Алексей Рыбин - Фирма (Книга-Игра-Детектив)

Человек был в черном костюме. Уютно поскрипывали лаковые ботинки. Жесты длинноволосого господина были плавными и законченными, как у хорошего драматического актера.

- Ты меня понял, Роман? Не слышу твоего ответа.

- Понял, - тяжело вздыхая, произнес Кудрявцев. - Что вы мне выволочки устраиваете, будто я маленький...

- Ты хуже, - спокойно сказал длинноволосый. - Ты большой. А дела у нас с тобой недетские. Сам должен понимать.

- Да я все понимаю.

Толик смотрел на Кудрявцева, и в памяти все яснее и яснее проявлялись недавние события. Лицо валяющегося на асфальте хулигана, внезапно покрывшееся красным, судорожные движения остальных, когда в них попадали пули, беззвучно вылетавшие из длинных черных стволов.

Боян согнулся, и его неожиданно вырвало прямо на толстый ковер.

- А, очнулся, - спокойно констатировал длинноволосый. - Ну-ка, пойдемте отсюда, а то сейчас вонять будет. Роман, бери своего пацана. Прошу в кабинет.

Толик не помнил, как Кудрявцев довел его до кабинета. Потянув за рукав, Роман провел Бояна в туалетную комнату, сунул головой в раковину, включил на полную мощность холодную воду и подержал несколько минут под струей. Только теперь Толик почувствовал, что окончательно протрезвел и пришел в себя. И главное, его больше не тошнило, не было этих отвратительных, всегда таких пугающих зеленых мушек в глазах.

Кабинет оказался со вкусом обставленной комнатой - мебель карельской березы, несколько старинных картин на обтянутых зеленым шелком стенах (Толик слабо разбирался в классической живописи и не смог с первого взгляда определить авторов), тяжелая небольшая люстра. Единственным диссонансом в убранстве кабинета был хороший компьютер, стоявший на письменном столе.

- Для тех, кто не знает, меня зовут Георгием Георгиевичем, - сказал хозяин, не глядя на Толика, но, очевидно, обращаясь к нему, поскольку, кроме Бояна, Кудрявцева и этого самого Георгия Георгиевича, никого больше в помещении не было.

Тут Толик понял, кто перед ним находится. Он вспомнил и золотые кольца к свадьбе, и чудом провезенные в Москву и оформленные во время путча паспорта, и мебель карельской березы, которую доставал кому-то Роман.

- Ну, господа, что мне с вами делать? - Георгий Георгиевич по-прежнему не смотрел на своих гостей. - Это уже переходит всякие границы. По вашей милости пришлось стрелять в людей. А ведь, между прочим, был выбор. Либо эти деятели вас замочили бы, либо мои люди - их... Что же меня заставило сделать этот выбор?

Кудрявцев помотал головой, словно отгоняя назойливых насекомых.

- Ну, к чему все это? И так понятно ведь...

- Понятно ему... Распустил я тебя, Рома, распустил.

- А я никогда вашим подчиненным не был, - холодно ответил Кудрявцев. Так что попрошу без фамильярностей.

- Верно. Верно говоришь. Только уважение надо бы иметь. После того, что я для тебя сделал. И для него, кстати. Хотя нехорошо, не люблю я напоминать о добрых делах, но, видишь, приходится. Память у людей короткая. Что я могу с этим поделать? А ничего не могу. Вот и приходится словесами воздух сотрясать. Но, кажется, все равно впустую... Ты подумал над тем, что я просил? - резко спросил он у Кудрявцева. - Или, пока водку жрал, некогда было о делах размышлять?

Кудрявцев посмотрел на часы.

- Подумал... У меня встреча с Артуром. Через час. А?

Он вопросительно посмотрел на хозяина.

- Перебьется твой Артур. Тебе только сейчас на встречи и ездить. Приди в себя, Рома, я тебя последний раз предупреждаю. Последний. Ты мое слово знаешь.

- Да уж знаю... - Кудрявцев тяжело вздохнул. - Я подумал. Тут дело тонкое. Можно, конечно, как вы любите...

- Это как же, позволь спросить?

- Да вот как сегодня...

Георгий Георгиевич помолчал, покачиваясь всем корпусом с пяток на носки.

