Энн Перри - Казнь на Вестминстерском мосту

— Теперь я знаю, что искать, — с энтузиазмом сказал Питт. — По сути, цветочницы — это люди-невидимки, пока не знаешь, что искать. Но как только понимаешь это, они сразу обретают плоть и кровь. У них вся территория поделена, как у птиц. На одной улице не увидишь двух одного вида.

— Птиц?

— На том конце Вестминстерского моста, что ближе к зданию парламента, обычно торгует Мейзи Уиллис, но в ночь, когда убили Гамильтона, как нам известно, она пошла на Стрэнд. Однако наш головорез заранее об этом не знал. Он — или, возможно, мне следовало бы сказать «она», — ухватился за этот шанс. То же повторилось с Этериджем и Шериданом. Она, должно быть, выжидала, когда представится шанс. Должно быть, приходила туда к закрытию заседаний в те вечера, когда на точке не стояла Мейзи, и дождалась момента, когда нужный ей человек оказался в одиночестве на мосту. Он, вероятно, остановился, чтобы купить цветы, не узнал ее в темноте — да он и не мог предположить, что под личиной одетой в тряпье цветочницы с лотком на шее скрывается знакомый ему человек! — Томас подался вперед, в его сознании все четче вырисовывалась стремительно складывающаяся картина. — Она, или он, взяла деньги, отдала ему цветы, а затем потянулась, чтобы приколоть их к петлице. — Инспектор поднял руку и изобразил, будто держит в руках бритву. — И перерезала горло. Он начал падать, она привалила его к фонарному столбу, привязала его же собственным кашне и оставила примулы в петлице. Никто не заметил ее: ведь она обычная цветочница, которая продала товар, приколола цветы к лацкану клиента и ушла.

— Если это женщина, то она должна быть очень сильной! — напомнил Драммонд. — Если же мужчина, то он вполне мог замаскироваться под цветочницу, кутающуюся от холода в теплую одежду, с надвинутой на глаза шляпой, с шалью, закрывающей шею и подбородок. Но как, черт побери, нам отыскать его?

— Теперь мы точно знаем, о ком надо расспрашивать'. Мы опять начнем с депутатов. Она наверняка продала не один букет — другие тоже покупали цветы. Кто-то может вспомнить ее. Как-никак это было необычно, что на месте Мейзи оказался кто-то другой и что вместо фиалок на лотке лежали примулы. Надо хотя бы выяснить ее рост — большой рост трудно скрыть, да и сутулость бросается в глаза. С помощью одежды можно запросто сделать себя толще, а вот избавиться от природной полноты нельзя. Мужчина может выдавать себя за пожилую женщину, но ему очень сложно замаскироваться под молодую — конституция и кожа не подходят для этого. Может, кто-нибудь обратил внимание на руки? Она наверняка была в митенках, но какого размера? Крупному мужчине никогда не скрыть свои руки и не выдать их за женские.

— Возможно, их действительно было двое? — Драммонд встретился с Питтом взглядом; на его лице не было ни малейшей радости, лишь страшная усталость. — Возможно, цветы были приманкой, чтобы отвлечь внимание жертвы, когда соучастник напал на него?

Томас понимал, к чему он клонит. Африка Дауэлл стоит с цветами, а Флоренс Айвори подкрадывается сзади с бритвой в руке, жертва поворачивается в последний момент — все раны были нанесены спереди левой рукой, — и женщины вдвоем привязывают его к фонарному столбу. Это опаснее, вероятность, что их заметят, больше — две женщины, покидающие место преступление. Но и исключать такую возможность нельзя.

— Нужно искать одежду, — сказал Питт ровным голосом. — Цветочница в дорогом платье и пальто тут же привлекла бы к себе внимание, а депутаты не говорили, что в цветочнице было что-то необычное; значит, она выглядела самой обыкновенной: среднего роста, плотно сбитая, с широкими плечами и пышной грудью, широкобедрая. Простая одежда, вероятно, в несколько слоев; шляпа и шаль, возможно, еще одна шаль, чтобы защититься от ветра с реки. Но самое главное — лоток с цветами. Ведь ей нужно было их купить, но столько, чтобы их было немного. Она хотела выглядеть так, будто заканчивает долгий торговый день: четырех или пяти букетиков вполне хватило бы. Однако где-то она их купила…

— Кажется, вы говорили, что у Флоренс Айвори есть сад? — спросил Драммонд, подходя к камину и наклоняясь, чтобы помешать угли. День был холодным, шел моросящий дождь. Оба мужчины успели сильно озябнуть.

— Но в частном садике не хватит примул на то, чтобы изо дня в день составлять букеты.

— Не хватит? Питт, откуда у вас такие глубокие познания в садоводстве? У вас тоже есть сад, да? Когда вы находите для него время? — Он повернулся к Томасу лицом. — Имейте в виду, когда мы раскроем это дело и вы получите повышение, времени у вас будет больше.

Инспектор слабо улыбнулся.

— Да-да, верно. Действительно, у нас есть крохотный садик, только им занимается главным образом Шарлотта. Просто я вырос в деревне.

— Вот как? — Драммонд вопросительно поднял брови. — Не знал. Почему-то мне казалось, что вы коренной лондонец. Удивительно, как плохо мы знаем тех, кого видим каждый день… Значит, она купила примулы?

— Да, вероятно, там же, где покупают все цветочники. На одном из рынков. Нужно послать туда наших людей.

— Хорошо, организуйте это. И еще опросите депутатов. Я этим тоже займусь. Кто из тех, кого мы знаем, мог бы сойти за уличного торговца? Наверняка не леди Гамильтон?

— Вряд ли, да и Барклай Гамильтон не смог бы выдать себя за женщину — он, кроме всего прочего, слишком высок.

— Миссис Шеридан?

— Возможно.

— Хелен Карфакс?

Питт пожал плечами, вопрос был сложным. Он не мог представить, чтобы у той бледной, несчастной женщины, которую он видел в день смерти ее отца, заплаканной, болезненно влюбленной в своего мужа, страдающей от его безразличия, хватило духу купить цветы, а потом встать на углу и продавать их незнакомцам, готовясь при этом совершить убийство. Он вспомнил просторечный выговор Мейзи Уиллис, ее широкую фигуру.

— Сомневаюсь, что у нее хватило бы духу хотя бы на торговлю, я уже не говорю об убийстве, — честно ответил он. — А с Джеймсом Карфаксом та же ситуация, что и с Барклаем Гамильтоном: он слишком высок, чтобы быть незаметным.

— Флоренс Айвори?

Флоренс ушла от своего мужа, и ей удавалось прокормить себя и дочь, пока их не приютила Африка Дауэлл. Она наверняка где-то работала.

— Да, думаю, могла. У нее точно хватило бы ума и воображения для этого, да и силы воли ей не занимать.

Драммонд подался вперед.

— Тогда, Питт, мы должны взять ее. У нас есть основания для обыска в ее доме. Не исключено, что мы найдем там одежду — если она собирается совершить еще одно преступление, в чем я не сомневаюсь. Господи, да она безумна, не иначе!

— Да, — мрачно согласился Томас. — Да, видимо, так, бедняжка.

Однако детальный обыск показал лишь наличие чиненой и штопаной рабочей одежды, садовых рукавиц и кухонных фартуков — в общем, ничего, во что могла бы одеться цветочница, — а также корзинок для цветов. Лоток, с которого торгуют уличные цветочницы, найден не был.