Виталий Гладкий - Змея за пазухой

— Вы знаете, если честно, я не очень рада, что оказала вам помощь. Мне кажется, что над этими мальчиками нависла какая-то беда. И получается, что я этому поспособствовала.

— Я не могу вам все рассказать… Но поверьте, вы поспособствовали доброму делу. Могу поклясться в этом хоть на Библии. А теперь подскажите, как пройти за кулисы и как найти нужную мне гримуборную?

Сарафановна рассказала, и вскоре Никита уже сидел в грим-уборной артиста, который его интересовал. Она была рассчитана на двух человек. Молодого парня звали Артем. Ждать пришлось долго — около часа. Наконец наступил перерыв, по коридору словно промчалось стадо бизонов, и тишина наполнилась молодыми, возбужденными голосами. Слышимость оказалась отменной — перегородки гримуборных были сделаны из древесностружечных плит, оклеенных обоями.

Парень, который зашел в грим-уборную, с удивлением вытаращился на Никиту.

— Вы что здесь делаете? — спросил он хорошо поставленным голосом. — Вы кто?

— Садитесь, — вместо ответа строго сказал Никита и указал на стул напротив. — Нужно поговорить. Вы Артем Местечкин? Я должен задать вам несколько вопросов.

— Кто вы такой, черт побери! — вскочил актер. — И почему я должен отвечать на ваши вопросы?!

— Не кричите, здесь хорошая слышимость. И сядьте. — Никита достал свое удостоверение-липу и ткнул его под нос актеру. — Теперь понятно?

— В к-какой-то мере… — Видно было, что Артем напуган.

С чего бы? — подумал Никита.

— Вот и хорошо, — сказал он и слегка покривил губы в улыбке. — Да вы не волнуйтесь, все нормально. От вас требуется лишь одно — не врать.

И Никита задал первый вопрос. По тому, как Артем изменился в лице, он понял, что попал в яблочко. Но почему-то большой радости от этого не испытал.

— Как можно? — без запинки ответил актер. — Владлен Константинович на этот счет очень строг и принципиален. В тот день я не играл.

— Что вы говорите? — Никита иронично ухмыльнулся. — А вот у меня совсем другие сведения. Вы подменили своего товарища.

— Нет!

— Да! Мы договорились не врать!

— Я сказал правду! И больше ничего вам не скажу!

— Какие проблемы… — Никита поднялся. — Переодевайтесь. Продолжение репетиции отменяется.

— Как… как это — отменяется?! Сейчас я позову Владлена Константиновича…

— Никого не нужно звать. Это в ваших интересах, — нравоучительным тоном школьного учителя сказал Никита. — Если вы сейчас не перестанете лгать, вас допросят в управлении. А там с вами будут говорить совсем по-другому, уж поверьте. Так что не стройте из себя рыцаря и не прикрывайте своего дружка, который замешан в серьезном криминале. Или вы хотите пойти вместе с ним, — так сказать, паровозиком?

Бледный актер опустил голову и промямлил:

— Хорошо, я расскажу…

Спустя полчаса, с письменными показаниями Артема Местечкина в кармане, Никита ехал по знакомому адресу. Все стало на свои места, но он решил на всякий случай подкрепить свою позицию нужными бумагами, иначе в случае неожиданной смерти Артема (Никита сильно удивился, что его до сих пор не зачистили — парень ведь был очень неудобным свидетелем; скорее всего, убийца не рискнул привлекать внимание правоохранительных органов к ТЮЗу) самодеятельному детективу Измайлову светил шиш с маслом. Убийца отопрется от всего, ведь стоящих фактов кот наплакал.

Остановившись перед дверью квартиры, Никита постарался привести все свои чувства в равновесное положение, а затем нажал на кнопку звонка. До этого он пообщался со всезнающими бабульками на лавочке возле подъезда, которые сообщили ему, что «хозяйка намедни ушла, кажись, на рынок, а сынок дома». Это сообщение обрадовало Никиту — ему меньше всего хотелось встретиться с Лизхен.

Ему пришлось позвонить несколько раз, пока наконец на пороге не появился Георг с мятой физиономией и в спортивном костюме. Видно было, что Никита поднял его с постели.

