Светлана Алешина - Хочешь жить — стреляй!

Дверь скрипнула, и Лариса, успевшая уже повернуть на следующий пролет лестницы, увидела на пороге Машу Соколову. Рот девушки был открыт, а глаза испуганно округлены. Она боязливо осмотрелась, проверила замок на балконе, заглянула в нижние пролеты лестницы, пошарила взглядом в темноте там, где стояла Лариса…

Потом она прикрыла дверь, вытащила из кармана халата сигарету с зажигалкой и закурила. Она присела на корточки и оперлась о стену. Курила Маша очень быстро и жадно. Не прошло и двух минут, как сигарета была выкурена до конца, а окурок аккуратно потушен и выброшен на лестницу пролетом ниже.

Отравившись никотином, Маша, однако, не спешила покидать черную лестницу. Она снова села на корточки и стала тяжко вздыхать. Временами что-то бормотала и щелкала пальцами. И неожиданно стала напевать по-английски мотив какой-то песенки.

Ларисе в такой ситуации ничего не оставалось делать, как сидеть в темноте и ждать, боясь пошевельнуться лишний раз. «Ну и сумасшедший дом! — подумала она. — Где будет жить бедная тетя Катя?!»

В этот момент на площадке перед балконом между двумя дверьми затеплился свет. Он появился оттого, что открылась дверь с кухни Кирсанова. Человека, открывшего ее, Ларисе не было видно. Зато она разглядела лицо Маши Соколовой. Оно подернулось дымкой ужаса и растерянности. Лариса уже подумывала о том, чтобы что-то делать — кричать, звать на помощь, бросаться вниз, как Маша вдруг совладала с собой и тихим, каким-то потухшим голосом произнесла:

— Привет!

— Привет! — ответил ей голос, по которому Лариса признала Владимира Кирсанова. — Ну что, здесь будем или как?

— Как хочешь, — равнодушно отозвалась Маша.

— Ты вообще подумала над тем, что я сказал, или… — голос Кирсанова стал насмешливым.

— Подумала…

— Ну и?..

Воцарилось молчание. Маша опустила голову и вновь запела тот же мотив. Кирсанов терпеливо ждал. Ожидание становилось все тягостнее, и он решительно сказал:

— Ладно, пойдем ко мне, выпьешь мартини, и все будет нормально!

— Я не хочу мартини, я уже пила сегодня, — тускло сказала Маша.

— Ну как хочешь… Пошли… — голос Кирсанова зазвучал мягко, почти даже нежно.

Маша медленно встала с корточек и вскоре исчезла из поля зрения Ларисы. А еще через несколько секунд дверь на кухню бизнесмена закрылась, и на черной лестнице опять воцарились темнота и тишина.

Выждав с полминуты, Лариса осторожно, но в то же время быстро спустилась, пересекла кухню и вскоре оказалась в коридоре «своей» коммуналки. Там все было по-прежнему. Проверила дверь в комнату Маши Соколовой — она была заперта. Лариса прильнула ухом к большому отверстию для ключа и услышала заливистый храп, который, по всей видимости, издавал жених Маши.

«Вот так-то, мальчик, меньше пить надо, меньше надо пить! — как-то зло подумала Лариса. — Пока ты тут храпишь, в соседней квартире с твоей Машей Бог знает что происходит.

Хотя, с другой стороны, что значит — Бог знает что?! Жизнь там течет, обыденная, рутинная… Девушка живет одна, больная тетя, денег не хватает… Жених какой-то несерьезный, судя по его дешевенькой рубашке, болоньевым штанишкам и китайским кроссовочкам…

А там, за железной дверью — мартини и дензнаки в обмен на скромное и тихое Машино сексуальное обаяние… Может быть, она и напоила-то его специально, чтобы к Кирсанову слинять. Договорились, наверное, они уже заранее… Только вот для чего эта завеса таинственности, встречи на темной черной лестнице?»

Лариса вошла в комнату медсестры Дебревой в тот момент, когда наступил наконец перелом в игре и к двум дуракам прибавился еще один, такой же, и новоиспеченная дура.

— Ну, ты куда пропала-то? — спросил Ларису Иванов.

— Так, инспекцию проводила.

— И удачно?

— Не знаю… Как сказать…

И она пересказала обо всем, виденном ею на черной лестнице.

— Я всегда подозревала, что эта тихоня не так проста! — убежденно заявила Наталья. — Надо же, Кирсанова охмурила! Вот тебе и Маша — скромница наша!

— Ну а что — девчонке тоже жить как-то надо, — рассудительно пробасил Леня Лисовенко.

— А я как живу? — брякнула в ответ Дебрева. — Во всяком случае, по разным там не шляюсь…

Иванов скептически оглядел новый цвет волос медсестры, потом прошелся взглядом по ее уже заметно поплывшей фигуре и мысленно сделал вывод, что на том сегменте рынка, где сейчас действует Маша Соколова, медсестре делать нечего.

Видимо, примерно разгадав ход мыслей охранника, Дебрева обиженно поджала губы и потянулась за сигаретами.

— А то — тетя, тетя! — заворчала она, нервно прикуривая.

«А действительно, что у нас с тетей?» — вдруг подумала Лариса, посмотрев на часы. Шел двенадцатый час, и, судя по тому, как она успела изучить распорядок дня обитателей квартиры, Маше давно было пора удаляться к больной тетке.

Ход ее мыслей прервал четырехкратный звонок в дверь. Все присутствующие сразу насторожились. Цифра «четыре» означала, что звонят к Саше Каменному. Лариса открыла дверь в коридор и увидела, что Саша не спешит идти открывать.

Звонок тем временем повторился. С левой стороны коридора открылась наконец дверь, и заспанный, всклокоченный Саша поплелся к выходу. Вдруг внутри Ларисы что-то щелкнуло, и она каким-то шестым чувством почуяла опасность, исходившую от этого звонка.

Она крикнула: «Андрей!» в тот самый момент, когда Каменный уже открывал дверь. Он невольно оглянулся на крик Ларисы и рассредоточил свое внимание. Входная дверь отворилась, и Лариса из-за спины Каменного успела увидеть большую фигуру молодого человека. Рука незваного гостя рванула на себя Сашу Каменного за ворот майки и немного погодя отпустила.

Иванов среагировал мгновенно и выскочил в коридор. Но пока Андрей преодолевал расстояние между дверью медсестры — самой дальней в квартире — и входной дверью, все уже случилось.

Наткнувшись на некое непреодолимое препятствие, Каменный издал какой-то утробный звук и мешком свалился на пол.

Иванов, перепрыгнув через осевшего вниз Каменного, рванулся на лестничную площадку. Вслед за ним бросились Лисовенко и Омаров. Наталья вышла на порог своей комнаты и в замешательстве остановилась.

Лариса сразу же рванулась вперед вслед за мужчинами. Дойдя до двери, она взглянула на Каменного и вскрикнула. У юноши были остекленевшие глаза, а в области сердца на майке расплывалось кровавое пятно.

— Стоять! — послышался звериный рык Иванова.

Лариса выглянула за дверь и увидела, как его тяжелый ботинок припечатал к подъездной стене неизвестного визитера. Иванов, видя, что тот может уйти, решил достать его в прыжке. И это ему удалось. Подбежавшие партнеры тут же взяли каждый по руке незнакомца и с силой ударили их локтями о стену.