Андре Бьерке - Тайна запертой квартиры

— Посмотрим, что у тебя получится на деле. — Монсен рывком вскочил с мягкого кресла и оттолкнул его, как будто оно угрожало его служебной энергии. — Пора за работу, господин детектив-хоббист. Мы сейчас же поедем на место происшествия. Пошли!

Двое полицейских стояли на кухне в квартире фру Хольст на втором этаже, как раз она и оповестила вчера смотрителя здания. Фру Хольст была женщиной трудолюбивой и приземленной, с прочными бытовыми навыками: во время разговора она продолжала чистить свое столовое серебро. Визит полиции ни капли ее не смутил, наоборот, она оживленно рассказывала о происшедшем событии, Видно, не так уж часто в этом доме происходило что-то необычное.

— Вот уж никогда не думала, что стану свидетелем настоящей трагедии! — выпалила она. Хотя ее лицо каталось расстроенным, голос был звонкий — И так это неожиданно случилось — кто бы мог ожидать? — Она поставила один серебряный кубок на кухонную подставку у окна и принялась за другой. — Да, итак, я здесь стояла вчера и мыла посуду после обеда. Посуды было полно: накануне мы принимали гостей. Я принялась за дело в половине пятого…

— Вы посмотрели на часы? — спросил Монсен.

— Нет, но я посмотрела ка кота. — Фру Хольст улыбнулась с загадочным видом. — Я выглянула в окно и увидела, как кот фрёкен Габель выбегает с черного хода во двор. Тогда я сказала себе: сейчас ровно половина пятого. Мы могли сверять часы по этому животному.

— Ах, вот как! У фрёкен Габель был кот? — с интересом спросил Вангли.

— Ну да, великолепный белый ангорский кот. Хорошо, что он был у нее, ведь она так одинока, бедняжка. — Женщина опустила тряпку и задумчиво поглядела на свое отражение в сверкающем серебре. — Тяжело, наверное, быть такой старой. Надеюсь, что я сама…

Монсен перебил ее:

— Значит, она имела обыкновение выпускать кота в это время?

— Да, точно в половине пятого, чтобы он мог подышать воздухом, пока она отдыхала после обеда.

— И тогда она открывала и свою собственную дверь, выходящую во двор, не правда ли?

— Да, но она приоткрывала только щелочку, чтобы кот мог затем вернуться самостоятельно. Он обычно гулял по двору полчаса. Затем возвращался и прыгал в ее постель. Она всегда спала после обеда в маленькой комнате рядом с кухней. Ложилась отдыхать точно в половине пятого. Привычка, знаете ли…

— Минуточку, — перебил ее Вангли. — Итак, это означает, что каждый день во второй половине дня черный ход был некоторое время открыт?

— Я же сказала — приоткрыт, — поправила женщина и со знанием дела стала полировать половник. — Конечно, приоткрывая, она никогда не снимала цепочку. Никто не мог войти в квартиру, кроме кота… Она была так боязлива, бедняжка. Когда кто-то звонил в дверь, фрёкен Габель всегда только приоткрывала ее, не снимая цепочки. И лишь услышав мой голос, отваживалась выйти на порог…

— Пожалуйста, ближе к делу, — сказал Монсен, которому не нравилась излишняя женская словоохотливость во время полицейского допроса. — Итак, вы начали мыть посуду в половине пятого. А вы смотрели во двор в течение следующих тридцати минут?

— Конечно, ведь вчера стояла прекрасная погода. Птицы заливались трелями на штативах для сушки белья, а кот так забавно играл с пучками травы.

— Вы видели кого-нибудь во дворе?

— Ни единого человека. Только птицы и кот.

— Никто не выходил из этой двери и никто не входил в нее?

— Нет, это я могу сказать точно. У меня отличное зрение. — Фру Хольст гордо выпрямилась. — Мне уже пятьдесят, а я еще ни разу не одевала очки.

— А что произошло потом?

Женщина отложила тряпку и задумчиво поправила фартук.

— Как я уже сказала, посуды было очень много, и чтобы ее всю перемыть потребовалось целых полчаса. И тут я увидела, как кот взбежал на крыльцо и проскользнул внутрь. Ровно пять часов, сказала я себе. Кот хочет молока, и фрёкен Габель сейчас проснется. Потом она поковыляет на кухню и включит газ, чтобы сварить кофе. Вы только подумайте, я представила себе, как она открывает газ… — На лице фру Хольст появилось потрясенное выражение.

— Ну и?.. — Монсен предпочел бы меньше деталей,

— Но вскоре кот появился вновь. Он вел себя необычно: мяукал, скулил и как-то странно смотрел на окна первого этажа. Вдруг меня кольнуло предчувствие, что внизу случилась какая-то беда. Я быстро спустилась по лестнице и сразу поняла, отчего мяукал кот: он не мог попасть в квартиру: дверь черного кода была закрыта. И пока я там стояла, я почувствовала запах газа, поэтому и вызвала смотрителя здания.

Монсен выглянул в окно.

— О! Сейчас он как раз во дворе. Думаю, нам обязательно нужно поговорить и с ним. Благодарим, фру Хольст, не будем вас больше беспокоить.

Она открыла перед ними дверь, но Вангли остановился на пороге.

— Фрекен Габель общалась еще с кем-нибудь в этом доме?

— Нет, ни с кем. Она наверняка никого не знала, хотя и жила здесь много лет. Только со мной иногда… Почему вы, собственно, спрашиваете об этом? — У фру Хольст появилась напряженная складка на переносице. — И почему этим занимается полиция? Каждому ясно, что произошел несчастный случай. Пожилые дамы так рассеянны, им нельзя иметь газовую плиту. То ли дело электрическая!..

— Она наблюдательна, — заметил Вангли, когда они спускались по лестнице. — Но даже у бдительной домохозяйки у кухонного окна взгляд не всегда бывает внимательным.

— Ты думаешь, кто-то вошел в дом через черный ход? Эту возможность мы и обсудим со смотрителем.

Довольно большой двор обрамлялся стенами дома и высоким забором, который отгораживал его от других дворов. Дом был угловой и имел три входа; квартира фрекен Габель находилась у первого, большие ворота — в другом конце, на той же стороне, что и третий вход. Вангли констатировал, что они хорошо просматриваются из окна кухни фру Хольст, и если бы кто-то проходил к ним двором, или, наоборот, выходил из них, фру Хольст наверняка заметила бы этого человека.

Смотритель, занимавшийся починкой штатива для сушки белья, отложил инструменты, когда они приблизились. Это был человек в годах и с утомленным видом. В отличие от фру Хольст, он не обрадовался появлению полицейских. Узнав Монсена, смотритель угрюмо кивнул ему.

— Я могу быть чем-то вам полезен?

— Да, Гардму, я хотел бы, чтобы вы объяснили моему коллеге, как люди попадают во двор. Может ли кто-то пройти сюда с улицы?

— Нет, — Гардму покачал головой. — Когда-то этим путем приходили продавщицы газет и другие рассыльные. Но сейчас ворота всегда на запоре, а ключ только у меня и уборщиков мусора.

— Вчера здесь убирали мусор?

— Нет.

— И вы не впускали кого-нибудь из посторонних?

— Нет. А зачем? — Гардму настороженно прищурился. — Все гости пользуются подъездами.