— Матери нет дома, — заявил Георг, недобро глядя на Никиту.

— А она мне без надобности. У меня к тебе разговор.

— Говорите.

— В квартиру не пустишь?

— Чего ради?

— Да как-то неудобно обсуждать ваши семейные тайны на лестничной площадке. Ведь и стены имеют уши, а уж подъезды…

— Ладно, входите…

В гостиной Никиту встретил черный кот; он зашипел, обнажив немалые клыки, и спрятался под диваном.

— Говорите, я слушаю, — сказал Георг, когда незваный гость уселся; сам он остался стоять, опершись о дверной косяк.

Его глаза были холодными как лед, а лицо казалось маской; даже когда Георг говорил, это нельзя было заметить по мимике.

— Зачем ты убил отца? — Никита не стал ходить вокруг да около, а врубил прямо.

Георг будто и не услышал вопроса. Он смотрел сквозь Никиту пустым, ничего не выражающим взглядом.

— У тебя в ушах пробки? — поинтересовался Никита. — Вопрос повторить?

— Вы, наверное, сумасшедший. — Георг говорил все так же, не используя соответствующей мимики, почти не открывая рта. — Пойдите прочь.

— Я так и думал. Но ты, парень, попался. И на этот раз тебе крышка. Должен доложить, мне известно, что всех их убил ты. Кого именно? Список длинный, потом тебе его покажут. А вот на мне ты споткнулся. Знать, пришла пора держать ответ. Ничего случайного в этом мире не бывает. Уж поверь мне.

— Повторяю — убирайтесь!

— А хочешь услышать историю мальчика, который рос без отца, потому что тот нашел себе другую женщину и ушел из семьи? Мальчика, который озлобился на весь мир и вырос монстром?

Георг промолчал, только его глаза сузились, словно он взял Никиту в перекрестье оптического прицела.

— Вижу, что хочешь. Тогда слушай. Я не стану ворошить его детские годы, а начну поближе к нынешнему времени. Отец мальчика стал очень богатым человеком, но сыну, а значит, и его матери перепадали лишь крошки с барского стола. Это угнетало мальчика, и в нем постепенно просыпалось чудовище — хитрое, коварное, беспринципное и кровожадное. Уж не знаю, что там внутри у мальчика перемкнуло, но вырос он отменным эгоистом, циником и хладнокровным, безжалостным негодяем. Но самым страшным для окружающих было то, что мальчик овладел профессией актера, где способность перевоплощаться входит в кровь и плоть. Когда мальчик вырос и стал юношей, у него созрел некий план. Нужно отметить — блестящий план. Не исключено, что он был частично почерпнут из детективной литературы, но большая часть хитрого замысла принадлежала лично юному дарованию. Как тебе мой рассказ, интересен?

— Продолжайте, — сухо обронил Георг.

— Конечно же интересен. Я это знаю. Так вот, юноша попытался максимально сблизиться с отцом. Ему это почти удалось, да вот незадача — у папаши была любимая жена, а главное, дочь-наследница. Это рубило все его планы под корень. Но наш пострел воспитал в себе спартанское упрямство и не собирался сдаваться. Наверное, отец сказал, что упомянул его в своем завещании, оставив небольшую сумму на жизнь. Но это был мизер по сравнению с тем, что должно было достаться разлучнице, которая увела отца из семьи! И тогда он решил устранить эту преграду. Хитрец не пошел прямым путем — наемному убийце не так просто прорваться через сильную охрану, и потом, не исключался вариант, что его поймают и он расколется. Значит, нужно было идти окольными путями. Он нашел обиженную отцом женщину, бывшую его секретаршу и любовницу, которую тот выгнал с работы, и подсказал ей план «мести». А эта дурочка и повелась. Все дальнейшее было, что называется, делом техники: вторую жену отца удалось дискредитировать. Как именно, могу рассказать, но это не очень интересно; вот только непонятно, как он смог влезть в душу частному детективу, некоему Хайтахуну, очень недоверчивому типу, которого убил недрогнувшей рукой — тот слишком много знал. Отец сгоряча составил новое завещание, о чем не преминул сообщить любимому сыночку, и этим подписал себе смертный приговор. Следишь за ходом моей мысли?