Светлана Алешина - Бальзам на душу

Вдруг я услышала какое-то болезненное кряхтенье, негромкий шум, а потом из-за машины Барабаша, по-прежнему стоящей на дороге с зажженными фарами, появился сам Барабаш – поникший подобострастный силуэт, всем своим видом выражающий униженное смирение и покорность. Предусмотрительно укрываясь за машиной, силуэт сдвинулся в нашу сторону, и заискивающий голос Барабаша спросил:

– Пан профессор, с вашего позволения я бы хотел поехать домой… Наверное, мне не стоит здесь задерживаться. Скоро начнет светать. Если меня кто-то увидит, могут возникнуть разные неудобные вопросы. Я думаю, это вам ни к чему…

– Стой пока, где стоишь! – резко ответил ему бандит, даже не поворачиваясь в сторону Барабаша, и теперь я совершенно четко поняла, что рядом со мной не кто иной, как профессор Куницкий.

Все встало на свои места. Можно было сказать, что все вопросы отпали. Схема, по которой разворачивались события, была до смешного примитивной. Но самым забавным было то, что мы заплатили кучу денег за то, чтобы нас предали. Правда, Барабаш заслуживал самой высокой оценки за свое актерское мастерство – ведь ни у меня, ни у Виктора за все это время не возникло в отношении его даже тени подозрения. Это было до того обидно, что я не смогла удержаться от ехидного замечания.

– А вы, оказывается, большой талант, пан Барабаш, – подала я голос. – Ведь я до последней минуты не могла догадаться, что вы обыкновенная свинья!

Барабаш промолчал. За него ответил Куницкий. Видимо, ему удалось взять себя в руки, и голос его звучал как раньше – спокойно и с достоинством.

– Вы несправедливы к нашему общему другу, пани Ольга, – с холодной иронией произнес он. – Барабаш, разумеется, не свинья. Он самый обыкновенный человек – из плоти и крови. Это обстоятельство и позволило нам найти с ним общий язык. Нехитрый выбор, который мы ему предложили, – жизнь или смерть, – он сделал не колеблясь, что делает честь его интеллекту. Он не герой, конечно, но считать человека свиньей за то, что в своих поступках он руководствуется разумом, – это уж слишком!

– Корыстью он руководствуется! – буркнула я, позволяя себе сесть. – Вытянул, мерзавец, все наши деньги. Мог бы хотя бы сделать нам скидку, раз уж взялся работать на вас!

Куницкий покосился в мою сторону и возразил:

– И опять вы несправедливы к пану Барабашу! Все это время он работал на вас. Наше появление было для него не меньшим сюрпризом. Он же не знал, что мы взяли его на заметку с того самого дня, как он увез вас из отеля пани Шленской. Выяснить, что вы никуда не уехали, а поселились в доме Барабаша, было делом техники. Пан Барабаш думал, что следит за нами, а это мы следили за ним. Можно сказать, что он разыграл написанную нами партию как по нотам. Сотрудничество с нами было просто логическим завершением всего хода событий.

Кажется, Куницкий еще что-то хотел сказать, но тут затрещали кусты и на освещенный участок дороги вышел человек. Еще издали он с досадой развел руками и, подойдя ближе, возбужденно заговорил с Куницким по-немецки. О содержании разговора я могла только догадываться, но, судя по всему, этот охотник вернулся ни с чем.

Прошло еще минут десять. Теперь уже вдвоем бандиты нервно озирались по сторонам, ожидая, когда появятся остальные. И я еще раз мысленно поблагодарила Виктора за его побег. Если бы не это, мы бы давно уже были мертвы – я в этом нисколько не сомневалась. Только бы Виктору удалось перехитрить своих преследователей!

Снова зашумели кусты, и появились еще двое. Я с замиранием сердца всматривалась в эти фигуры, но, к моей огромной радости, ни в одной из них я не узнала Виктора. Еще большей радостью для меня были слова незнакомцев. Они заговорили по-русски, но уже по одному тону можно было понять, что вернулись они ни с чем.

– Он ушел, доктор! – виновато сказал один.

– Как сквозь землю провалился! – подтвердил другой. – Темнота еще – глаз коли! Что будем делать, доктор?

Куницкий, который теперь стал еще и доктором, ответил не сразу. Он молча разглядывал своих подручных, о чем-то размышляя. Его молчание действовало угнетающе не только на меня. Бандиты тоже чувствовали себя неуютно – это было заметно по их напряженным настороженным позам. По-моему, они ждали взрыва.

Но взрыва не последовало. Куницкий нарочито обыденным движением пригладил волосы, обвел всех спокойным взглядом и заговорил – размеренным убедительным тоном, словно лекцию читал. Говорил он по-русски, что могло значить только одно: по крайней мере, двое из его людей были нашими соотечественниками.

– Вообще-то, я ждал от вас большей расторопности, парни! – заметил Куницкий. – Вы знаете, как мало у нас времени. Но не будем пороть горячку. Сейчас нам нужно сосредоточиться на главном. А этот человек от нас не уйдет. У него небольшой выбор. Или он идет в полицию, где его вряд ли встретят с распростертыми объятиями, или он уже завтра явится к нам, чтобы попытаться освободить пани Ольгу. Насколько я понимаю характер этого парня, он выберет последнее. Я люблю людей, совершающих мужественные поступки, – с ними проще.

– А если он не станет совершать мужественные поступки, доктор? – мрачно спросил один из бандитов. – Если он все-таки пойдет в полицию?

– Это хороший вопрос, Лео! – серьезно сказал Куницкий. – Если он так поступит, нам будет туговато, не скрою. Но у нас есть теперь козырной туз в рукаве. Это очаровательная пани Ольга, которую вы уже знаете. Увы, она бегает не так быстро, как ее друг, и это большая удача для нас.

– Прошу прощения, доктор, – вмешался другой наш земляк. – Но ведь за бабой кому-то придется следить, а значит, один человек не сможет принять участия в раскопках. Это замедлит работу.

Куницкий смерил его тяжелым взглядом.

– Ты говоришь чепуху, Макс! – твердо сказал он. – Никто не будет следить за женщиной. Мы отправим ее в буфер, только и всего. В замке найдется немало места, где она не сможет причинить нам никаких хлопот.

– В лесу места еще больше, – убежденно сказал Макс. – Ее нельзя брать с собой, доктор.

– Что ты предлагаешь? – зловеще проговорил Куницкий. – Разве это что-то изменит? Кто-то все равно должен быть в карауле, не так ли? Ты забыл – у нас есть еще один свидетель, – он кивнул в сторону Барабаша.

– Пока есть, – упрямо сказал кровожадный Макс.

Барабаш издал горлом странный плачущий звук. Он слышал все и был напуган до смерти. Наверное, он хотел просить о милосердии, но голос просто не повиновался ему.

– С его головы не упадет ни один волос! – грозно сказал Куницкий и, оборачиваясь к Барабашу, успокаивающе добавил: – Не бойтесь, с вами ничего не случится. Я за это отвечаю. Но цена этому прежняя – ваше абсолютное молчание. Если вам захочется поболтать где-нибудь в кругу приятелей, лучше сразу закажите себе гроб. Я многое могу понять, но я мало что прощаю.