Анна и Сергей Литвиновы - Золотой песок времени (сборник)

Заманчиво, конечно, для школьника — или романтика-бессребреника, коим сердечный друг и являлся. Но она уже тогда о собственной риелторской фирме подумывала. И сравнивать карьеру спортсменки-парашютистки с перспективой большого бизнеса даже не приходило ей в голову. Конечно же, без вариантов: бизнес! Тем более что неоднократно встречала на аэродроме дамочек, посвятивших жизнь небу. Рано постаревшие, лица в морщинах, ногти вечно обломаны (когда купол укладываешь, маникюр сберечь невозможно). Неприкаянные, помешанные на стихии. Но только, считала Лена, небесный азарт молодых, может, и украшает. А дама за сорок в плохоньком спортивном костюмчике и с парашютом на плечах выглядит по меньшей мере нелепо…

Пыталась, как могла, объяснить Димке, что вовсе не обязательно завязывать с небом навсегда. Но изменить приоритеты, сбавить обороты… Заниматься бизнесом… А парашюты — оставить как развлечение…

Димка делал вид, что соглашался. Но только — теперь уже без нее! — при первой же возможности удирал на аэродром.

Эти побеги и стали в их отношениях последней каплей.

— Прыгать будешь на тандеме, то есть вместе с инструктором. Не волнуйся, риск вообще нулевой, — тоном знатока просвещал ее Леонид.

А Лена (она уже отошла от первого шока) загадочно улыбалась. Что ж, впервые в отношениях с олигархом у нее появился козырь. Она, конечно, не прыгала больше десяти лет — бизнес закрутил настолько, что в выходные только выспаться мечтала, какой уж аэродром. Да и не хотелось, если честно, без Димки. Но позориться на тандеме не станет — над подобными «спортсменами» она во все времена посмеивалась. Разве героизм — вывалиться из самолета, будучи намертво прикрученным к инструктору? И нестись к земле — на пару с ним и полностью под его ответственность? Единственное, что требуется, — не вырываться и не орать. Стыдобища!..

…И на летном поле Лена первым делом спросила у встретившего их инструктора:

— А «ПО-17» с производства, наверно, уже сняли?

— Давно, — усмехнулся воздушный волк и с интересом взглянул на нее: — А вам что, знаком купол?

— Ну… я на нем чуть-чуть до пятисот прыжков недобрала, — усмехнулась девушка.

А Леонид впервые взглянул на нее с неприкрытым, абсолютно мужским интересом. Удивленно произнес:

— Ты не шутишь?

— Не-а, — улыбнулась она. И, вновь обернувшись к инструктору, произнесла: — Я еще в группе Фомича начинала. В той самой, первой в стране. По групповой акробатике…

— О, серьезная девушка, — уважительно произнес повелитель неба. И с оттенком зависти добавил: — Почти все оттуда давно в сборной. Кубок мира в прошлом году взяли…

— Ну а я выбрала бизнес, — пожала плечами Елена.

— Да, я понял. — Инструктор мазнул взглядом по их эффектной спортивной машине, припаркованной в шаге от летного поля.

А Леонид с заговорщицким видом положил руку ему на плечо:

— Слушай, брат, ну, раз она — воздушный волк… Точнее, волчица… Пусть со мной прыгнет? Как инструктор, а?..

Лена фыркнула. Переглянулась со старым парашютистом. Насмешливо произнесла:

— Нет, дорогой. Для этого специальный сертификат нужен. Но, если хочешь, я прыгну сразу за тобой… Будем падать рядышком.

И хулигански добавила, прямо в Лёнино ухо:

— А договор купли-продажи можешь прямо в свободном падении подписать!

Круто развернулась и, чувствуя, как все тело наполняется радостными пузырьками предвкушения, помчалась на парашютный склад. Нужно, на первый раз, выбрать себе не «Стилето» и не «Эсклабур», а что-нибудь поспокойнее.

Ох, как же ей парашютов, оказывается, не хватало!

Веселой толкотни в вертолете, лиц, исполненных показной беззаботности (хотя на самом деле перед прыжком немного волнуются даже чемпионы из чемпионов). Не хватало стремительно удалявшейся земли (а вместе с нею, казалось, внизу оставались и все, даже абсолютно неразрешимые проблемы). И сам воздух здесь, на высоте, был совсем другой. Сразу после взлета — горячий, напоенный ароматом потревоженной травы и солярки, но с каждой набранной сотней метров на борту становилось все свежее — будто не вверх поднимались, а постепенно перелетали из знойного летнего полудня в прохладную осень…

Лена сидела, свесив ноги в открытую рампу [1] Съемная хвостовая часть корпуса вертолета. В теплую погоду (в отличие от зимы, когда отделение происходит в дверь) прыжки производятся через нее. . То была прерогатива опытных спортсменов (начинающих, от греха подальше, сажали на скамейки поближе к кабине пилота). Но Лену — хотя она и была на этом аэродроме абсолютным новичком — выпускающий из опасного места не погнал. Или слух разлетелся, что она когда-то (пусть десять лет назад!) тоже подавала надежды. Или просто жаль стало матерому летуну стирать счастливую, предвкушающую улыбку с ее лица…

До чего же прекрасен мир — когда смотришь на него не из герметичного салона, не сквозь иллюминатор рейсового самолета! Все совершенно другое. Вот промелькнула стоянка, Лёнин спортивный автомобиль. На земле — машина впечатляла, вызывала зависть, а сверху выглядела просто как несолидная коробочка. А теперь — лес, и четко видно, как, не разбирая дороги, мчится испуганный ревом мотора бурый заяц. А потом — дачи (до чего забавно с высоты сто метров выглядят тетки, что копаются, попой кверху, в своих огородах!).

…А с борта, что взлетел за пятнадцать минут до них, уже посыпались парашютисты. В безоблачном летнем небе видно далеко, ясно. Вот парочка — летит в свободном падении, лицом друг к другу, взявшись за руки, и, кажется, целуется. Так увлеклись, что едва в бэпэ [2] Беспорядочное падение. Прежде чем открывать парашют, его обязательно надо стабилизировать. не свалились, и открылись поздновато, метрах на пятистах. К гадалке не ходи: приземлятся — получат нагоняй от начальника старта. А за ними отделяется команда. Восьмерка. Сразу видно, опытные. Делают все перестроения настолько быстро, что даже количество фигур подсчитать не успеваешь. И купола у всей команды вспыхивают на безопасных восьмистах метрах. Ничего не скажешь, профессионалы… «А вдруг там, с ними, — и Димка?!» — мелькнуло у Лены в голове. Но она, конечно, прогнала от себя мысль о нем. Откуда ему здесь, на коммерческом аэродроме, взяться?.. Да и вообще не факт, что отставной бойфренд связал свою жизнь с парашютным спортом. Димусик — он ведь такой: сегодня на уме одно, завтра другое. Может, давно уже перешел в серферы. Или увлекся бэйс-джампингом. А может, просто спился. У парней его склада, увлекающихся и безалаберных, пьянка — самый частый жизненный исход…

— Заходим на боевой! — кричит Лене выпускающий.

И сердце, конечно, екает. А губы автоматически растягиваются в улыбку — перед отделением ни в коем случае нельзя показывать, что волнуешься. Облизывать губы — удел новичков и трусов… И очень, кстати, приятно, что Леонид (ох, она почти о нем забыла!) — явно малость не в себе. Украдкой прощупывает, крепко ли пристегнут карабин, приторочивший его к инструктору.