Дарья Калинина - Последняя ночь под звездами

– Значит, ты его еще и пирогами кормила? – уточнила у нее Кира, которая уже начала догадываться о том, что произошло в тот день.

Сергей, нежданным вернувшийся домой, принял разносчика суши за своего соперника. Ясное дело, после этого он передумал возвращаться к Гуленьке, а вместо этого… вместо этого отправился в «Красные зори»? Но что ему там понадобилось? Хотел пожаловаться отчиму на непорядочный женский пол? Или произошло что-то еще, что и заставило Сергея подсыпать яд ему в пищу?

Но все же это очень странно. Яд ведь нужно было приготовить заранее. Значит, Сергей отравление готовил. Но если он готовил преступление, зачем объявил всем вокруг, что едет с отцом в «Красные зори»? И это при том, что в самих «Красных зорях» ничего о Сергее Кустикове-младшем не слышали. Нет, все было очень загадочно. И как это им все понимать, подруги тоже не знали.

Поэтому они мудро решили, что коли уж единственный человек, кто может ответить на все эти вопросы, – это сам Сергей Кустиков, то его и нужно будет спросить. И приняв это решение, они отправились к себе домой. Тем более, что на душе у них из-за полномасштабных боевых кулинарных действий, развернутых Соней у них на кухне, было как-то очень уж неспокойно.

Оказавшись дома, подруги первым делом втянули ноздрями воздух. Так и есть, Лисица не соврал. Соня не теряла даром времени. И сейчас в воздухе витала столь сложная гамма ароматов, какая бывает только в кухне ресторана, когда там в разгар приготовлений появляются еще и кондитеры со своими изделиями.

– Вот тебе и макарошки с сыром, – пробормотала Кира.

Но открывшая дверь Соня смущенной не казалась. Она охотно показала подругам плоды своей деятельности. Два салата, как тут же не преминули про себя отметить подруги, оба были совершенно беспроигрышные в плане мужского внимания – селедка под шубой и бессмертный оливье. Никаких легких дамских салатиков не было и в помине. Кроме того, на большом блюде, в котором Леся не без содрогания узнала изделие мануфактурщиков Кузнецовых, были выложены разнообразные закуски – ломтики помидоров с сырно-чесночно-майонезной горкой на них. Истекающие жиром жареные баклажаны, свернутые рулетиками, с ореховой начинкой внутри. И даже холодец в отдельной мисочке с красиво выложенными по всей поверхности узорами из кусочков вареных яиц, моркови и огурца!

При виде него Леся уже не смогла сдержаться и воскликнула:

– К чему столько разносолов? Да еще таких калорийных!

– Мы просили макароны и все!

Соня виновато заморгала, чуть не плача.

– Хотела вам угодить! Вам не нравится?

Вид у нее был до того огорченный, что подруги тут же устыдились своей вспышки. Действительно, чего это они накинулись на бедную Соню? Девушка старалась, а они ворчат на нее.

И Леся поспешно произнесла:

– Нет, все хорошо. Огромное тебе спасибо. Просто мы не ожидали, что ты наготовишь столько всего. Наверное, ты дико устала?

– Ничуть не бывало! – просияла Соня. – Садитесь к столу.

– А ты?

– Буду вас угощать. Да садитесь вы! Не для того я все утро и половину дня на кухне провела, чтобы теперь вся еда пропала.

Ну, насчет этого Соня могла бы не волноваться. Еда в желудках друзей исчезала удивительно быстро. Подруги с самого утра ничего не ели и поэтому были жутко голодные. А мужчины… в их животах словно бы открылись черные дыры. Они складывали и складывали в себя приготовленные блюда, очищая одну тарелку за другой.

И лишь когда все закуски были уничтожены, а горячее еще не появилось, в трапезе возникла короткая пауза, во время которой Эдик и спросил у Леси:

– Ну, как дела?

– Что вам там рассказала эта подружка Кустикова? Почему это Кустиков вдруг воспылал к ней такой неприязнью?

Подруги рассказали, что им удалось узнать от Гуленьки. И Эдик покачал головой:

– Мне бы тоже не понравилось, если бы ты за моей спиной начала посторонних мужчин к дому приваживать.

– Между Гуленькой и Тимошей ничего не было.

– Это еще проверить надо!

– Вот и проверяй. А без фактов никого обвинять не надо.

Да, пока что подруги могли сказать совершенно точно, скучая в одиночестве, добрая душа Гуленька пригласила своего приятеля, накормила его пирогами, да еще и с собой пирожков дала.

– Наверное, момент прощания Сергей и застал. И наверняка ласковая Гуленька прощалась с этим Тимошей очень тепло. А Сергей, не разобравшись в ситуации до конца, тут же поспешил обвинить девушку в измене.

– Своим аршином ее измерил. Сам-то он изменяет Гуле направо и налево.

– Еще бы ему не разозлиться было. Любимая женщина, практически невеста, а постороннего мужика пирогами кормит! Ясно, что неспроста. Ради того, кто тебе неприятен, пироги затевать не станешь!

Соня, которая как раз в этот момент появилась возле стола, слегка покраснела. А Леся, покосившись на блюдо в руках у девушки, мигом забыла про разговор. На блюде громоздилось нечто уж совсем невероятное. И Леся не смогла скрыть своего удивления.

– Это что у тебя? Никак гусь?

– Да.

– Целый гусь? – изумлялась Леся.

– Маленький аппетитный гусик.

– Целый гусь в будний день?

– А разве для того, чтобы вкусно покушать, нужен какой-то особый день? – насупилась Соня.

– Но у нас дома не было никакого гуся! – продолжала протестовать Леся. – Где ты его взяла?

– Не беспокойтесь, не украла. Я его купила.

– Купила? На какие деньги?

– У меня было… немного…

– И ты купила гуся на свои деньги, не спросив даже нашего на то согласия?

– Мне хотелось вам угодить. Вы что, не понимаете?

Леся уже вообще перестала что-либо понимать, кроме того, что катастрофа-то, оказывается, куда ближе, чем они с Кирой предполагали.

– И ты купила для нас гуся?

Но Соня, как ни в чем ни бывало, кивнула:

– Ага. Вышла в магазин за хлебом, а там фермер на грузовичке приехал. Гусь у него один был, ну, я его и купила.

И она поставила на стол огромную тушку, всю блестящую от жира, с румяной поджаристой корочкой, очень и очень аппетитную, это надо было признать. У мужчин, несмотря на то, что они уже плотно закусили, вновь потекли слюнки. А Соня, увидев это, расплылась в довольной улыбке.

– Запеченный в собственном жиру гусик. Очень нежный и совсем маленький. Просто крохотный.

Гусь оказался и впрямь сочным и нежным. Но вот насчет того, что он крохотный, это Соня явно преувеличила. То есть преуменьшила. Этот гусь тянул килограммов на пять даже сейчас, находясь уже в приготовленном виде. Наверное, когда Соня его покупала, то это был настоящий гигант.

Однако, если подруги смотрели на жареную птичку почти что с ужасом, мужчины отреагировали совсем иначе. На их лицах появились мечтательно-предвкушающие улыбки. И они хором воскликнули: