Екатерина Савина - Салон черной магии

Два человека, сидевших на ее заднем сиденье, понятия не имели, кому принадлежит эта машина. Человека, сидевшего за рулем, угрюмого парня с темным небритым лицом и розовой свежевыбритой головой, они видели впервые, и им даже не представилась возможность перекинуться с ним хотя бы парой слов. На все вопросы угрюмый парень либо утвердительно кивал, либо отрицательно мотал головой.

Одного из сидевших на заднем сиденье "шестерки" звали Колян, другого Толян. Эти двое были примечательны лишь тем, что не были ничем примечательны - и поэтому удивительно походили друг на друга.

Оба - и тот, кого звали Колян, и тот, кто откликался на имя Толян, носили короткие спортивные прически и черные кожаные куртки-"пилоты". На руках у обоих были тонкие кожаные перчатки. На ногах, под свободными, низко свисающими спортивными штанами, красовались тяжелые армейские ботинки с тупыми носами, угрожающе высовывающиеся из-под штанов.

Эти ботинки Колян и Толян надевали только в том случае, если получали какое-нибудь задание, как обычно, связанное с криминалом. Вот и теперь, получив по телефону инструкции от какого-то человека, которого они никогда в глаза не видели, Колян и Толян спокойно сидели на заднем сиденье ничем неприметной белой "шестерки" и ждали "клиента" - так назывался на их жаргоне человек, с которым прямо и непосредственно было связано их сегодняшнее задание.

- Время подходит, - заметил Колян Толяну, - а клиента все нет и нет.

- Придет, - успокоил Толян Коляна, - куда он денется?.. Брателло! обратился Толян к водителю. - А кого мы ждем-то?

Тут и Коля ну, и Толяну довелось впервые услышать голос своего водителя:

- Как он появится, так я вам дам знать, - прогудел тот себе под нос.

Оба приятеля переглянулись и кивнули друг другу.

- Только вот когда он появится, неизвестно, - проворчал Колян. Сказано - в одиннадцать. Пять минут двенадцатого, а этого козла все нет.

- Сказано - примерно в одиннадцать, - напомнил Толян, - значит, ничего страшного. Подождем.

- Подождем... - снова проворчал Колян. - А может быть, все уже отменили, и мы сидим тут, как сявки, и знать ничего не знаем. Ты мобильный взял с собой?

- Я же его потерял, - ответил Толян, - ты же знаешь, чего спрашиваешь?

- Во, - кивнул Колян, - а мою мобилу мы вместе с тобой позавчера пропили. Спрашивается, как нам могут дать знать, что операция отменяется?

- У меня мобила есть, - второй раз подал голос водитель, - если бы отменили, мне бы позвонили.

Колян и Толян замолчали и молчали довольно долго. Потом Колян снова посмотрел на часы и злобно сплюнул себе под ноги.

- Половина двенадцатого!

- -Ну и что? - откликнулся Толян.

- А то что сворачиваться надо, - проговорил Колян, - в другой раз приедем. А зря нечего здесь отсвечиваться лишний раз.

Толян хотел сказать еще что-то, но не успел: его перебил водитель своей третьей репликой:

- Кончай базар. Вон они - из подъезда выходят.

Колян и Толян тут же, как охотничьи псы, настороженно притихли:

- Все помнишь? - спросил Колян у Толяна. - Кто нам нужен, а кто нет?

- Помню, - ответил Толян, с хрустом разминая шею.

- Тогда - поехали!

Приятели рванулись с места одновременно и одновременно же открыли дверцы машины - каждый со своей стороны - и выскочили наружу.

Далее их движения, до этого момента отличавшиеся редкой синхронностью, стали различаться между собой.

Толян, наклонив стриженую голову, рванулся вперед, Колян немного поотстал от своего приятеля - он оглядывался по сторонам и вроде как бы страховал Толяна.

Толян двигался вперед, словно бык. С первого взгляда казалось, будто он ничего не видит перед собой и, окажись на его дороге, допустим, семейная пара, он бы нисколько не сбавил шага, нимало не заботясь о физическом здоровье людей после возможного столкновения с его тяжеловесным телом.

Однако случилось совсем не так. Оказавшиеся на пути бегущего Толяна люди - по странной случайности - это была семейная пара с ребенком были Толяном замечены, и он остановился.

Только малую долю секунды Толян стоял неподвижно, заглянув в широко раскрытые глаза длинноволосого мужчины - очевидно, главы семьи, - потом Толян размахнулся и врезал своим пудовым кулаком прямо мужчине в зубы.

Тот, коротко вякнув, кубарем полетел на землю. Ребенок хлопал глазами, не успев еще ничего сообразить и - следовательно - не успев испугаться. Женщина открыла было рот и даже выкрикнула довольно громко:

"Васик! Боже мой!..", как появившийся откуда ни возьмись Колян схватил ее поперек груди и крепко перехватил горло, отчего крик застрял в груди женщины.

Толян тем временем, оценив состояние своего поверженного соперника как полный нокаут, поднял на руки ребенка и побежал вместе с ним к белой "шестерке", водитель которой уже завел мотор.

Колян оглянулся на своего приятеля и, не убирая ладони со рта женщины, грозно рявкнул:

- Молчи, сука! Пискнешь - ребенку голову оторву! - и тут же со стоном переломился пополам, схватившись руками пониже живота.

Женщина добавила Коляну еще - ребром ладони по шее - и бросилась вслед за Толяном, который уже усаживался в "шестерку".

- Помогите! - истошно вопила женщина. - Помогите! Да вызовите хоть кто-нибудь милицию!

Длинноволосый мужчина, раскинув руки, неподвижно лежал на асфальте. Он, кажется, был без сознания - тонкая струйка крови стекала из уголка его рта по щеке к уху. Колян со стонами поднимался с земли, одной рукой помогая себе, а другой зачем-то шаря у себя за пазухой.

Женщина уже успела добежать до "шестерки" и теперь рвала дверцу, за которой скрылся Толян.

- Ну, сука... - злобно оскалился Колян. Когда он поднялся и выпрямился, в руках его тускло сверкнул черный пистолет. Не поднимая высоко руки и почти не целясь, Колян несколько раз нажал на курок. А когда прогремели тяжкие выстрелы и женщина, вскрикнув, опустилась на землю, Колян, пригнувшись, побежал к машине, и меньше чем через полминуты никакой белой "шестерки" в помине не было, а к двум распростертым на земле окровавленным телам уже бежали очевидцы страшного происшествия.

***

Суббота началась с того, что, проснувшись к полудню, я не увидела рядом с собой Вити. Только нашла на подушке записку:

"Прости, срочные дела. Буду скорее всего вечером" и подпись.

Я поднялась и прошлепала на кухню. В голове еще немного шумело после принятой вчера дозы снотворного, саднили глубокие царапины на шее и груди.

- Вот черт, - проговорила я, посмотревшись по пути на кухню в зеркало, - теперь придется носить водолазки и.., тому подобные вещи, не оставляющие грудь и шею открытыми. Ладно, это не самое плохое в жизни...

- А что самое плохое в жизни? - немедленно сам собой возник вопрос.

Я остановилась у еще теплой кофеварки и пожала плечами.