, дачный сезон закончился. Мамка тут потому и любит отдыхать, что глушь. На всю деревню одна глухая бабка на зиму остается, но она ни за что не впустит чужих.

— А если они попутку поймают? — теперь занервничал Кривой.

— Какие попутки в такое время ночи…

Натка на земле вновь издала стон.

— А с ней что делать?

Мы с Андреем, все это время наблюдавшие за происходящим из своего укрытия, как по команде затаили дыхание, ожидая ответ Мирона. Тот на минуту задумался, а потом равнодушно махнул рукой.

— Засунь ее вон в тот сарай, — распорядился он, показывая на строение, в котором уже находились мы с Андреем.

— Так там дверь не закрыта, а она, наверное, скоро придет в себя, — резонно заметил Кривой.

— Есть замок, им только никто не пользуется. Тащи ее, замок я сейчас найду. Пусть с ней Мамка разбирается. Это ее блажь притащить девку сюда. Мало ей трупов на совести, — критично, по-стариковски проворчал он.

— Только этого не хватало, — встревожился Андрей, — из огня да в полымя. Сами, добровольно в ловушку залезли. Черт! — он нервничал и никак не мог придумать что-нибудь, что могло бы спасти нас всех от плена.

Кривой неуклюже подхватил Натку за плечи и войлоком потащил к сараю.

Мы отпрянули от окна, Андрей помог мне вернуться в глубь сарая, так, чтобы не попасть в поле зрения бандита, когда тот откроет дверь. Опустился со мной рядом и быстро заговорил:

— Танечка, ты только не волнуйся. Там Натка. Она без сознания, но она живая, а это главное. Кривой тащит ее сюда к нам…

— Они сейчас найдут замок и закроют нас снаружи, — тревожно зашептала я, глядя на Андрея во все глаза, полные ужаса и отчаяния.

— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Танечка, не бойся, мы обязательно отсюда выберемся. Я обещаю тебе…, — горячо повторял он, хотя сам, думаю, слабо верил в это.

Ему хотелось убедить в этом меня, вселить надежду. Он перестал шептать только тогда, когда дверь открылась и Кривой втащил вовнутрь бесчувственное тело Натки. Она была в больничной одежде и босиком. Я с силой закрыла сама себе рот рукой, чтобы невольно не закричать от отчаяния и страха за подругу. Кривой перевел дух и довольный своей работой отряхнул руки.

— Ну, где он там с замком? — спросил он сам себя, — А еще кричит, что он здесь почти хозяин. Не знает где, какая вещь лежит. То же мне…

С этими словами, Кривой вышел из сарая и пошел в дом. В первое мгновение меня озарила надежда, я решила, что Кривой решил не закрывать сарай, надеясь, что Натка никуда не денется, но потом здравый смысл победил, и я поняла, что бандит всего лишь решил помочь Мирону отыскать замок. Мысль только мелькнула в моей голове, и я тут же зашептала Андрею в самое ухо:

— Андрей, милый, это наш шанс! Беги, прошу тебя! Я останусь с Наткой. Ты же понимаешь, что всем вместе нам не уйти. Давай, давай, быстрее, пока они не вернулись. Звони Коле, в полицию, куда угодно только вытащи нас отсюда! — я толкала его к выходу, не давая времени на раздумья.

На секунду Андрей замешкался, но потом быстро сбросил с себя куртку и ботинки и со словами: «Надень на Наташу, она простынет» выскочил из сарая и, пригибаясь к земле, побежал в направлении машины. Задержись он еще хоть на секунду, и его обязательно заметил бы Кривой, который в это время уже вышел из дома и шел к сараю с замком в руках. Но он остановился, чтобы прикурить сигарету, наклонил голову, прищурил глаза, втягивая дым, и этих несколько секунд Андрею хватило, чтобы скрыться в темноте.

Кривой еще раз заглянул в сарай, убедился, что Натка по-прежнему лежит неподвижно, с силой захлопнул дверь и повесил большой амбарный замок.

Как только стихли шаги, я ползком добралась до подруги и осмотрела ее, насколько позволяло освещение. Я ощупала ее руки и ноги. Они были ледяные. Никаких видимых повреждений на теле Натки я не обнаружила. Но слишком легкая одежда для поздней осени сама по себе внушала опасение. Я быстро, насколько мне позволяла моя раненая рука, и Наткина — в гипсе, надела на нее куртку Андрея, застегнула молнию, надела на голову капюшон. Босые ноги подруги я сначала хорошенько растерла, потому что они были просто мертвецки холодные, потом натянула на них свои шерстяные перчатки, а затем ботинки Андрея.

Натка тихонько стонала, но глаза так и не открывала. Я подтащила бесчувственную подругу ближе к стене, навалила на себя, крепко прижалась к ней и беззвучно заплакала.

Я плакала от обиды на себя, от страха за Натку, от безысходности и отчаяния. Слезы горячими ручейками текли по щекам и губам, я слизывала их, не в силах утирать. В конце концов, усталость взяла свое, и я задремала.

Пока я, крепко обнимая подругу, забылась тревожным сном, мой любимый мужчина осуществлял отчаянную попытку вырваться из лап бандитов. Я даже представить не могла, какие опасности могут подстерегать его, когда сама же и подтолкнула его к этому шагу. Подробности побега я узнала гораздо позже. А происходило все именно так.

Первая мысль Андрея была угнать автомобиль Мирона, и «убить этим сразу двух зайцев». Во-первых, сам он на машине гораздо быстрее добрался бы до помощи, а во-вторых, лишил бы бандитов средства передвижения. Но тут в его голове мелькнула страшная мысль. Бандиты сразу поймут, кто угнал их авто, обязательно проверят на увезли ли беглецы Натку, возможно обнаружат и меня, и что тогда они, разъяренные могут с нами сделать, Андрей даже думать не хотел. По его представлению бандитам ничего не стоило просто убить нас с Наткой, но это было бы самое легкое наказание за дерзость Андрея. Поэтому идея угона моментально отпала.

Он дождался, пока Кривой вошел в дом, а потом бегом выскочил за ворота и бросился в ту сторону, откуда совсем недавно приехали преступники. Бежать босиком, в одних носках по холодной осенней земле было неприятно, но он старался не замечать этого, думая лишь об одном: скорее добраться до помощи. У него с собой не было никаких документов, ни денег, но все же он не отчаивался и бежал, бежал не останавливаясь. Как будто выполнял забег на длинную дистанцию, и обязан был выиграть. Только в этом забеге главный приз — жизнь, по меньшей мере, двух женщин, одна из которых, то есть я, за эти несколько дней, как он потом утверждал, стала для него дороже всего на свете.

Когда он добрался до трассы, было еще совсем темно. Не зная, в какую сторону бежать дальше, он остановился и перевел дыхание.

— Половина пятого, — сказал он вслух, едва взглянув на часы. Электронное табло подмигнуло ему слабым светом, как бы приободряя.

Полагаясь на интуицию, Андрей повернул направо и побежал дальше. Вскоре впереди замаячил свет автомобильных фар. Машина ехала навстречу, но ему было все равно в какой стороне искать подмогу, главное добраться до людей.