Светлана Алешина - Парящая в небесах

После сегодняшних впечатлений меня от него запросто вытошнит. Так что уж лучше попытаться согреться без него…

Ну и денек нынче выдался. Просто хуже не бывает…

– Зачем же ты к нему пошла?

Лариков встретил известие о смерти Мещерского-младшего стоически. Единственное, что его интересовало, – это отчего вдруг мне пришло в голову податься туда?

– Потому что я не верю, что Нещадовы не знают этого человека, – ответила я. – Но, по моему наблюдению, ни тот, ни другая не собираются откровенничать. Вот поэтому я туда и пошла. К Мещерскому. Он все-таки близкий друг младшего Нещадова, так? Значит, мог что-то знать. Да и знал – иначе зачем его было убивать точно так же?

– А зачем тогда Нещадову было тащиться к тебе?

– Вот уж не знаю, – развела я руками. – Может, решил, что я полная идиотка и можно запудрить мне мозги… Ладно, что там менты сказали?

– Ни-че-го, – вздохнул Лариков. – Подозревают, как и ты, Людмилу Нещадову. Кто этот мужик, пока еще не установили. Единственное, что мне удалось почерпнуть, – что он, в общем-то, не ожидал смерти. Более того, ванну он действительно принимал, что еще более сгущает тучи подозрений над Людмилиной головой.

– Лично у меня просто голова идет кругом, – призналась я. – Какая-то история запутанная… Если бы не Мещерский, я бы тоже думала на Людмилу. Но Мещерский был убит в то время, когда я лично разговаривала с ней! Если только его не перетащили позже, что опять же отпадает. Кто его мог перетащить? И Людмила, и Нещадов были у меня перед глазами. Они же не могли раздвоиться, правда?

Судя по лариковскому лицу, он в этом совсем не был уверен!

– И вообще, когда они включат отопление? Я скоро превращусь в ледышку, честное слово! Это же садизм – выключать его в такую холодрыгу!

– А там внизу какой-то мажор себе офис делает, – сообщил Лариков. – Только не такой, как у нас с тобой. Он, кажется, главврач восьмой горбольницы и изображает у себя кабинет для частной практики. Сейчас вот наращивает батареи.

– Ага, он, значит, их наращивает, а мне надо мерзнуть, – отказалась я понимать нужды главврача. – А потом я заболею туберкулезом ему на радость и приду в тот самый кабинет. Он решил заодно позаботиться и о клиентуре?

– У тебя денег не хватит, – успокоил меня Лариков. – Я его видел. Не советую к нему обращаться. У него наитипичнейшая внешность убийцы.

– Вот и повод избавиться от него, – проворчала я. – Сейчас звоним и сообщаем, что именно он и почикал Владика и этого неизвестного. Таким нехитрым способом мы от него избавимся – и нам включат отопление!

– Сашка, ты сейчас напоминаешь мне обиженного ребенка! – вздохнул он. – Я не знаю, надо ли мне смеяться над твоей шуткой или оплакать твою горькую судьбину.

– Ну и что? Я и есть обиженный и брошенный ребенок. Может, мне этим воспользоваться?

– Чем?

– Брошенностью, – мстительно усмехнулась я. – Брошусь в ответ я в пучину разврата!

– Лучше делом займись, – посоветовал Лариков. – А именно – посмотри, нет ли среди вот этих фотографий нашего знакомого из ванны?

С этими словами он бросил передо мной пачку разнокалиберных фотографий.

– Кто это у нас?

– Все крупные бизнесмены, так или иначе подозреваемые в продаже наркотиков.

– Ну так всех в этом подозревать надо, – протянула я. – Деньги в хороших руках не растут! Они, как трюфеля, растут в дерьме, а свиньи разыскивают их, разыскивают, разыскивают!

– Да уж, настроение у тебя нынче, – вздохнул Лариков. – Просто кошмар какой-то!

– Было бы странно, если бы оно было у меня безоблачным и радостным после сегодняшних впечатлений, – заметила я. – Так что терпи, если не хочешь остаться наедине с собственными мыслями!

– Не хочу, – честно признался он. – Лучше уж терпеть твои инсинуации и фрустрации! Уж больно мысли у меня сегодня мерзкие, чтобы оставаться с ними наедине!

– Ага! – обрадовалась я. – Тогда почему ворчишь на меня? Со мной ведь куда больше неприятностей случилось в это утро, между прочим!

– Ладно, успокойся, бедный ребенок! Сейчас сварю тебе кофе, чтобы ты немного согрелась! А то руки уже у тебя стали похожи на ледышки!

Он ушел на кухню, а я благодарно вздохнула.

Все-таки хорошего ты мне босса послал, господи! Что бы я без него делала?

Лица на фотографиях изо всех сил пытались казаться приятными и интеллигентными, но почему-то у них это не получалось.

Со вздохом признавшись, что мне придется всю жизнь провести в трудах, поскольку в противном случае надо выйти замуж за «крутого», а судя по этим фотографиям, никто из них не отвечает моим эстетическим претензиям, я отложила фотки в сторону.

Нашего «незнакомца» там не было.

Когда Лариков появился на пороге с чашечками горячего и ароматного кофе, я как раз просмотрела их еще раз и теперь сидела, обдумывая наше положение.

– Его там нет, – сообщила я Ларикову неприятное известие.

– Странно, – пожал он плечом. – Судя по впечатлению, которое у нас сложилось, он из этой компании.

– Может, приезжий? – предположила я, отпивая глоточек кофе. Тепло проникло внутрь, и мне стало немного легче. Даже голова прояснилась. – Между прочим, холод влияет на мой мозг. Я не могу раскрывать преступлений. Как ты считаешь, можно мне обратиться по этому поводу в суд с иском?

– К главврачу? – спросил Лариков. – Его не переиграешь…

– Вот уж кто наверняка наращивает богатства благодаря наркоте, – смело предположила я. – Доступ у него неограниченный… Наворует в родной больнице наркотиков – и толкнет вот этому…

Я указала на щуплого очкарика с вороватой физиономией.

– Этот самый крутой, – усмехнулся Лариков. – Он твоего главврача знаешь где видал?

– А с виду прямо-таки душка, – удивилась я.

– Они все душки, когда спят зубами к стенке. И желательно на нарах.

– Так вот, какие еще могут быть ниточки?

– Без понятия. Надо бы проверить саму Людмилу.

– Опять!

– Саша, ну ты же сама понимаешь, что она все еще входит в число подозреваемых!

– А соседка?

– Кстати, о соседке… Она сейчас проживает на Мамонтова. Это недалеко от тебя. Северный район.

– Ну конечно, – хмыкнула я. – Совсем недалеко. Просто ближний свет! Это вообще другой район. Но я буду доброй и заеду к ней.

– Только завтра. Потому что сегодня я ей уже звонил. Ее нет, она придет поздно. Как мне сообщила ее мать.

– Ладно, завтра так завтра… Кстати, как ее зовут? И кто она такая?

– Зовут ее Мариной Андреевной. Она искусствовед. Так что вам легко будет найти общий язык.

– Да уж легче, чем с твоими наркодельцами.

– А напрасно, – рассмеялся Лариков и достал из кипы одну фотографию. – Вот этот парень тебе бы понравился.

– Почему это? – спросила я, рассматривая лицо на фотографии. Кстати, он и впрямь был симпатичным. Неожиданно для меня.