Ирина Лобусова - Рагу из лосося

— Если кто-то выходил, он просто захлопывал дверь, без всяких электронных штучек. Захлопывал, предварительно открыв ее изнутри. Выйти было гораздо проще, чем войти. Дверь была заперта, поэтому охраннику, чтобы пройти, потребовался пропуск Алины.

— Все это выглядит как-то странно… И неправильно, если так можно сказать… Неправильно, словно ошибка… Я не понимаю… Наверное, я не могу точно выразить словами, но все это как-то странно. Очень странно!

— Так думаешь не ты одна.

— Мне все это не нравится!

— А вот в этом тебя поддержит уже не много людей! Для большинства заинтересованных в шоу — бизе в этом городе смерть Сергея Сваранжи — настоящий праздник!

— Вы хотите сказать, что Дима — один из них?

— По — моему, это сказала ты сама!

— Ладно. Что толку бросаться словами, если… А окна? Решетки они хорошо осмотрели?

— Они не были повреждены.

— А уборщица? Ведь у уборщицы должен быть электронный доступ.

— Уборщица, работающая на 2 и 3 этаже, одна. И она приходила на работу в 9 утра, то есть тогда, когда Алина находилась на третьем. Если же Алина была на втором, то она поднималась наверх, чтобы открыть дверь уборщице. Та убирала все помещения, кроме личного кабинета Сваранжи и его апартаментов. Второй раз уборщица появлялась в 9 вечера (раз в два дня), чтобы убрать апартаменты и кабинет. В 9 вечера Сваранжи всегда был там. Он открывал дверь из своего кабинета, а уборщицу наверх сопровождал охранник (который одновременно следил за ее работой). Я не помню, как зовут уборщицу (видел ее лишь несколько раз), но это пожилая женщина, лет 60, кряжистая, невысокая, бывшая сельская жительница. Очень молчаливая (для женщины такого возраста) и чистоплотная. За эти два качества ее и держали на работе. Уборщица абсолютно вне подозрений.

— И не было никаких случаев, чтобы график ее работы был изменен?

— Ни разу! Ты ведь знала Сергея — он не любил изменений.

— Как же прошел убийца?

— Я не знаю! И никто не знает! Но как прошел — вопрос не главный. Сергей мог просто его ждать в кабинете и открыть ему дверь. Главный вопрос — как он вышел.

— Я хотела спросить об одной вещи… Когда я была у следователя, об этом тоже зашел разговор. И я подумала, что… Я хотела спросить, с кем встречался Сергей? С кем он спал в последнее время?

— Спал — как всегда. Девки из баров, дорогие проститутки по вызову. А насчет «встречался» — ни с кем. Подруги у него не было. Ты ведь знаешь его отношения с женщинами. Со всеми и ни с кем. Я слышал, что в последние два — три месяца он даже редко водил девок в свои апартаменты наверху. Он никого не приводил неделями. Просто ему было не до женщин. Помнишь, я говорил тебе, что у него были проблемы с бизнесом, он даже собирался его продавать…

— Но вы не рассказали мне никаких подробностей!

— А я их и сам не знаю. Ладно. Теперь твоя очередь рассказывать.

— О чем?

— О твоем визите к следователю! Говори все. И подробнее.

Я вздохнула. Какие подробности можно было извлечь из набора общих дежурных фраз? Разве что о том, что следователь подозревает Диму, и в каждой фразе мне слышался намек? Об этом я решила промолчать. Для Вал. Евга. это могло представлять слишком большой интерес — интерес, который был мне не с руки. Много лет назад кто-то умный сказал мне фразу (с тех пор я всегда повторяла ее про себя): «Вместо любой хорошей беседы полезнее почитать любую хорошую книгу». Хочется болтать — сядь и читай. Вместо того, чтобы трепать на все стороны языком. Я предпочитаю все-таки почитать книгу. А если поблизости нет книг, я читаю рекламные вывески. Поэтому мой рассказ о визите в правоохранительные органы уложился всего в двух словах. Вал. Евг. был явно разочарован.