- Борзеешь ты, Рома. Нехорошо. Очень мне это не по душе.

- Я дело говорю, Георгий Георгиевич. Можно так. Можно иначе.

- Как же это - "иначе"?

- Тоньше. Правильнее. И действеннее. Запугать Вавилова - дело непростое. Даже, можно сказать, невозможное. Он сам кого хочешь запугает. Да и мне это, честно говоря...

- Что?

- Не по душе. Я не бандит, извините за выражение.

- Извиняю.

Толик навострил уши. "Запугать Вавилова"! Что они собираются делать? А Кудрявцев-то - хорош гусь, оказывается! Непростой мужик, надо же!..

- Так что ты предлагаешь? - спросил Георгий Георгиевич.

- Надо по нашей теме их подловить. Вывести на официальный уровень. Шантажировать, одним словом. Только через официальные каналы.

- Ну-ка поясни.

- У них есть артисты, которые торчат со страшной силой. Вот и нужно этому делу придать огласку, дискредитировать фирму. Что, мол, поощряет она торчков, ну вы понимаете...

- Думаешь, их это испугает? Про наркоту и так все знают.

- Смотря как обставить. Можно так заделать, под такую статью подвести, что у них выхода не будет. У нас вон генеральных прокуроров с должности снимают, не то что там... А тут - фирму какую-то прищучить... Думаю, можно.

- Хм... И что за артисты у тебя на примете?

- А вот это вы у него спросите. - Кудрявцев махнул рукой в сторону Бояна. - Толик лучше знает. Он с ними со всеми трется в клубах.

- Да? - Георгий Георгиевич впился глазами в лицо Бояна. - Знаешь?

- Чего?

- Чего-чего? Ты же с Вавиловым сейчас начал дела вести, или я ошибаюсь?

- Начал... А что вы хотите?

- Мы хотим порядок навести. Мы хотим, чтобы наши эстрадные звезды не превращались в бомжей, в алкашей и наркоманов. Хотим, чтобы они были похожи на людей. Чтобы они зарабатывали нормальные деньги. И жили как люди. Вот ты, к примеру... Сколько тебе Вавилов обещал за твой проект?

Толик почесал в затылке. Ему нравился этот Георгий Георгиевич. Серьезный человек. Его окружала какая-то аура стабильности и крепкого, настоящего богатства.

- Ну...

- Ладно, можешь не отвечать. Гроши он тебе обещал. А мы вот с Ромой думаем свою фирму открыть. Вернее, она уже открыта... Да, Рома?

- Да, - неохотно сказал Кудрявцев.

- Собственно, я уже давно в шоу-бизнесе, - продолжал Георгий Георгиевич. - Не новичок в этом деле... Ну так как, Анатолий? Что ты можешь сказать о своих знакомых артистах? Все они тебе нравятся? Мне очень важно это от тебя услышать. Почему - объясню чуть позже.

- Нет, не все.

- Так. Уже хорошо. А ты не удивлен, что сегодня вас отбили мои люди? неожиданно сменил тему Георгий Георгиевич.

- Спасибо, что отбили... Значит, у вас с Романом, я понимаю, какие-то серьезные дела. И вы нас страховали... Зная, что... Ну, как бы это...

- Что Роман ушел в беспредел. Правильно я говорю?

- Правильно... В общих чертах, - кивнул Роман.

- Ну вот. Хоть в общих чертах, и то ладно - с деланным облегчением произнес Георгий Георгиевич. - Но не только поэтому. Не только. - Он внимательно посмотрел на Бояна. - А еще, и в первую очередь, потому, что главное наше богатство - это что? Люди. Люди - главное наше богатство. Если мы будем разбрасываться умными людьми, то вообще... не то что зарабатывать перестанем, а просто без штанов останемся... Я всю жизнь так строю дела, что у меня на первом месте - люди, а потом уже все остальное. Будут умные люди вокруг - все будет хорошо. Умные и богатые. Это еще один мой принцип. Чем больше вокруг тебя богатых и счастливых людей, тем тебе лучше и комфортней живется. Надо давать зарабатывать тем, кто находится рядом. Это очень важно. Я к чему такие слова говорю?