М. Ишкова - Изумрудные глаза

– Как он может довериться тебе, когда сам себе не доверяет? Да и в случае с Сандовалем это я запретил ему ввязываться, – попытался успокоить ее Мал ко.

Он погладил ее по щеке. Дженни взяла его руку, прижалась к ней. Взгляд ее при этом по-прежнему был направлен вдаль – на обгоняющие и обгоняемые машины, на ломаный профиль Нью-Йорка, на потускневшее вечернее небо. Она поежилась. Мал ко молчал, зная, что в такие минуты ее лучше не трогать. Скоро слезы ее иссякли, дыхание стало ровнее. Когда она заговорила, в голосе слышалась дремота.

– Он чувствует себя обиженным на весь мир. Я не понимаю, в чем причина. Обида, как огромное темное пятно, застит ему глаза. Все, что есть вокруг радостного, светлого, он игнорирует. Он не замечает детей, не видит, как они прелестны, сколько удовольствия возиться с ними.

Дженни еще теснее прижалась к ладони Малко.

– У него в душе такой разлад! – вздохнула девушка. – И он никого близко к себе не подпускает.

– Да, – кивнул Малко. – Так и есть.

– Но почему?!

– Это, девочка, долгая история.

– Ты – единственный человек в мире, отваживающийся называть меня девочкой, – неожиданно засмеялась Дженни.

Малко улыбнулся:

– Почему бы тебе не поспать немножко? Найдется и для тебя волшебный принц. Я разбужу, когда мы будем подъезжать к дому. Родному дому...

– Звучит неплохо, – зевнула Дженни.

Она тут же закрыла глаза, свернулась клубочком на соседнем сиденье. Кресло слегка задвигалось, чтобы поудобнее вместить ее. Не выпуская руку Малко, она протяжно, с томительным наслаждением повторила:

– Родной дом. Какое замечательное слово. Знаешь, мне кажется, что наши дети еще не очень понимают, что это такое. Возможно, просто потому, что у них никогда его не было?

– Может, и так. – Малко высвободил руку и погладил Дженни по голове.

– Боже, что они сделали с ним... – уже засыпая, прошептала она.

Мгновением позже она задышала ровно, глубоко.

– Тебе и знать об этом не надо. – Он покачал головой. Уже совсем стемнело. Машина упорно мчалась вперед, мотор работал мерно, равнодушно.

Домой они добрались только в девятом часу вечера.

Комплекс Чандлера представлял собой громадное, броское, окрашенное в светлые тона здание. Его каркас и стены, этажные перекрытия и архитектурные детали– все в целом являлось единым монокристаллом, чьи нити были скручены особым образом. Комплекс занимал около полуакра городской земли. Ф. К. Чандлер выстроил его чуть более десяти лет назад в псевдоитальянском свободном стиле, модном в двадцатые годы. Земля, на которой возвышалось это фигурное, в три яруса сооружение, находилась в самом центре прежнего делового центра Нью-Йорка. Теперь о тех временах остались одни воспоминания. Во время войны с помощью тактического ядерного оружия с Уолл-стрит было покончено раз и навсегда. На том месте, где раньше возвышались небоскребы, вмещавшие в себя конторы самых знаменитых в мире банков, где располагалась Нью-Йоркская биржа, Карнеги-холл, Бруклинский мост, раскинулся один из самых престижных и дорогих жилых районов города. Цены на жилье в этом районе оставались самыми высокими в мире. Чандлер владел в городе и его окрестностях четырьмя такими же большими зданиями, как Комплекс, вздымавшийся в небо тремя отдельными корпусами. Их изогнутая небрежность, обманчивая оторванность от грунта придавали всему сооружению воздушную легкость. Казалось, ветру под силу унести его. Однако Комплекс тремя подземными этажами был крепко связан с землей, так что в здании вполне могло разместиться вдвое больше телепатов, чем колония питомцев Монтинье, обитавшая в нем в 2062 году.

У передних ворот дежурили два четырнадцатилетних подростка, Tea и Мэнди. Прожекторы разгоняли бесформенную темноту, непроницаемой тенью лежавшую за пределами Комплекса, их лучи на всю длину освещали подъездную дорогу, ведущую к воротам со стороны городского шоссе. В тусклом сумраке вырисовывались колеблющиеся тени – это демонстранты, день и ночь протестовавшие против «засильягеников», расхаживали взад и вперед перед Комплексом. Сегодня толпа оказалась многочисленней и шумливее, чем обычно.

И агрессивней.

Малко на глаз прикинул, что их около тысячи или, может, тысячи двухсот человек. Многие вырядились ужастиками, зверские оскаленные морды увеличивали их рост до трех метров. Скандирующие голоса с помощью портативных мегафонов усиливались до такой громкости, что становилось больно ушам. Справа от расположенного по соседству с Комплексом торгового склада в воздухе плавала надутая кукла, карикатурно воссоздававшая облик актера Адама Сельстрёма. В нижней части чучела открыто читался фирменный знак – «Имиджес инк. Копия 2055, 2062». Чучело равномерно, с периодом в тридцать секунд, мигало. На двадцать пять секунд Адам открывал глаза и на пять закрывал. Демонстранты несли плакаты с набором угроз – от площадных обвинительных заключений, которые выносили обыватели жившим здесь телепатам, до кратких «Прочь!» и «Долой!». Дюжина голографических проекторов, установленных на бровках подъездной дороги, бросали вверх красные, зеленые и голубые лучи. Там, на высоте метров в пять, над самыми воротами лазерные лучи смешивались и рисовали емкую и понятную любому недоумку фразу:

«ЗАГОНИМ ГЕНИКОВ НАЗАД В ПРОБИРКИ!»

В тот момент, когда Малко Калхари вновь взял управление на себя и осторожно свернул на боковой отросток, ведущий к Комплексу, Карл проснулся. Его глаза открылись внезапно, при этом молодой человек с такой силой дернулся, что Малко вздрогнул.

Еще до конца не проснувшись, повертев головой, Карл нервно, громче, чем следовало, спросил:

– Плохо дело?

Калхари оценил толпу с практической точки зрения.

– Не думаю. Если бы они задумали что-нибудь серьезное, их было бы намного больше. Этот довод успокоил Карла.

– Десяток наших ребят могли бы с легкостью погрузить их в сон. Пусть подремлют, – проворчал он.

– Лучше использовать акустический усилитель у ворот, – сухо возразил Малко.

– Малко, – горячо заговорил Карл, – я понимаю, нам нельзя пользоваться нашими способностями, но и акустический усилитель тоже не выход! Надо бы изобрести какой-нибудь законный способ, чтобы избавиться от этих горлопанов.

Карл пальцами расчесал спутавшуюся за время сна гриву на голове. Затем бросил удивленный взгляд в сторону ворот – на подъездной дороге и у ворот отсутствовали охранники из Миротворческих сил.

– Они должны в любое время суток патрулировать дорогу и охранять ворота, разве не так? – спросил он у Малко.

– Неужели ты в самом деле ожидал увидеть здесь миротворцев?

– Ну... – Карл развел руками, потом поинтересовался: – Может, стоит поговорить с какими-нибудь фирмами, способными взять на себя обеспечение нашей безопасности?