Рекс Стаут - Искатель. 1992. Выпуск №6

А один дьюд в смокинге сказал своей подруге в платье чуть ли не до пят: «Шит-снэппер — это не проститутка. Это девушка или женщина, которая заправляет постели». Я слышал, как Гил Хейт бросил в разговоре: «Разумеется, ее здесь нет. Ей надо присматривать за младенцем». Я видел, как при моем приближении люди разных возрастов и комплекций отворачивались, замолкали или смотрели на меня невидящим взором.

В заключение рассказа о субботнем вечере — но до того, как перейти к подробностям вечера в среду, — я должен сообщить об одном инциденте, который произошел в хижине во вторник пополудни. Я только что вернулся и коротал время с Лили на так называемой «утренней» веранде, как вдруг подъехала машина, «додж коронет». Впереди сидели двое мужчин, и Лили обратилась ко мне:

— Вон они. Я как раз собиралась сказать тебе — звонил Досон и сообщил, что они хотят повидать меня. Правда, не уточнил, зачем.

Из машины вышли Лютер Досон и Томас Джессап. Увидев их, я совершенно забыл о приличиях и встал, только когда они подошли к нахм. То, что адвокат и прокурор округа вместе приехали повидать владелицу ранчо, которым управлял Харви Грив, могло означать лишь одно: им стало что-то известно. Мне стоило усилий сдерживать улыбку. Их лица, после того, как мы обменялись приветствиями и они уселись на стулья, были серьезными. Разумеется, лицу прокурора округа полагается быть серьезным, тем более когда возникают осложнения с делом об убийстве. Лили предложила им выпить, но они поблагодарили ее и отказались.

— Вас, наверное, удивляет, что мы приехали вместе, — начал Досон, — но мистеру Джессапу хотелось кое о чем вас спросить. Мы решили, что спрашивать более подобает мне, пусть и в его присутствии.

Лили кивнула.

— Разумеется. Закон и этикет должны быть соблюдены.

Досон посмотрел на Джессапа. Они оба родились и выросли в Монтане. Досон, мужчина лет шестидесяти, в полосатой сине-зелепой рубашке с закатанными рукавами, без галстука, в брюках цвета хаки, был крупным и представительным, а прокурор округа — лет на двадцать моложе, в своем темно-сером костюме, белой сорочке и темно-бордовом галстуке и казался невысоким и стройным. Досон перевел взгляд на меня, хотел что-то сказать, но вместо этого обратился к Лили:

— Вы не мой клиент. Мой клиент мистер Грив. Но вы, мисс, уплатили аванс и обещали выплатить гонорар адвокату. Поэтому я хочу спросить у вас, не консультировались ли вы… эээ… не обращались ли вы еще к кому-нибудь в связи с этим делом?

Лили внимательно посмотрела на него.

— Разумеется, обращалась.

— К кому?

— Ну… к Арчи Гудвину. К миссис Харви Грив. К Мелвину Фоксу. К Вудро Степаняну. К Питеру Инголсу. К Эммету Лейку. К Мими Деффэнд. К Морт…

— Простите, что перебиваю вас. Мне следовало несколько иначе поставить вопрос. Обращались ли вы к местным жителям? К кому-нибудь в Хелине?

Если бы Лили была заурядной женщиной, я бы после подобного вопроса вмешался в разговор, но сейчас я посчитал это излишним. И оказался прав.

— Скажите, мистер Досон, сколько вам лет, — в свою очередь, спросила она, — и сколько свидетелей со стороны обвинения вы подвергли перекрестному допросу?

Он уставился на нее.

— Полагаю, — продолжала Лили, — блюстители закона тоже люди и могут грубить, но и другие вовсе не обязаны терпеть их хамство. — Она повернулась ко мне. — Что скажете, Арчи? Какое ему дело, обращалась я к кому-то или нет?

— Вот именно, — ответил я, — но дело не в этом. Судя по тому, что сказал мистер Досон, этот вопрос задает вам через него мистер Джессап. Причем он лезет не в свое дело, и они оба ведут себя довольно нагло. Не знаю, как в Монтане, но если бы в Нью-Йорке обвинитель спросил у человека, нанявшего защитника, к кому еще тот обращался за помощью, этим бы наверняка заинтересовалась коллегия адвокатов. Но раз уж вы спросили мое мнение, я на вашем месте велел бы им обоим убираться отсюда.

Лили посмотрела на одного, потом на другого и сказала:

— Проваливайте отсюда!

Но тут ко мне обратился Досон:

— Вы совершенно неправильно истолковали ситуацию, мистер Гудвин.

Я прервал его:

— Послушайте, мистер Досон! Я не удивляюсь, что вы все сами испортили, ведь вы сказали: дело довольно обычное. Если бы вы не запаниковали, у вас все пошло бы как по маслу. Значит, произошло нечто такое, из-за чего у мистера Джессапа создалось впечатление, будто еще кто-то вмешался в это дело, и он подозревает, что тут не обошлось без мисс Роуэн. Именно это ему и хочется знать, вам — тоже. Наверное, вам следовало бы рассказать мисс Роуэн, что же именно произошло, а уж потом спрашивать, имеет ли она к этому отношение. И язык бы у вас не отсох, если бы вы при этом произнесли «пожалуйста». А если вы не желаете поступить подобным образом, тогда вам придется убраться.

Выслушав мой страстный монолог, Досон взглянул на прокурора округа.

— Я бы хотел, чтобы все уяснили: дело строго конфиденциальное, — произнес он.

Досоп кивнул, а Лили сказала:

— Если вы хотите, чтобы мы дали слово никому ничего не рассказывать, то это пустой номер. Мы не собираемся трезвонить, но и никаких обещаний не дадим.

Досон повернулся к Джессапу и спросил:

— Что скажете на это, Том?

— Нужно посоветоваться, — ответил Джессап.

Он встал и обратился к Лили:

— Разрешите оставить вас на минуту, мисс Роуэн?

Лили кивнула, и мужчины направились к своей машине.

Когда они зашли за нее, Лили спросила, есть ли у меня какие-нибудь соображения? Я поднял вверх руку и сказал, улыбаясь, что ставлю два против одного, что что-то случилось, но что именно, не знаю.

Совещание длилось недолго. Я бы нисколько не удивился, если бы Досон подошел один и извинился за причиненное беспокойство, но через несколько минут они вернулись оба. Усевшись, Досон произнес:

— Прошу правильно меня понять: я здесь только потому, что мистер Джессап посчитал это уместным, и я согласился. — Досон сосредоточил взгляд на Лили. — Вы, мисс Роуэн, можете, конечно, не давать нам слова, но я заявляю, что разделяю надежду прокурора округа на то, что вы отнесетесь к его сообщению как к конфиденциальному. Если бы его сделал я, это даже была бы информация из вторых рук, поэтому передаю слово мистеру Джессапу.

За последние пять дней я трижды пытался попасть к Томасу Р. Джессапу для частного разговора, но так и не смог. Нет закона, согласно которому обвинитель обязан беседовать с одним или со всеми друзьями обвиняемого. Допрашивал меня как возможного подозреваемого или главного свидетеля Морли Хейт, шериф. Раньше я видел Джессапа лишь издали, и вот теперь у меня появилась возможность присмотреться к нему повнимательней.

Он улыбнулся Лили улыбкой дипломата и заговорил: