Ирина Комарова - Плохо быть бестолковой

Костя тоже не был спокоен. Он повертел головой, оглядываясь, потом сделал пару шагов к краю платформы и посмотрел вниз, на рельсы, словно проверяя, не пропали ли они со своего места. Вернулся к подельнику, что-то сказал и требовательно протянул руку. Судя по тому, что Санек снова достал пачку, попросил закурить. Костя вытряхнул из пачки сигарету, зажал ее в зубах, прошелся взад-вперед по перрону и только потом заметил, что Санек протягивает ему спички. Отмахнулся, сказал что-то резко и достал из кармана зажигалку. Все это время Кириллов неторопливо прогуливался чуть в стороне, то удаляясь, то приближаясь к бандитам.

Костя наконец закурил и, подождав, пока Витька приблизится, сделал шаг ему навстречу.

– Братан, ты на Питер поезд ждешь?

Я отступила от окна еще на шаг в сторону. Разумеется, я не верила, что, бросив случайный взгляд в окно вокзала, кто-то из бандитов не просто заметит меня, а еще и узнает. Но осторожность в нашем деле, сами понимаете, лишней не бывает, это нехитрое правило Гошка мне хорошо вдолбил. Да и от непосредственного руководителя операции, то есть от Кириллова, я прямое указание получила, причем не один, а два раза. Велел Витька в сторонке постоять – значит, там мне и место. Тем более качество аппаратуры превосходное – когда так хорошо слышно, то смотреть на происходящее уже нет необходимости. Вот, например, сейчас, даже не глядя, я понимаю, что Витька остановился.

– На Питер, – лениво ответил он Косте.

– Встречаешь кого или сам едешь?

Да, Костя заметно нервничает и, как это часто бывает, пытается отвлечься разговором со случайным человеком.

– Встречаю. – Кириллов, наоборот, спокоен, чуть ли не зевает. У него всегда очень хорошо получается изображать равнодушие и безмятежность. – Кореш едет, два года не виделись.

– Так ты местный? – А это уже голос Санька. Интересно, Витька вместе с Костей до него несколько шагов прошел или Санек с сумками к ним подтянулся? Нет, все-таки одного звука, даже очень хорошего, мне недостаточно – хочется и картинку видеть.

– Местный. А что?

Я скользнула вдоль стены, миновала три выходящих на перрон окна и остановилась у четвертого. Отсюда, хоть и плохо, но видно, а меня точно никто не заметит. Буфетчица, окончательно проснувшаяся, следила за мной с интересом, но вопросов не задавала.

– Может, знаешь, где последний вагон должен остановиться? – снова спросил Санек.

– А вон у того столба. – Витька небрежно махнул в сторону фонарного столба, стоящего метрах в тридцати от них. – Мой кореш как раз в последнем вагоне едет.

– Так чего мы здесь топчемся? – задал резонный вопрос Костя. – Пошли, нам тоже в последний вагон садиться.

Все трое перешли к фонарю и остановились там.

– Зараза, поезд опаздывает, что ли? – Санек непрерывно вертел головой по сторонам. – Откуда он прийти должен?

– Оттуда. – Витька ткнул пальцем влево.

Санек тут же развернулся и уставился в указанную сторону.

– Так что, опаздывает? – повторил он.

Витька пожал плечами, а Костя посмотрел на часы:

– Пока нет. Через три минуты прибытие… черт, до чего не люблю ждать!

– Ждать да догонять – хуже нет, – солидно согласился Кириллов. – А вы чего в Питер? По делам или так, прошвырнуться?

Он умудрился задать вопрос настолько безразлично, что никакого интереса к себе бандиты не почувствовали – случайный человек от скуки ведет необязательный беспредметный разговор, и ничего больше. Но некоторая неловкость все-таки возникла, потому что Костя быстро ответил:

– По делам.

А Санек одновременно с ним ухмыльнулся:

– Прошвырнуться.

