Фрэнк Саизи - Синдикат дурмана

Комиссар назначил нескольких полисменов наблюдать за домом Кирату, других же отправил к нему в контору: вдруг там объявится...

Комиссар припомнил подробности инструктивного совещания. Давно уже в Управлении уголовной полиции сотрудники не испытывали такого прилива товарищеской солидарности и взаимовыручки. Каждый получил конкретное задание и отправился его выполнять, а сам комиссар решил тем временем побывать у Урдина и еще раз потрясти его: вдруг отыщется какая-нибудь ниточка, уцепившись за которую удастся выйти на членов синдиката дурмана. Но тут зазвонил телефон, и секретарша сообщила, что на проводе - моя супруга.

- Госпожа Кибвалеи? Мне очень-очень жаль, ничего нового о вашем муже пока сообщить не могу, но, поверьте, мы делаем все, что в наших силах...

- Я нашла его записную книжку, тут как будто есть номер телефона тех, кого он выслеживал.

- Где она была? - спросил комиссар с затаенным интересом.

- Возле дома валялась. Нашел ее наш маленький сын, Боб, когда играл во дворе. Если бы мы только знали, что она там... найди мы ее раньше... Он, должно быть, перекинул ее через ограду, когда на него напали.

- Прочтите мне, пожалуйста, последнюю запись.

- Я плохо вас слышу!..

- Ли, прочтите, что там у него на последней странице...

- А, поняла, слушайте: "Сегодня навестил Урдина в больнице имени Кениаты, где он находится на излечении, и попросил его рассказать все, что знает о синдикате дурмана. Он сказал, что Патель связывался с главарями по телефону Урдин утверждал, что их номер либо 601-74-83, либо 601-74-38. Оба номера я проверил, абоненты никакого отношения к преступному миру не имеют. Подозреваю, что Урдин перепутал последние цифры, и Патель звонил по номеру 601-78-43, принадлежащему некоему Т.Крейби, который, хотя и владеет по-прежнему данным домом, недавно эмигрировал в Австралию. Дом, очевидно, сдается внаем. Сегодня я звонил туда. Кто-то снимает трубку и молчит, вероятно ожидая услышать пароль. Я притворился, будто ошибся номером.

Полагаю, что отыскался адрес подозреваемых. Займусь этим завтра, а пока что еду к мистеру Кирату, в чьей принадлежности к синдикату сомневаться не приходится".

Комиссар, сдерживая волнение, заговорил в трубку с наигранной бесстрастностью:

- Записи могут оказаться весьма полезными, миссис Кибвалеи. Я сейчас кого-нибудь пришлю за этой книжкой.

Ему не хотелось вселять в мою жену неоправданно большие надежды, ведь полиция могла и не застать меня в живых, так что оснований для чрезмерного оптимизма пока что не было.

Положив трубку, он подошел к селектору и нажал на кнопку общего оповещения:

- Рентген-V вызывает Буффало-III.

- Слушаю, сэр.

- Где вы находитесь?

- Согласно приказанию, проводим обыск в гостинице "Санглория", сэр.

- Буффало-I!

- Слышим вас отлично, сэр!

- Буффало-III, продолжайте обыск в "Санглории", потом доставьте подозреваемых на допрос в управление.

- Все ясно, сэр.

- Буффало-I. Поезжайте на главный почтамт и немедленно выясните, по какому адресу установлен телефон 601-78-43. Дом принадлежит некоему Т.Крейби.

Начальник патруля Буффало-I повторил для проверки полученное указание.

- Следуйте по данному адресу и арестуйте всех, кто окажется в доме. Даю вам в помощь Буффало-II. Есть подозрение, что в доме окопались члены подпольного синдиката. Скорее всего, они вооружены и окажут сопротивление при задержании. Действуйте с предельной осторожностью - там "золотая рыбка"!

- Ясно, сэр.

- Буффало-II!

- Слушаем, сэр.

- Сообщите мне точное местонахождение дома. Я отправлюсь туда же, буду руководить захватом на месте.

- Слушаюсь!

Комиссар достал свой автоматический "браунинг". Давно уже не приходилось ему лично участвовать в подобном деле, и он с волнением готовился возглавить предстоящую операцию, не желая никому это перепоручать. Больше всего он уповал на то, что ему удастся спасти мне жизнь...

Меня развязали. Я был в сознании, хотя испытывал огромную усталость; в голове стреляло; жутко ныли раны, нанесенные мне похитителями. Я повернул голову, ища глазами Кирату, который, гневно сжав кулаки, расхаживал по комнате взад-вперед.

- Знаешь ли, ублюдок, сколько неприятностей ты нам доставил! - выдавил он из себя не без труда. - Из-за того, что ты совал нос куда не следует, мы вынуждены свернуть на время свои дела. Это обернется миллионным убытком, а тебе хоть бы хны! Чем ты за это заплатишь? Жизнью, собака! К вечеру от тебя останется лишь смердящий труп.

Я попытался привстать, но Кирату тут же ткнул меня в бок дулом пистолета. Калибр - 9 миллиметров, констатировал я про себя, марки "вебли", серебряная рукоятка.

- Слишком ты торопишься на тот свет. Что же, охотно тебе посодействую. Я предупредил, чтобы ты не корчил из себя бойскаута.

- А чего ты ждешь? - спросил я, едва ворочая языком. - Что я буду лизать тебе башмаки?

- Почему бы и нет? - завопил взбешенный Кирату. - Сейчас и приступим. На колени, пес!

- Это ты ведешь себя как сосунок. Если пришел меня убить, не тяни! Незачем играть в кошки-мышки. Но чтобы я лизал твои башмаки, не дождешься!

- Не дождусь? Еще как дождусь! Не сомневайся, будешь делать все, как я скажу. - Он треснул меня по голове рукояткой пистолета, еще в одном месте раскроив мне кожу. - Вот увидишь, пес!

Дверь отворилась, и на пороге возник Луиджи. Он поглядел на пенящегося злобой Кирату, потом перевел взгляд на мою окровавленную голову.

- Как тут у вас идут дела? - спросил он.

- Я хочу, чтобы он молил меня о пощаде.

- Что же, желаю удачи. Дайте знать, когда увозить труп.

Я знал, почему меня развязали. Кирату - садист, он не получил бы полного наслаждения, будь я связан во время пытки. И с развязанными руками я теперь никакой опасности не представлял - слишком ослабел от жестоких побоев и потери крови. Его глазки радостно вспыхивали при виде моей беспомощности.

- Долго будешь меня мучить, сукин ты сын! - простонал я, желая взбесить его, чтобы он поскорее меня прикончил. Надежд выбраться отсюда живым никаких...

- Чей-чей сын? - завопил Кирату и заехал мне рукояткой между ребер. Я умолк, уже не чувствуя больше боли.

- Позовете, когда настанет мой черед, - буркнул Луиджи и пошел к двери.

- Где босс?

- Уже уехал. Мы грузим в машину бумаги, отвезем их на новое место, а потом вернемся за жмуриком.

Он бросил косой взгляд в мою сторону и захлопнул за собой дверь. Все, подумал я, участь моя решена.

- Слыхал, ублюдок? - осклабился Кирату. Господи, подумал я, такие мерзавцы вообще не должны рождаться на свет! - Теперь мы одни, ты да я.

Я попытался отползти в сторону, но из этого ничего не получилось. Казалось, у меня все кости перебиты.

- Ты дерьмо, Кирату! - прошипел я. - Трусливое дерьмо!

В ответ он захохотал, отер пот со лба, потом внезапно посерьезнел.