Джеймс Паттерсон - Гонка на выживание

Мой старый друг, технический эксперт Джон Клири, перехватил мой взгляд.

— Оставь надежды, Майк, — сказал он. — Мы уже посыпали их дактилоскопическим порошком. Отпечатков пальцев нет. И выходных отверстий от выпущенных в упор пуль сорок пятого калибра тоже. Я не медэксперт, но, по-моему, это означает, что пули с полым концом.

Да, новость «приятная». Не просто убийца-психопат, а человек, зарядивший оружие особо смертоносными патронами.

Тело Кайла Девенса все еще лежало на роскошном ковре. Он упал так, что отражался в угловом десятифутовом зеркале для примерки — композиция Из крови, смерти и битого стекла, умноженная на три. Я уставился на зияющие раны в его груди.

«Да, когда перед тобой безоружный продавец галстуков, всем понятно, что тут важна убойная сила».

Но еще более, чем степень насилия, тревожила тщательность убийцы. Он был не только умелым и быстрым, он надевал перчатки, заряжая пистолет.

Я вспомнил об убийстве в клубе «Двадцать одно» и ощутил смутное, беспокойное предчувствие, что мы имеем дело с одним и тем же человеком.

Зато в предчувствии предстоящего тяжелого дня, ничего смутного не было. Оно бросало в озноб, как промокший плащ.

Легкое волнение у входа в магазин означало, что приехал судебно-медицинский эксперт. Я ушел с его дороги и позвонил на Средний Манхэттен, чтобы узнать, не поступило ли новых сведений о других убийствах, упомянутых комиссаром Дэли.

Детективом, занимавшимся этим делом, была недавно получившая повышение Элизабет Питерс, с которой я еще не встречался.

— Девушка в метро говорит, что ее кто-то толкнул. Она не обращала внимания на окружающих и не заметила, кто именно. Но десяток свидетелей видели мужчину, стоявшего рядом с ней. Одна пожилая женщина утверждает, что он умышленно столкнул девушку бедром, еще несколько человек считают это возможным.

— Описание этого человека? — спросил я.

— Ничего существенного. Бизнесмен, холеный, в шикарном, по словам свидетелей, сером костюме. Белый, около тридцати лет. Волосы черные, рост шесть футов два дюйма, вес двести фунтов. Другими словами, щеголь-социопат. Совершенно в духе двадцать первого века, верно?

Детектив Питерс говорила бодро, ясно, сардонически. Я решил, что мы отлично поладим.

— К сожалению, верно, — согласился я. — Есть что-нибудь на видео, например, в какую сторону он пошел?

— Мы собрали пленки видеокамер универмага «Мэйси» и нескольких других мест на Геральд-сквер. Свидетели сейчас просматривают их, но я не жду затаив дыхание. Угол Тридцать четвертой улицы и Седьмой авеню в утренний час пик похож на столпотворение у стадиона «Янки» после решающего матча.

Интересно, есть что-то общее между превосходно одетым и ухоженным человеком и магазином сверхвысокой мужской моды, в котором я находился? Какая-то связь с высшим обществом?

— По крайней мере мы пригласим твоих свидетелей опознать этого маньяка, когда поймаем его, — заверил я. — Спасибо, Бет. Давай держать друг друга в курсе.

Окончив разговор, я в шестьдесят второй раз пошел справить нужду. Туалет управляющего, хоть и маленький, был почти таким же шикарным, как остальной магазин. И рвотой здесь не пахло, Я счел его четырехзвездочным.

И воспользовался возможностью позвонить домой.

— Извини, — сказал я Мэри Кэтрин, когда она ответила. — Я хотел взять выходной, чтобы помочь тебе, но распоясался один псих или психи, и… в общем, домой я вернусь не скоро.

— Майк, у меня все отлично. Честно говоря, я довольна, что ты не путаешься под ногами, — улыбнулась она.

— Спасибо, Мэри, — произнес я. — Позвоню еще, когда представится возможность.

— Постой, кое-кто хочет с тобой поговорить, — сказала она.

— Папа? — Это была Крисси, моя младшая. Похоже, состояние ее больного горла слегка улучшилось. Слава Богу за скромные милости.

— Папа, вели, пожалуйста, Рикки, чтобы не мешал мне, — попросила она. — Сейчас моя очередь смотреть телевизор.

«Еще одно преимущество вдовца, — подумал я. — Радость телефонного общения с детьми!»

— Дай ему трубку, малышка.

Кто-то попытался войти в маленький туалет и открыл дверь так сильно, что она ударила меня в спину. Мне посчастливилось поймать сотовый телефон над писсуаром.

— Ocupado [2] Занято (исп.). , кретин! — выкрикнул я, пинком захлопывая дверь, и подумал: «Ну и день. Впрочем, о чем это я? Ну и жизнь».

Следующим пунктом в моем списке было сравнение описаний подозреваемых в разных случаях. Проблема заключалась в том, что Бет Питерс дала мне только первое из них. Сведения такого рода из клуба «Двадцать одно» еще не дошли до меня. От Лейвери я узнал, что поиски на улице и опрос швейцаров вокруг магазина «Поло» ничего не принесли. А мы все еще ждали внятных показаний от продавца, товарищ которого был застрелен.

Я решил, что настала пора вмешаться.

Его звали Патрик Кардоне. Им занимались фельдшеры «скорой помощи», все еще затруднявшей движение по Мэдисон-авеню. Подойдя к ней, я увидел в открытую дверцу, что он сидит на носилках и плачет.

Я не люблю соваться к людям, только что пережившим трагедию, но сделать это требовалось, и это было моей обязанностью. Действовать старался как можно мягче.

Я подождал, чтобы он перестал всхлипывать, постучал по дверце машины и жестом показал фельдшерам, что беру на себя заботу о нем.

— Привет, Патрик! Меня зовут Майк. — Я показал полицейский значок, после того как влез в машину, и тихо закрыл за собой дверцу. — Могу только представить, каково у тебя на душе. Ты перенес жуткое испытание, и я не хочу расстраивать тебя еще больше. Но мне нужна твоя помощь — мне и всем остальным людям в городе. Ты в состоянии немного поговорить?

Продавец утер ладонями заплаканное лицо, в смятении не заметив стоявшей рядом коробки с бумажными салфетками.

— Вот, — поставил я коробку ему на колени. Он благодарно взглянул на меня.

— Расскажи мне о Кайле, — попросил я. — Он был твоим другом?

— Да, — выразительно ответил Кардоне, утирая глаза. — По субботам мы вместе ездили на работу, и, подбирая меня у моего дома в Бруклин-Хайтс, он угощал меня кофе. Знаете, сколько таких добрых людей в этом городе? Я скажу вам — ровно ноль. А этот… этот мерзавец в спортивной майке взял и застрелил его. Вошел, застрелил и…

— Постой-постой, — перебил я. — Что было на человеке, который его застрелил?

— Оранжевая спортивная майка. На спине была надпись «Райт». Отвратительные баскетбольные шорты и… и зеленая бейсболка.

— Это очень важно, — сказал я. — Ты совершенно уверен?

— Уж в чем я разбираюсь, так это в одежде, — обиделся Кардоне. — Он выглядел смешно. Будто для комической рекламы спортивной одежды.