Костя бросил на него короткий взгляд, и Санек закашлялся, поперхнувшись сигаретным дымом.

– И по делам, и прошвырнуться, – с нажимом сказал Костя и слегка подвинулся, загораживая подельника от Витьки. Описал в воздухе правой рукой замысловатую загогулину и объяснил: – Совместим полезное с приятным. Но сначала – дела.

– Это понятно, – лениво согласился Кириллов. – Мы вот с корешем тоже…

Его голос заглушило невнятное металлическое дребезжание – поверить, что это голос человека, диктора, было невозможно.

– На еуый пут пыибыет пооед номеы уору емь аауао санпииеуг.

– Наш! – обрадовался Санек и, быстро нагнувшись, подхватил одну из сумок.

– Наш, – согласился Кириллов, а Костя молча взял вторую сумку и замер, вглядываясь в приближавшиеся огоньки.

Понятия не имею, знал Витька, где остановится последний вагон, или ткнул пальцем наугад и ему просто повезло, но когда поезд остановился, середина последнего вагона оказалась прямо перед фонарем, около которого стояли все трое.

Дверь вагона открылась, и на перрон вышел проводник. Следом за ним показался Гошка.

Костя и Санек заторопились к открытой двери, Кириллов, не отставая, двинулся за ними. Я затаила дыхание – вот сейчас… сейчас…

Гоша посмотрел на небо, потянулся, потом повернулся в сторону приближающихся людей и сделал пару шагов им навстречу. И тут проводник, оставшийся у Гошки за спиной, оживился: не издав ни единого звука, он замахал руками, начал корчить страшные рожи и даже несколько раз подпрыгнул.

– Сволочь! – выдохнула я.

– Кто? – не понял Витька, который не мог видеть этой пантомимы – Санек, Костя и Гошка полностью перекрыли ему обзор.

– Проводник! Знаки подает!

Дальше события развивались очень быстро. Санек замедлил шаг, несколько секунд изумленно смотрел на проводника, потом бросил сумку и завизжал:

– Засада!

После чего сделал нелепый заячий прыжок в сторону и побежал к выходу с перрона.

Костя растерянно замер – проводника от него загородила габаритная фигура Гоши, и неожиданное бегство подельника застало его врасплох. Машинально он потянулся к брошенной сумке, но поднять ее не успел. Кириллов сбил бандита с ног, отшвырнул его в сторону Гошки и рванулся за удирающим Саньком.

Досматривать представление я не стала. Я достаточно хорошо знаю Гошку, чтобы не сомневаться – он скрутит Костю без проблем. Уложит его рядом с набитыми деньгами сумками да еще поинтересуется заботливо:

– Тебе удобно?

Но если напарнику моя помощь сейчас не требуется, то Кириллов, думаю, от нее не откажется.

Уже на бегу, перед тем как выскочить на улицу, я зачем-то махнула рукой буфетчице и крикнула:

– До свидания!

Если она и ответила мне, то я не услышала. Вылетела на крыльцо и увидела, как Санек распахивает дверцу «жигулей». Уже не скрываясь, я скатилась с крыльца. Не знаю, увидел меня Санек или нет, но машина с ревом сорвалась с места. Ладно, я и не рассчитывала его перехватить, понятно было, что не успею. Зато должна успеть другое.

Универсальная отмычка, Гошкин подарок, всегда со мной, в специальном кармашке, и чтобы достать ее, мне нужно две секунды, не больше. Еще пять секунд – вскрыть замок на водительской дверце «Нивы» (весьма хилый, кстати, замочек – вот уж не ожидала от Кириллова такой небрежности) и забраться в машину. Теперь, уже из другого кармана, достаем маленькую синюю коробочку – особо хитрый приборчик, против которого ни одна система зажигания не устоит. Приборчик, в отличие от отмычки, не подарок, это собственность фирмы, и получила я его от Ниночки, под расписку. О, вот мотор и заработал! Как раз вовремя, потому что из-за угла здания вокзала показался Витька.