Сан-Антонио - Причёсывая жирафу

Цирк Барнаби раскинул свой шатер на площади Равиоло Ракуи в окрестностях Турина.

Время проходило тихо и скучно. Беру храпел в фургоне в ожидании часа представления, а я, взобравшись на высокую лестницу, расчесывал жирафу Зо.

С моего насеста открывался обширный вид. Зо, доброе животное, на самом деле менее опасна, чем можно было бы предположить.

Я привел ее в приличный вид и собирался слезать, когда увидел, как на площадь въехала американская машина и остановилась у края нашего шалаша. Из нее выдавился шофер в белой блузе и голубой кепи и подошел к фургону-кассе, в котором мадам Барнаби продавала билеты.

Я подумал, что это какой-нибудь представитель пьемонтского капитала послал своего слугу за билетами для своих щенят.

Но вместо того, чтобы оторвать ему билеты, мадам Барнаби указала ему на фургон Градос.

Шофер направился туда и постучал в дверь. Ему открыли, и он вошел.

Вы меня, надеюсь, знаете? А если вы все же не знаете, то пойдите и сварите себе два яйца, утренний соня.

С безразличным видом я приблизился к машине, чтобы взглянуть на нее. Интересно, что понадобилось ее владельцу? Путешественники, как говорят журналисты, лишены поэзии, и у них нет привычки принимать важных визитеров.

Машина - "кадиллак", если вам это нравится, а если не нравится, я ничего не могу поделать, черный снаружи и белый внутри. Приписана к Турину. Номерные знаки у нее посеребренные, руль из позолоченного серебра, а колпаки колес из золота. Роскошная машина, можете себе представить. Украшения внутри машины были из платины. Заднее сиденье отделено от переднего литым стеклом, чтобы не смешивать тряпки с портфелем.

Мне бы хотелось, чтобы вы увидели внутренность этой машины! Сколько угодно холодной и горячей воды! Погребок для вин! Телевизор, магнитофон, машинка для поджаривания хлеба, сушилка для волос, гимнастический зал, бильярдная, теннисный корт. Утонченность зашла слишком далеко. Имелась даже статуя Виктора-Эммануила в углу салона, не знаю во сколько раз больше натуральной величины. Короче говоря, эта машина была не для всех.

Шофер вышел из фургона в сопровождении Донато Градос-старшего, одетого в темно-синий костюм. Кроме того, на нем была надета белая рубашка из шелка и галстук тоже из белого шелка. В бутоньерке у него был искусственный цветок. У него был очень элегантный вид, и он шел с профессиональной легкостью, так как, по заверениям злых языков, он самый настоящий пед.

Донато и Поль Градос создали вдвоем экстраординарный номер.

Донато устроился на заднем сиденье "кадиллака", который тут же отъехал, подняв тучу пыли. Да, мои красавицы, ваш Сан-Антонио был немного растерян. О чем же подумал дорогой комиссар? С каких это пор ливрейные шоферы занимаются доставкой артистов цирка? Нужно было разузнать по этому поводу все.

С безразличным видом я подошел к фургону Градос и бросил взгляд в любовное гнездышко этих господ.

Это была настоящая бомбаньерка: стены, обтянутые материей, мебель из красного дерева, а на полу - персидские ковры. Поль - блондин, волосы у него достигают шеи. Он был одет в кружевной халат.

Я не знаю, где он покупает губную помаду, но она замечательно придает его губам естественный красный цвет.

Поль - фламандец, в то время как Донато увидел свет в Неаполе.

В тот момент, когда я рассматривал их дворец, Поль писал за маленьким секретером в стиле Карла X, куря сигарету с золотым ободком.

Решив приглядывать за этими типами, я отправился наводить блеск на бивни слонов при помощи замши. Мисс Мугуэт караулила меня поблизости, и не успел я проникнуть в детскую ее игрушек, как она появилась. На ней были парчовые брюки, белый свитер и улыбка - тоже белая. (Здесь белое - это не цвет, как утверждают шахтеры и продавцы угля.)

- Я помогу вам, - заговорила она, - так как Ипполит находится в дурном настроении.

Ипполит - это ее самый большой слон, бестия в пять тонн весом и с отмахивателями от мошек столь же огромными, как занавес оперной сцены.

Она гладила его хобот, в то время как я чистил его бивни. Ипполит, в сущности, добрый толстяк, в стиле Беру, но иногда он взрывается и тогда становится невыносимым.

Я спросил у Мугуэт, что заставило ее заняться дрессировкой слонов, и она ответила, что в этом виноват ее папа. Ее родитель сперва занимался демонстрацией блох, но после того, как он стал плохо видеть, он стал заниматься дрессировкой более крупных животных - сперва собак, затем тигров и, когда зрение его стало еще хуже, слонов. Рабочая драма! После его смерти Мугуэт продолжала предприятие - шесть индийских слонов в полном расцвете сил.

Когда клыки Ипполита приобрели требуемую белизну, я решил, что настало время заняться его хозяйкой.

Я приблизился к ней с четко выраженным видом, что должно было дать ей понять о моих намерениях.

- Ему повезло, вашему слону, - проговорил я глубоким голосом.

- Почему? - пролепетала она.

- Потому, что вы его хозяйка. Мне бы очень хотелось быть на его месте.

- Какой же вы нахал! - запротестовала Мугуэт.

Моя рука обвилась вокруг ее гибкой талии (некоторые мои сотрудники прибавили бы "как лиана", но я предпочитаю воздержаться от этого).

- Я ваш главный и самый замечательный слон, - прибавил я, лаская ее талию.

Я не знаю приходилось ли вам обнимать молодую женщину среди полдюжины взрослых слонов. Должен вам заявить, что это впечатляюще.

- Эй, хватит лапаться, Джумба! - закричала она.

- Это не Джумба, - прошептал я, опрокидывая ее на сено.

Я не стану терять времени, описывая вам все номера высокой эквилибристики, которые мы продемонстрировали. К чему это, раз вы все равно не поймете. Но девочка Мугуэт, между нами и зверинцем будет сказано, не боялась таких упражнений.

Когда она вышла из помещения, в котором живут ее слоны, на ее одежде была солома, и если у кое-кого после этого сено оказалось в ботинках, то у нее оно было на волосах.

Я нашел Беру занятым поглощением спагетти. Это было что-то вроде тренировки желудка. Он воодушевляется перед представлением.

Сидя в баре, я ожидал возвращения американской машины, но вместо этого увидел Донато, вышедшего из такси и присоединившегося к своей "подружке".

Я не безумно богат, но охотно бы отдал свой текущий счет в банке, чтобы узнать, куда он ездил. Так как это было пока невозможно, я стал наблюдать, что же произойдет дальше. Что-то говорило мне, что сегодня еще будут новости. Вы знаете, что предчувствие в нашем деле - это самое главное. Если бы у фликов не было чутья, 98 из 100 преступлений были бы не раскрыты.

Когда наступил вечер, я устроился в углу парка и наблюдал за приходом и уходом каждого. Так как парень Беру выступает в конце программы, то я мог себе это позволить.