— И это все? Зачем тогда им ты?

Я ответила, что понятия не имею. Что удивлена и сама…

— Мне кажется, что… — внезапно Вал. Евг. замолчал. Лицо его стало белым, а губы двигались (так, как будто он поперхнулся), но не издавали ни звука… За какую-то долю секунды Вал. Евг. стал похож на рыбу, которую внезапно выбросили на песок. Перемена была просто поразительной! Особенно с человеком, не привыкшим считаться с окружающими настолько, что его вряд ли что-то могло поразить! Удивленная, я принялась вертеть головой, пытаясь рассмотреть, что же заставило Вал. Евга замолчать (вернее, поперхнуться теми словами, которые он собирался мне сказать). Разгадка была рядом, и я увидела ее сразу.

Дело в том, что в переулок въезжала машина. Это был длинный спортивный автомобиль. Он ехал очень медленно и просигналил, поравнявшись с машиной Вал. Евга. Просигналил явно нам. Очнувшись от своего столбняка (я не сомневалась, что Вал. Евга поразило именно появление этой машины в тихом переулке), Вал. Евг. стал еще белее, чем был, и сказал каким-то дрожащим голосом:

— Извини, я срочно должен ехать. Поговорим как-то в другой раз.

— Кто в этой машине?

Вал. Евг. отшатнулся, как от удара, и бросил на меня затравленный взгляд.

— Я должен ехать. Тебе придется здесь выйти. Думаю, ты без труда остановишь такси.

— Чья это машина?

Вал. Евг. распахнул мне дверцу, бросив какой-то по — собачьему умоляющий взгляд:

— Ты ведь хочешь, чтобы Димочка подписал контракт с Викторовым и с его карьерой было все в порядке? Тогда не спрашивай меня ни о чем!

Я вышла. Машина Вал. Евга. Резко рванулась с места. Но я не смотрела на нее. Я воскрешала в памяти ощущение, возникшее у меня после появления первого автомобиля. Очень неприятное ощущение! Длинная черная машина с предельно затененными стеклами вызывала какое-то тревожное чувство и вообще была похожа на гроб. Неприятное, необъяснимое чувство… Завернув за угол, обе машины скрылись из глаз. Недоуменно оглядываясь по сторонам, я вдруг чуть не свистнула от неожиданности! Я находилась в трех кварталах от клуба «Белль ля мер». В трех кварталах от офиса Сергея Сваранжи.

КОМУ: slavik@mail.ru

ОТ: Ri@gmail.com

ДАТА: 8 сентября 2010, 03.02

ТЕМА: Письмо от Ри.

Славик, милый, привет! Как хорошо, что у меня есть ты. Какое счастье, что я могу написать тебе письмо, выкроив для этого пару минут. Писать тебе — значит, вдыхать глотками пьянящий, живительный воздух посреди черной, давящей духоты. Славик, сейчас ночь. Я сижу в гостиной, одна, с наглухо закрытыми окнами и ноутбуком на коленях. Воздух далеко, как и весь окружающий мир, но… Утром будет новый день, но духота останется со мной. До завтра еще надо дожить. Меня все время не покидает черное ощущение грядущей беды. Я чувствую — что-то случится. Случится очень страшное, проклятое, и я уже устала в этой схватке с будущей тяжелой бедой… Я не могу тебе всего объяснить, но беда в воздухе. Я чувствую ее каждой клеткой, всем телом. И знаешь, над кем кружится этот черный знак? Надо мной. Надо мною одной. Произойдет что-то очень плохое. А, может быть, это уже произошло….Ситуация накаляется с каждым днем и мне уже не под силу ее контролировать. Я сама выхожу из — под контроля. Я очень устала. Мне до безумия надоело носить маску, которая намертво приросла к моему лицу. Только ты один способен выслушать мои проблемы без лишних комментариев, дать дельный совет. Какой совет, о Господи?! Не сойти с ума? Прости. Но больше мне все равно нечего добавить. Что чувствую, то и пишу. Мне так нужно было тебе написать…