Дарья Калинина - Последняя ночь под звездами

– Значит, была все-таки старуха?

– Была, – горько произнесла Аглая Петровна. – Как часы, каждый месяц являлась. Придет, конверт швырнет, глазом на меня зыркнет и шипит этак злобно: «Белоручкову передай!»

– А что за старуха?

– Мерзкая гадина! И злобная! Один раз я ей попробовала возразить, мол, тут не почта, а я не почтальон. Так она на меня палкой замахнулась. И ударила. Хорошо, что не попала. Слепая, видать, совсем. Я и шевельнуться не успела, а палка рядом со мной уже опустилась. О конторку ударилась, даже гул пошел. Попади она мне по голове, я бы живой не осталась.

– Но кто она такая?

– Фиг ее знает. Но Сергей Фадеевич ее опасался. И потому тебе сообщать не велел. Молчи, говорит, Аглая, если Галина моя узнает, переживать станет. А эта старуха, сказал он, моя дальняя родственница. У нее беда случилась, ее дочка еще молодой умерла, мать ее с тех пор с горя рассудком повредилась. Но лет двадцать, пока помоложе была, еще худо-бедно как-то жила, на людей не кидалась. А к старости совсем из ума выжила, теперь письма с угрозами всем подряд строчит, в смерти своей дочери каждого второго обвиняет. Сейчас меня письмами бомбардирует, потом еще на кого-нибудь переключится, надо ждать. А еще добавил, что с этой бабкой никто из родни дела иметь не желает, от этого она в еще большую злобу входит.

– А как она выглядела, эта старуха?

– Отвратительно! Лет восьмидесяти на вид. На один бок кривая, ходит и ногу подволакивает. К тому же одевается престранно. Вечно на ней какие-то кофты, юбки бесконечные. На голове обязательно шляпа широкополая, перьями и пуговицами украшенная. И вообще, бабка украшения любит. Шея либо бусами обмотана, либо шарфом каким-то блестящим, либо медалями увешана, словно елка. Да медали-то не так, как у ветеранов, на специальных планках прикреплены, а вкривь и вкось по всей груди до самой шеи наколоты. Может, она и ветеран какой там, и блокадница, и еще кто, но только к старости она совсем из ума выжила, это уж точно!

– Что-нибудь можешь еще сказать? Мне во что бы то ни стало надо найти эту бабку.

– В пригороде она живет, в Вырице. А пенсию в городе получает. Поэтому раз в месяц только и появлялась. Как за пенсией явится, так Сергею Фадеевичу письмо очередное забросит и обратно к себе в Вырицу.

– Вы это точно знаете?

– Еще бы! Она к нам уже, почитай, несколько лет ходит.

– И каждый раз с письмом?

– Да, каждый раз с письмом. А про Вырицу она мне сама сказала. Мол, тяжело тут у вас в Питере, рада, что не живу тут больше. В Вырице, говорит, у нас благодать. Тишина, покой. Зимой снег белый, а не как у вас – от грязи и машин серый!

Услышав про поселок Вырицу, подруги призадумались. Конечно, Вырица – это не Питер, народу там живет куда меньше. Но вряд ли удастся так легко и просто найти бабку, имея лишь одно ее описание. Придется все же прибегнуть к помощи Лисицы и Эдика.

Тетя Галя, закончив разговор со своей знакомой, совсем пала духом.

– Нет, не найти нам преступника, – шептала она. – Старуха к Сереже, оказывается, уже несколько лет со своими злобными письмами таскается. Не она это, я чувствую, не она!

– Погодите отказываться от хорошей версии. Ясное дело, сама бабка не убивала, но могла кого-нибудь нанять.

– Думаете? А ведь и правда… могла! Как же ее найти, черт дери?

– Бабку мы возьмем на себя, – успокоила Кира бедную Галину Александровну. – Вы когда назад в город возвращаетесь?

Подруги ожидали, что тетя Галя скажет, что едет прямо сейчас или завтра утром, но женщина покачала головой:

– Пока не найду человека, убившего моего Сережу, никуда я отсюда не уеду!

– А как же похороны? – растерялись подруги. – Ведь надо же похоронить покойника по-человечески.

И тут тетя Галя окончательно поразила их, сказав:

– Пусть лучше Сережа останется неупокоенным, чем неотомщенным. Главное, найти преступника. Я надеялась, что этим займется полиция, но вижу, что, кроме как на вас, у меня надежды ни на кого нету.

– Мы вам обязательно поможем, – пообещали ей подруги и ушли, недоумевая в душе, как тетя Галя представляет себе дальнейшее пребывание в «Красных зорях», если в паре сотен километров отсюда в морге стынет тело ее бедного мужа, непогребенное и неупокоенное.

Однако Лисица с Эдиком, которым подруги обрисовали новую проблему, неожиданно восхитились силой духа вдовы.

– Вот это выдержка у тетки!

– Железная женщина!

– Думаете, правильно, что мы пообещали ей помочь?

– О чем разговор! Конечно!

И Эдик тут же подсел к ноутбуку.

– Значит, ищем Белоручкова Сергея Фадеевича. О, как интересно!

– Что?

– Белоручковым-то он стал, только женившись на Галине Александровне. Это ее девичья фамилия.

– И что?

– Обычно-то наоборот бывает. Жена берет фамилию мужа, а не так, как тут.

Но подруг это обстоятельство не слишком насторожило. Мало ли какие бывают ситуации в жизни. Они лишь захотели узнать:

– А какой была до того фамилия Сергея Фадеевича?

– Кустиков.

– Тоже ничего. И зачем ему пришлось ее менять?

– Не знаю, не знаю… Я вот тут вижу, что Сергей Фадеевич и впрямь был женат на Галине Александровне уже вторым браком.

– А первый раз?

– Впервые он женился в двадцать один год, жена его сверстница. Ого, да в этом браке был и ребенок!

– Ребенок? – изумились подруги. – Кто?

– Мальчик, тоже Сережа. Совсем уже большой. К сорока ему, так я прикидываю.

Подруги недоуменно переглянулись. Ни сам Сергей Фадеевич, ни тетя Галя ни разу не упомянули о том, что есть такой господин Сергей Сергеевич Кустиков, который приходится покойному родным сыном. Ну, допустим, тетя Галя могла этого и не знать. Не очень верится, но все же вероятно. Но сам-то Фадеич был в курсе о наличии у него сына. Почему же он ни разу даже в разговоре или случайно не упомянул об этом?

– Наверное, отношения в семье были сложные. Часто так бывает, что у отца с сыном не возникает взаимопонимания.

Отсутствие взаимопонимания – это одно. А вот полный разрыв отношений – это, извините, совсем другое. Для того чтобы между отцом и сыном произошел такой разрыв, должна появиться очень веская причина. Может быть, смерть матери так повлияла на этих двоих?

И Кира спросила:

– А ты там в своем компьютере не видишь, отчего скончалась первая супруга Сергея Фадеевича?

– Пока нет. Мне еще надо покопаться, чтобы это выяснить.

– Ну, а родственников этой покойницы ты видишь? Ну, кроме сына.

– Мать. Аделаида Августовна Шварц.

– Немка?

– Видимо.

– Она еще жива?

– Записей о ее кончине я не вижу, значит, жива.

– И сколько ей сейчас?

– За восемьдесят старушке.

– А где живет?

– Надо посмотреть данные об уплаченных ею налогах на недвижимость. Так, у старушки есть квартира в Питере и еще имеется частное домовладение в Вырице.